Все реки петляют
Шрифт:
— Не про все ещё знаю, — разводит руками моя хозяюшка. — Шесть лет тут не была — гляди чего понастроили! Палаты каменные, мостовые под асфальтом, берега в бетон одеты. Не слабее, чем в Голландии. А между тем мне нужно проверить чего химики добились. Своим глазом посмотреть, — мы подошли к стоящему на отшибе кирпичному строению, сводчатыми оконными и дверными проёмами напоминающему сарай, в котором когда-то Аптекарь в содружестве с Гарри Смитом проводил опыты с бензином и каучуком.
Культурно здесь, однако. На столе поверх листа нержавейки лежит плита из углеродистой стали. На неё незнакомый лаборант насыпает щепотку мелких чешуек и подносит горящую лучинку. Вспышка. Дымок есть, но не особо выразительный. Хлопок мягкий, почти неслышный — не детонация, а быстрое горение. Я не особенно разбираюсь в порохах — не был фанатом огнестрела, да и охотой не увлекался, но это вещество напоминает порох "Сокол", применявшийся в охотничьих патронах. Когда-то пришлось услышать
Испытания, хотя, скорей, демонстрация, показывают, что новый состав в три с половиной раза сильнее французского, английского и испанского порохов — те друг от друга тоже отличаются, но не в разы, а на проценты. Собственно, для Петра в этом нет ничего нового — он ведь капитан-бомбардир. Это я про чёрные пороха. А о бездымном не в курсе — помчался в лабораторию и велел показать ему все этапы изготовления. Тут и мне пришлось изумиться — органический синтез в семнадцатом веке уже был, хотя самого этого слова никто не знал. Мыло же варили. Но столь продуманного и чётко нацеленного процесса я увидеть не ожидал. Парни рисовали схемы соединения атомов в молекулы, показывали, как одни звенья заменяются другими — куда там моим художествам про предельные углеводороды и этиловый спирт! Здесь уже совершенно другой уровень понимания. И немаленький коллектив интересующихся. Правда, серийные технологии несколько отстают от лабораторных опытов.
Это я о том, что полиэтиленовые канистры объёмом в пару литров едва-едва освоили. Зато картонные коробки из пропитанного полимером пенькового волокна делают уверенно — напоминают те пакеты, в которых в наше время продавали соки и молоко. Собственно тут всё началось с патронных гильз. Я долго их разглядывал и кумекал, потому что помню про бутылочную форму этих гильз начиная примерно с конца девятнадцатого века. Полагаю, "горлышко" получалось при обжатии пули и служило упором при подаче патрона в патронник. Но здесь и сейчас мы не можем себе позволить подобной роскоши из-за дефицита металлов. Нет уж, патрон будет не пригодным к обжатию картонным и рантовым, а коничность гильзы поспособствует только лёгкости его извлечения после выстрела.
По мастерским и цехам государь расхаживал без свиты.
— Нечего им глазеть на новинки, — объяснил он Софи. — До поры такого чужим видеть не надо.
Признаться, он прав. Хотя, без знания способа получения гремучей ртути, все эти диковинки — просто диковинки. А интересного мы встретили много. Патроны собирали девки и бабы. В светлой комнате за длинными столами с установленными на них приспособлениями выклеивали гильзы, вкручивали в них металлические донышки, устанавливали капсюли, засыпали порох и вклеивали пулю. Трёхлинейные, пятилинейные и дюймовые для фальконетов. В дюймовых сферическая пуля или картечь. В пятилинейных пуля продолговатая с "нарезкой" на хвостовике для стабилизации в полёте — эта система у нас гладкоствольная. А трёхлинейная — нарезная. Именно для неё и будет применяться бездымный порох — его мы предписали начинать делать в большом количестве и "стреляло" под него адаптировать. А то как бы не разорвало.
Ещё Пётр распорядился переделать пятилинейную переломку на не ломающийся вариант с ломающимся затвором, потому что войскам оружие без штыка не надобно, а переломки при действиях ими в рукопашной ломаются. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить — грядёт перевооружение армии на скорострельный магазинный огнебой. И Софья уже прикидывает, где разместить серийное призводство. Не в столице же! На глазах у иноземных послов. А я вспоминаю, где по нынешней географии находился город Ижевск. Где-то по дороге от Москвы на Пермь, но дальше Кирова, который нынче Вятка. Почему я помянул Пермь? Так она уже есть. Не город пока, а только медеплавильный заводик с посёлком, но посёлок именно так и называется, потому что живут здесь как раз пермяки, языком и обычаями сходные с зырянами.
