Все радости — завтра

— Но как я могу верить тебе? — спросила Скай.

— Вот это разумная речь, — фыркнул с облегчением — Робби. — О чем, черт побери, он говорит?

— Осман прислал его сказать, что Найл жив.

— Что?! Да ты спятила, девочка! Найл Бурк убит сумасшедшей монашкой и утоплен в море. Как он мог уцелеть, и с чего ты решила, что таков смысл послания? Кто это — истинный супруг? Что это все за галиматья?

— Когда Джамиль и Ясмин убили Халида, а я горевала над ним. Осман сказал мне, что мое будущее — с человеком, которого я полюбила впервые, с моим земляком Найлом Бурком. — Она снова повернулась к Гаруну. — Где доказательство того, что ты тот, за кого себя выдаешь? — спросила она.

— Мой господин сказал, что если ты потребуешь доказательств, то я должен сказать тебе то, что он однажды говорил тебе. Верь инстинкту — он не изменит тебе, — ответил Гарун. — Исполняй свою роль, предписанную Аллахом.

Скай снова побледнела.

— Он точно от Османа, — наконец сказала она уверенно.

— Что это еще за доказательство? — возопил Робби.

— Это слова Османа, которые он произнес при моем отъезде из Алжира. Он сказал это мне наедине, так что я должна принять это за доказательство истинности послания Османа. Он мог узнать это только от своего хозяина.

Робби раздраженно хмыкнул:

— А ты, Гарун, как ты узнал, где искать Скай Муну эль Халид?

— Судно госпожи останавливалось недавно в Алжире. Его капитан виделся с моим господином, и мой господин спросил у капитана, старика со странным и непроизносимым именем…

— Мак-Гвайр?

— Да, госпожа! — На темном лице Гаруна появилась улыбка. — Мой господин спросил его, как послать тебе весточку, на что старик ответил, что тебя нужно искать не на родине, а здесь. И я был послан за тобой. Господин сказал, что ты не должна терять времени, ибо твой истинный супруг в опасности.

— Мы можем отправиться сегодня? — спросила Скай у Робби.

— Да, но это безумие, Скай. Лучше мне отправиться к Осману и поговорить с ним, если это и в самом деле он. Ты забыла Джамиля? Он пойдет на все, чтобы отомстить тебе.

Алжир слишком опасен для тебя.

— Нет! Я еду, Робби! Я должна ехать!

Робби взглянул на Гаруна;

— Капитан Джамиль еще жив?

— Жив, но сейчас он в Стамбуле, лечится. Госпожа будет в безопасности. Мой господин не послал бы за ней, если бы ей грозила опасность.

— Мы отплываем сегодня! — сказала Скай тоном, не терпящим возражений.

Никола Сент-Адриан стоял, переводя взгляд с одного на другого. Этот язык был ему незнаком, и он не понимал ни слова из того, что они говорили. Но он инстинктивно понял, что ему грозит потеря Скай, и вынужден был собрать все силы, чтобы справиться с этим ощущением. Он не мог отпустить ее.

— Doucette, скажите мне, о чем говорит этот пришелец и почему у меня такое чувство, что вы должны покинуть меня?

Она совершенно забыла о Никола! Она забыла этого нежного и так сильно любящего ее мужчину, чьей женой она должна была стать всего через месяц. В последние минуты он как бы перестал существовать для нее; так как теперь реально для нее существовал только Найл Бурк. Она в смятении прижала ладони к лицу, ее потемневшие от горя синие глаза глядели прямо на него.

— Я не могу выйти за вас замуж, Никола, — тихо сказала она. — Мой муж жив. Гарун принес мне известие от моего старого алжирского друга, что Найл жив. Осман не может солгать мне. И я должна ехать в Алжир. Я должна найти Найла.

— Не покидайте меня, — попросил он.

— У меня нет выбора, Никола, — тихо произнесла она. — Найл жив. Я не могу выйти за другого, пока жив мой законный муж.

— Пусть поедет Роберт, — сказал он, . — пусть он выяснит, правда ли это. Останьтесь со мной до его возвращения.

— Да! — прервал его Робби. — И я это говорю, Никола, но она не слушает. Она слишком упряма!

— Найл жив! Осман говорит, что он в опасности, — крикнула она им. — Я должна ехать к нему! Должна! И поеду! Посылать Робби — только терять драгоценное время. Это время может стоить жизни Найлу! И если это случится, я никогда не прощу вам, никогда!

— Хорошо, поезжайте! — прокричал он в ответ. — Поезжайте, но обещайте мне, doucette, что вернетесь, если все это окажется ложью! Оставьте мне хотя бы надежду!

— Осман не может обмануть меня, — тихо сказала она.

— Обещайте же!

Скай посмотрела на него и заметила слезы в его зеленых глазах.

— О, Никола, что я сделала с вами! Видите?! Разве я не предупреждала вас? Я всегда так или иначе уничтожаю тех, кто любит меня. Так было всегда, но я не знаю почему. — Она наклонилась и поцеловала его в щеку. — Обещаю, что, если все это лишь мираж, я вернусь к вам, милый Никола, ведь еще не было такой женщины, которая была бы столь удачлива в любви, сколь и несчастна.

— Оставьте со мной детей, — сказал он. — Вы еще вернетесь ко мне, я знаю.

— Если я не вернусь к середине лета или от меня не будет известий, отошлите всех их домой, Никола. Патрик должен жить на своей земле, место Мурроу и Робина — при дворе. И тогда вы сможете избрать себе другую жену.

— Нет! — Его красивое лицо исказилось в гримасе. — Нет, — повторил он более спокойно.

— Да, — раздался голос Эдмона де Бомона, и карлик соскользнул на пол со стула, на котором сидел все это время. Он все слышал и теперь обращался к своему дяде. — Вы забыли, почему стали наследником Фаброна де Бомона, Никола? Только вы из всего рода здоровы и нормальны и способны стать прародителем грядущих поколений. И для этого, дядя, вы должны обзавестись женой.

— У меня есть Скай, — упрямо ответил он.

— Уже, может быть, нет. — Голос Эдмона был печален. — Мне тоже больно об этом слышать, Никола. Никогда в жизни в этом замке не было так весело, потому что она принесла в него свой смех и радость. Но мы плохо отблагодарили бы Скай, если бы позволили себе вернуться к прежним тяжелым дням.

В его фиалковых глазах читалась любовь к Никола. Из всех них ему понятнее была его потеря, так как он тоже любил Скай. И, взглянув на нее, он сказал:

— Так ли вы обязаны ехать, дорогая?

— Должна, Эдмон. Если Осман говорит, что Найл жив, значит, он жив. Где и как, я не знаю, и не узнаю, пока не увижу Османа. Он кивнул:

— Тогда поезжайте, и мы будем молиться за вас.

— Дети, — вспомнила Скай, — я должна сообщить детям. — Она повернулась и, не глядя ни на кого, выбежала из зала.

Они молча проследили за ней взглядами, думая каждый о своем. Робби думал о том, неужели она будет настолько упряма, что совершит это безумство. Разве Найл мог выжить? И если так, откуда об этом знать Осману? Но все же… и, вспомнив Османа, он ухмыльнулся. Осман — человек приличный и настоящий друг Халида эль Бея.