Все плохое уже позади. Том 2

Нина Александровна при входе в собор сначала тоже стушевалась, но увидев, как смело вышагивает ее восьмидесятисемилетняя мать, быстро взяла себя в руки. Под руку с зятем Геннадием они двинулись вперед.

Тефочка и Лариса, часто посещающие различные многолюдные мероприятия, нисколько не растерялись. Поддерживаемые под локотки симпатичными спутниками, они изящно переступали каблучками по бесконечной ковровой дорожке, расстеленной в проходе между скамьями.

Поскольку Евгения Ивановна поначалу растерялась, она не сразу обратила внимание на цветочное убранство собора, но вдруг ее взгляд упал на один из многочисленных букетов, стоявших в высоких узких вазонах рядом со скамьями по обе стороны центрального прохода, и Бажени, перестав испытывать смущение от устремленных на нее глаз, сосредоточилась на цветах.

Пока женщина шла по проходу, она внимательно и придирчиво изучала каждый последующий букет и восторгалась искусством, с которым они были выполнены.

Все букеты имели шаровидную форму и были совершенно одинаковыми. Крупные светло кремовые и белые розы в сочетании с белыми лилиями и белой боувардией создавали основу цветочных композиций и выделялись на фоне мелкой кустовой хризантемы, орнитогалума и гипсофилы, не очень заметных в общей цветочной массе, но придающих шарам объемность и выпуклость. Букеты были разбавлены листьями робелены, аспидистры, салала, аспарагуса и берграса. Контраст разных оттенков зелени, от темного глянцевого до шероховатого нежно изумрудного, создавал игру света и тени.

У основания букеты были перехвачены большими бантами из атласных лент белого и бледно кремового цвета, концы лент изящными складками спадали на пол.

Бабушкин взгляд скользнул по колоннам вдоль стен собора. Они были перевиты гирляндами из лилий, белых и кремовых кустовых роз, фрезий, резных листьев робелены и папоротника и атласных лент.

«Все белое и чистое», от умиления бабушка чуть не расплакалась. Она даже не обратила внимания, как MC (Master of Сeremonies, церемониймейстер) сообщил всем собравшимся ее имя и возраст, добавив при этом, что она приходится невесте прабабушкой.

Услышав про возраст пожилой женщины в сиреневом платье, вставшие со своих мест гости разразились громкими аплодисментами.

Следующими церемониймейстер представил Мамнину и Геннадия.

«Эта красотка в малиновом – бабушка?» раздался недоуменный шепот гостей, и зал зарукоплескал с новой силой.

Под рукоплескания собравшихся Евгения Ивановна, Нина Александровна, Пол, Дженнифер, Геннадий и Лариса прошли к первому ряду и сели на свои места. Гости тоже опустились.

Присев на скамью, Евгения Ивановна сразу же уставилась на две большие цветочные композиции, расположенные по обе стороны от алтаря. Их основу составляли длинные белые гладиолусы с изящными соцветиями, они расходились от центра в разные стороны, словно образуя лучи. В центре композиций Бажени увидела уже знакомые по букетам светло кремовые и белые розы, белые лилии и боувардию. Лизиантус, гипсофила и зелень берграса придавали композициям дополнительную изысканность.

– Нина, смотри, какая красота, – Бажени пальцем ткнула в бок севшую рядом дочку.

– Мама, осторожнее, – буркнула та.

– А я всегда думала, что разные цветы в одном букете – это некрасиво. Лариса, а что это за маленькие белые цветочки? – Евгения Ивановна развернулась к присевшей в это время внучке, – и вот эти цветы я не знаю, ну, которые торчат в разные стороны.

– Гладиолусы, – тихо подсказала ей внучка.

– Нет, – досадливо поморщилась Бажени, – гладиолусы я знаю… я про те, которые свисают, ну, такие, с маленькими круглыми бутонами.

– Бабушка, я не знаю, сиди спокойно, – тихо произнесла та.

– Лариса, а куда потом денут цветы?

– Не знаю, бабушка, сиди тихо, сейчас церемония начнется, камеры уже включили, нас снимают, а ты вертишься.

Евгения Ивановна сразу же замерла, но не сводила глаз с роскошных букетов. К ее сожалению, из всех цветов и зелени она знала только гладиолусы, розы, лилии и папоротник. «Надо будет после свадьбы потихоньку из букетов надергать цветов, потом мы вместе с Варей и Аликом прикопаем их в огороде, вдруг примутся», сосредоточенно думала она.

***

После того, как в собор зашли родственники жениха и невесты, пятиметровые тяжелые двери собора закрылись. Красавцы в белых смокингах прошли в боковые проходы и застыли вдоль стен. В соборе воцарилась тишина. Было слышно только легкое жужжания камеры и редкие щелчки фотоаппаратов. Бажени взволнованно схватила за руки сидящих по обе стороны Мамнину и Ларису и затаила дыхание.

Раздались первые аккорды торжественной свадебной музыки. По центральному проходу к алтарю направился представительный пожилой мужчина. Его плечи были покрыты красной бархатной мантией, на груди красовался знак власти – огромный орден на массивной золотой цепи.

– Лариса, кто это? – прошептала бабушка Евгения.

– Это президент боро Куинса, бабушка, глава одного из муниципалитетов Нью-Йорка, – наклонившись, тихо объяснила ей та.

– Кто-кто? – Бажени немножко повысила голос.

– Председатель райисполкома, – ласково похлопала ее по руке внучка.

– А-а-а, понятно, это большая шишка… – гордо произнесла бабушка и, повернув голову, уставилась в проход.

По центральному проходу собора, вслед за главой муниципалитета, неслышно ступая по ковровой дорожке, в сопровождении Эдварда и Алексея шел Мэтт.

Президент боро поднялся по ступеням на алтарь, Мэтт остановился у ступеней с правой стороны от прохода, Эдвард и Алексей встали от него слева и немного сзади. Все четверо повернулись лицом к собравшимся.

Гости замерли.

Музыка на мгновение стихла и тут же зазвучала более мягко и плавно.

В проход между скамьями шагнул маленький Патрик. Он шел, гордо расправив плечи и серьезно глядя перед собой. Следом за братом чеканным шагом выдвинулся Майки. В руках он держал шелковую подушечку с кольцами.

Следующими за мальчиками, стараясь держать животы втянутыми, друг за другом, плавно, как лебедушки, выплыли Аленка и Юля. Взгляды всех без исключения мужчин и половины женщин тут же устремились к их роскошным, слегка колышущимся бюстам.

После старших подружек невесты показалась Элизабет. Девочка изящно переступала маленькими ножками и, опуская ручку в корзинку, густо рассыпала по ковру розовые лепестки.

Глядя на малышку сидящие в зале умиленно засюсюкали.

– Сейчас Наташка выйдет, – сдавленным голосом прошептала Мамнина. Она, Бажени и Лариса снова схватились за руки. Чтобы лучше все увидеть, невысокая бабушка Евгения даже привстала со своего места.

Наконец под чарующие звуки музыки в арочном проеме, также украшенном белыми и кремовыми цветами, показались Владимир Иванович и Наташа.

В пожилом мужчине с гордо поднятой серебряной головой сразу угадывалась военная выправка. Боб держался прямо, но без обычной строгости. А вот его взгляд, который он иногда кидал на свою юную спутницу, был непривычно нежным и теплым. Наташа, грациозно шествующая справа от деда, доверчиво держала его под руку. Ее ледяные от волнения пальцы были накрыты его широкой ладонью.