Государь не делится со мной своими планами, но из Котласа он скоро уедет на Ладогу — где-то там сейчас строится флот из лёгких галер — скампавей — и крупных артиллерийских кораблей, чтобы сбить шведов с берегов Невы. Откуда я знаю? Туда уходят паровые двигатели с Муромского моторостроительного. За годы сидения нашего на Амуре многое изменилось. Тот же Демидов уже на Урале ставит завод. Пока один — первый. А мне нужно, пока муж и дети гостят на Ямайке, позаниматься гальванизмом. Я помню какую электродвижущую силу создаёт медно-цинковый гальванический элемент. Медь есть, резина для изоляции имеется, в наличии и лак, который именуют патронным, потому что им покрывают металлические
донышки патронов — то есть я даже катушку могу намотать. Постоянные магниты в наших компасах слабые — вот намагничу хорошенько в постоянном магнитном поле, так и генератор будет мне по плечу. Но главное — есть эталон напряжения. Я не знаю, как обойтись без него, потому что построить эталон силы тока могу, но не зная напряжения, не смогу оценить сопротивления. То есть сначала нужен амперметр для измерения тока, и ещё один для сооружения вольтметра, а уж потом и все мои познания в электротехнике приложатся. Первая практическая задача, конечно, телеграф. А дальше разберёмся.Софи же встревожена обстановкой на юге. Всё-таки днепровские пороги сильно затрудняют перемещение войск к нижнему течению Днепра. Тут без кавалерии особо не повоюешь. А путь по суше в обход этих порогов строили небрежно, на скорую руку. Обороняли его не стойко, позволив крымским татарам всё разрушить и пожечь… хотя, ведь много казаков запорожских съехало на Кубань! Вот и ослабло это направление. Да уж — хвост вытянешь — нос увязнет. И с Дона некоторые на Амур перебрались — малолюдство нынче является заметной проблемой на многих территориях. А бэби бум пока наблюдается только на Амуре и в окрестностях лодочных дворов, где за беременными присматривают медики, знающие дело повивальное.
Приходится ждать и пока бабы нарожают, и пока дети подрастут да в школах выучатся.
При самом активном моём участии в Котласе прошёл всхлип творческого энтузиазма, поскольку владелице всего этого помощников выделяли самых толковых и умелых, а действия проходили при подробных объяснениях и сопровождались демонстрациями. Прямо, как по писанному: гальванический элемент, измерительная головка со стрелкой — ох и тонкая была работа, почище ювелирной — опыт по взаимному притяжению двух проводов, по которым пропущен ток, и измерение силы этого притяжения одновременно с измерением силы тока. Ну, или отталкивания — это как токи направить. Мне было важно нацелить юные пытливые умы на верный путь в обход тупиковых направлений. Потому что до сих пор мы из электрического проходили только пьезоэффект и натирание стеклянной палочки или кусочков янтаря. Ну и на электрофорной машине демонстрировали природу молнии.
Зато сейчас познакомились с электролизом и электролитическим осаждением. Намагнитили брусочки железа и построили примитивный генератор переменного тока от которого привели в действие зуммер — тоже катушку, притягивающую к себе железную мембрану, которая звучала с частотой переменности тока — примерно так слышится работа трансфоматора — с частотой питающей сети. То есть "у-у-у". Прототип телеграфа, таким образом, был продемонстрирован, после чего оставалось нарезать задачи насчёт проводов — железной проволоки, изоляторов из керамики и прокладки пробной линии между Котласом и Сольвычегодском, где любит бывать царевна Софья Строганова. Это самое давнее и самое первое поместье семьи её супруга. Там даже церковь каменная стоит. Царевна-то женщина верующая — для неё это важно. Или для образа, которого она придерживается. Припоминаю, что в период, когда канцлером трудился Голицын, она не сердилась из-за мнения того насчёт свободы совести, но сама храм посещает регулярно.
Даже реципиентку мою пригласила вместе с ней помолиться. Оказывается, она нынче тут со своим мужем и мальцом, что у них родился. Софи, конечно, прибыла в ближнюю, считай, резиденцию Строгановых, отстояла службу, а потом была приглашена в кабинет.
— В прошлом году Ян Собесский умер, — без предисловий задала направление разговора Софья Алексеевна.
— Тот, который навалял туркам под Веной в восемьдесят третьем, — кивнула моя хозяюшка. — Это же был король Польши.
— Да, он ради союза против османов отказался от Киева в нашу пользу. Василий Васильевич дважды ходил ратью на Крым, но не слишком преуспел, зато Петруша тогда отбил Азов и уже начинал на Таманский полуостров поглядывать, когда ты его внимание переключила на Кубань. Там дела идут ладно, хоть и не так быстро, как хотелось бы. А вот на западной окраине дела плохи. Под давлением из Крыма полки наши вернулись к Самарской оборонительной линии. Это я к тому речь веду, что австрияки побили турок — вот буквально вчера грамотку мне об этом доставили. Долго они в тех краях, то против турок, то против осман воевали, вот и добились успеха. Казалось, будто эта война бесконечна, а тут появилась надежда на успех. По прикидкам наших бояр и дьяков из Посольского Приказа выходит, что придётся басурманам что-то Великой Лиге уступить и замириться с Европой. Не в следующем году, так через один — точно.
— Они помирятся, а мы останемся один на один с блистательной Портой и оголодавшим Крымом, — сообразила Софи. — А выдержим?
— Петруша тоже сомневается. Одно дело, когда неприятель в другом месте занят, его сбоку трепать. И совсем другое, когда супостат всею силой навалится. А надежды на то, что при заключении мира союзники вспомнят о наших интересах, мало — ты ведь сама об этом говаривала, — напомнила царевна.
— Могла, потому что и сейчас этого опасаюсь. Царь-то в Польше теперь другой. Или король у них?