Все по-настоящему

– Думаю, план именно такой. Вещей у меня тут вполне достаточно, так что я могу остаться.

Теперь, когда мы покончили с выпивкой, а я – со слезами, Хавьер выглядит так, словно не знает, что со мной делать. Ухожу умываться, а закончив, понимаю, что пришел Джетт. Он вполголоса разговаривает с Хавьером, и я оставляю воду включенной, чтобы они не поняли, что я их слышу.

В дверь ванной стучат.

– Шен? Ты в порядке?

Поворачиваю кран и открываю дверь. Благодаря выпитому алкоголю мир подернулся приятной смутной дымкой. Все уже не кажется таким ужасным, и я даже начинаю задумываться, с чего мне было так расстраиваться.

– Да, со мной уже все хорошо.

У Джетта убитый вид. Даже его ирокез безвольно и безжизненно висит. Помню, однажды я видела фильм о китах. Там упоминалось, что у тех, которые вырастают в неволе, опускается спинной плавник. Словно их дух сломлен. Так вот, сейчас Джетт похож на тех китов.

Он раскрывает мне объятия, и я обнимаю его в ответ. Принюхавшись, Джетт отклоняется и смотрит на меня.

– Ты пьяна?

– Пока нет. Но еще парочка стопок – и буду. Это все Хави виноват.

Погладив его по голове, направляюсь обратно в гостиную. И врезаюсь в диван.

– О боже! – бросается ко мне Джетт, чтобы поддержать.

– О-ох!

Этот диван меня ненавидит, зуб даю.

– Ну, кажется, это знак, что мне пора сваливать отсюда к чертовой матери, и именно это я прямо сейчас и собираюсь сделать. Звоните, если что-нибудь будет нужно. Увидимся, Мэрил.

Пропускаю мимо ушей его подколку по поводу Мэрил, потому что слишком сосредоточена на Джетте.

– Извини, что я пришла, но мои подруги… – Я по-прежнему до ужаса на них зла, так что даже предложение закончить не могу. – И я не могла допустить, чтобы все закончилось прошлой ночью. Поговори со мной, пожалуйста, – прошу я, доставая из сумочки подарок.

Это журавлик, сделанный из блокнотного листка. Я даже нарисовала у него на крылышках эмблему Бэтмена. Глупо, знаю, но ничего другого мне в голову не пришло.

Протягиваю журавлика, лежащего в ладонях, Джетту. Он опускает на бумажную птичку взгляд и, изменившись в лице, принимает ее у меня.

– Мне очень жаль, Шеннон. Я просто… Ночью на меня что-то нашло, я запаниковал и сбежал. Я все думал, как бы тебе позвонить и все исправить, но не знал, что сказать. Мне очень-очень жаль.

– Так это не конец?

Он по-прежнему не сводит взгляда с журавлика.

– Нет, не конец, – отвечает мой Липовый Парень. – Мы можем закончить через полторы недели. Что тут сложного? – с коротким смешком добавляет он.

Точно. Что тут сложного?

Глава 17

Теперь, когда Хавьер посвящен в нашу тайну, давление на меня немного уменьшилось. А еще я не возражаю против его присутствия, когда я с Джеттом. Проведя с Хави некоторое время, я поняла, что он ведет себя так не напоказ, а на самом деле такой и есть. И теперь, начав нормально ко мне относиться, он, кажется, стал даже ЕЩЕ БОЛЕЕ открытым. Если это возможно.

– Так Хавьер не купился на ссору?

Мы с Джеттом сидим на диване и доедаем оставшийся после вчерашнего вечера салат. Тортеллини мы уже приговорили.

– Ага, но мне он ничего не сказал, пока я не вернулся после… После того как воспользовался стоп-словом. Но да, он понял, что это была липа. Так что я, м-м, все ему выложил.

– Все?!

Нет, понятно, что у него не было другого выхода, но все-таки. Я не в восторге.

– Слушай, у меня не оставалось выбора. Что я должен был ему говорить?

– Я злюсь не из-за того, что ты сказал Хавьеру. Просто меня бесит, что мы оказались недостаточно убедительными.

– Это не твоя вина. Наверное, нам не стоило затевать ссору в его присутствии. Хави слишком хорошо меня знает. Он сказал, что ни капли нам не поверил. А с Хейзл как прошло?

– Да вроде хорошо. Похоже, она проглотила все, даже не поперхнувшись. Чтобы помочь мне прийти в себя, девчонки потащили меня в спа-салон.

Показываю ему свеженький маникюр, черный в желтую крапинку. Надеюсь, он увидит в этом дань уважения Бэтмену.

– Пока мы развлекались, они умудрились окончательно меня достать. Поэтому я на них наорала и примчалась сюда.

– Мило.

Джетт берет обе мои ладони в свои руки. Одно легкое прикосновение – и мне тут же становится лучше. Ощущение, будто я вдыхаю прохладный свежий воздух, – меня это моментально успокаивает.

Джетт не отпускает мои ладони, и сердце трепещет. Ах, как же мне с ним хорошо. Словно нам суждено быть вместе. Сжимаю его руки, и он отвечает мне тем же.

– Я скучала, – говорю я, опустив взгляд на наши соединенные ладони.

– Я тоже скучал. Знаю, прошло всего несколько часов, но это было ужасно. Так что не могли бы мы просто стереть то сказанное мною слово и сделать вид, что я ничего не говорил?

– И как же ты собираешься стереть эти несколько часов? – спрашиваю я.

Как только слова слетают с языка, до меня доходит, о чем он, должно быть, подумает. Я совсем не это имела в виду. На секунду его глаза расширяются.

– Я не то хотела… – Я замолкаю. – Тебе уже следовало бы понять, что держать язык за зубами и не болтать глупости, похоже, выше моих сил.

Джетт трясет головой, словно хочет прочистить мозги.

– Так далеко я бы не зашел. Но по-моему, нам надо обняться и прекратить спор.

Он отпускает мои ладони и распахивает руки. Бросаюсь ему на шею, и мы валимся на диван, опрокинувшись через подлокотник. Джетт стискивает меня в крепких объятиях, а я его.

Поднимаю голову и вижу его улыбку.

– Я соскучилась, – выпаливаю я.

– И я соскучился.

Само собой, мы только что уже это говорили, но подобное стоит того, чтобы повторить. Джетт чмокает меня в лоб, и я с него слезаю. Осталась неделя, и нам придется со всем покончить.

– И что теперь? – интересуюсь я.

– Иди сюда, принцесса, у тебя выдался тяжелый день.

Он подхватывает меня на руки, относит в свою спальню и укладывает на кровать.

– Давай просто проведем тут остаток ночи, хорошо?

– Конечно, – отвечаю я, откинувшись на подушку.

– Никуда не уходи, – просит мой Липовый Парень, а потом бегом бросается в гостиную и возвращается с альбомом для рисования.

Поворачиваюсь к нему, но Джетт прикрикивает на меня, жестами показывая, чтобы я вернулась на место.