Все по-настоящему

О боже. Мы с ним собираемся заняться сексом. Я увижу его голым, он увидит голой меня, и он вставит в меня свой пенис. Пенис. Член. Достоинство. Пенис. И так же быстро, как я приняла решение, у меня возникает желание его изменить. Необдуманные решения не для меня. Я ошиблась. Потому что я долго размышляю ВСЕГДА И ОБО ВСЕМ.

– Красный свет.

Джетт замирает, словно я дала ему пощечину, и убирает руки.

– Что случилось?

– У меня паника. Я… По-моему, я к этому не готова. Знаю, секунду назад я говорила, что готова, но не думаю, что это так на самом деле. Мы можем просто поставить все на паузу?

Джетт сжимает мое лицо в ладонях с невыразимой нежностью, будто боится, что я собираюсь сбежать.

– Мы сделаем так, как ты хочешь, принцесса. Никакого давления. Именно это, в первую очередь, и привело нас сюда.

Он наклоняется, подбирает с пола мою футболку и подает ее мне, а потом натягивает свою.

– Хочешь, просто ляжем спать? – предлагает он, как только мы одеваемся.

То, что я остановила Джетта и решила, что пока не совсем готова с ним переспать, вовсе не означает, что я вдруг перестала его хотеть. На самом деле мой нижний этаж сейчас просто-таки орет на меня. Не знаю, есть у него лицо или нет, но он точно дает о себе знать. Заснуть сейчас вряд ли удастся, и это притом, что стояк-то не у меня.

– Думаешь, получится?

Я стреляю глазами вниз, на его боксеры. Он тоже опускает глаза.

– М-да, есть небольшая проблемка.

У меня в этой области никакого опыта. Не представляю, может ли он себя контролировать, и не нужно ли ему разобраться с этой «проблемкой».

Джетт морщится и закрывает глаза. Я помалкиваю. Ощущение, будто парень мысленно уговаривает его поникнуть. Это занимает несколько минут, но вдруг, как по мановению волшебной палочки, тот начинает опускаться. Джетт делает глубокий вдох и открывает глаза.

– Черт. Мне даже смотреть на тебя тяжело – так ты меня заводишь. Но думаю, я справлюсь.

Он залезает в кровать и ложится на спину.

Выключаю свет и осторожно ложусь рядышком, тоже перекатившись на спину.

– Ты как? – спрашиваю я.

– Хорошо. У нас все в порядке, – показывает он мне большой палец.

Подставляю ему ладонь, и он хлопает по ней.

– Мне очень жаль по поводу секса.

– Если честно, я даже немного рад, что ты меня остановила. Не одна ты паникуешь. Нам не следует торопиться. Мы ведь и так столько ждали, правда?

Поворачиваюсь к нему лицом.

– Правда.

Мы определенно приняли верное решение.

– Спокойной ночи, Настоящий Парень, – говорю я и дарю ему быстрый поцелуй.

– Спокойной ночи, Настоящая Девушка.

На следующий день мы с Джеттом сексом не занимаемся. И на следующий тоже.

Проходит целая неделя наших Настоящих Отношений, а затем еще одна.

Но мы о нем разговариваем. Почти каждую ночь. Никогда двое столько не говорили о сексе, при этом на самом деле им не занимаясь. Мы приходим к единому мнению, что если зайдем дальше поцелуев, то нас занесет, так что границы довольно четкие.

Хотя в этот раз правил мы не пишем. Это скорее… соглашение, и рамки у него более гибкие.

Я обожаю бывать с Джеттом. Каждая секунда, проведенная с ним, вызывает у меня желание взорваться от счастья. Иногда счастья так много, что даже трудно его выдержать. Каждый день Джетт делает для меня журавлика. У меня их столько, что в комнате места уже не хватает, так что теперь они расставлены по всей квартире. Джетт частенько пишет на крыльях какие-то милые пустячки, а я возле каждого проставляю дату.

Он наконец-то показывает мой портрет наряду с несколькими другими, о которых я даже не знала. Когда я смотрю на картины, становится очевидно, что Джетт любил меня, когда их рисовал. Вероятно, именно поэтому он и не хотел, чтобы я их видела. Портреты занимают свое место на стене возле его кровати, чтобы при пробуждении он мог видеть меня на портрете и меня настоящую. Наблюдать вот так собственное лицо слегка напрягает, но Джетт настолько талантлив, что я не сильно возражаю.

А еще я на пути к восстановлению дружеских отношений с девчонками. Мы много разговариваем, и в этой сфере я тоже чувствую себя гораздо счастливее. Мы с Хейзл миримся, и она даже бросает курить. Ну или по крайней мере пытается.

До экзаменов рукой подать, и я жутко переживаю по поводу занятий, но впервые в жизни у меня есть человек, который может сказать, чтобы я уже, к чертовой матери, успокоилась, и что у меня все будет отлично.

Джетт просто удивительный, и мне хочется что-нибудь для него сделать. Так что однажды ночью, когда мы уже лежим в кровати и закончили обязательный разговор о сексе, я завожу об этом речь.

– Мне тут пришло в голову, почему бы нам не поехать куда-нибудь на выходных?

– Куда?

В самом деле не представляю, как он это воспримет, так что, вдохнув побольше воздуха, продолжаю:

– Я подумывала, не съездить ли нам к тебе домой и, может, встретиться с твоей сестрой? Если ты к этому готов.

Джетт смотрит на меня, и я никак не могу понять выражение его лица. Он злится? Или в шоке?

– Мы возьмем мою машину и можем просто прокатиться мимо. Просто чтобы ты ее увидел. А можем вообще не ехать. Просто я же знаю, как ты ее любишь и как беспокоишься о ней, и как хочешь убедиться, что с ней все в порядке.

Он не сводит с меня взгляда, а потом наклоняется и целует меня.

– Я люблю тебя.

Ладно, значит, он не злится. Хорошо.

– Я тоже тебя люблю. Так что, мы это сделаем?

– Ага. Сделаем.

Глава 21

– Ты боишься? Мы можем вернуться, – предлагаю я, сворачивая на дорогу к дому Джетта.

Его семья живет в одном из тех районов, где все лужайки безупречно-зеленые, а все здания выглядят так, словно сошли с обложки журнала. Полная противоположность тому месту, где выросла я.

– Нет, просто поезжай.

Джетт говорит отрывисто, и я знаю, что он с ума сходит от страха, так как не переставая похрустывает костяшками пальцев.

Взяв на себя роль лидера, я продолжаю жать на газ. Его дом под номером девятнадцать. Миную несколько зданий в начале улицы, притормаживая по мере приближения.

– Они дома, – указывает Джетт на две машины на подъездной дорожке.

Он прерывисто вздыхает, когда я как можно медленнее проезжаю мимо дома его родителей. Они, наверное, думают, что я присматриваю местечко для возможного ограбления. Вот почему я предложила взять мою машину.