Все романы Роберта Шекли в одной книге

Годы, проведенные в тропиках, не прошли даром, и Деннисон знал, сколько ему надо, чтобы обгореть. И надо же — днем он замечал все опасные признаки — головную боль, озноб, да и само по себе покраснение кожи. Замечал, но не внял предупреждению и ничего не сделал, чтобы как-то с этим справиться. Он ничего не сделал, боясь уйти со своего наблюдательного поста, и тем самым навлек на себя еще большую опасность.

Страшно хотелось пить.

А внизу, в каюте, был полный бак прохладной питьевой воды. И баночка с кремом, приятным мягким кремом, которым можно смазать горящее лицо, обожженные чуть ли не до волдырей плечи, руки, шею…

Но Деннисон не мог сходить за кремом. Только не сейчас, когда совсем рядом с яхтой болтается на воде капитан Джеймс, выжидая своего часа, готовый в любую минуту попытаться отвоевать корабль. И как бы плохо ни было Деннисону, Джеймс вряд ли чувствует себя лучше, проплавав пять часов в воде. Когда Джеймс умрет, его яхта и две с половиной тысячи долларов достанутся Деннисону. И бак с водой тоже будет его, и баночка с кремом от ожогов. Он сможет вволю выспаться, и весь этот жуткий кошмар закончится, развеется, как дым.

С заходом солнца подул легкий бриз, по волнам пошла рябь. Бриз дул с кормы, и Деннисон вытравил шкот так, чтобы грот-рей был почти под прямым углом к корпусу яхты. Парус тихо зашелестел и наполнился ветром.

Джеймс подплыл к грот-рею, который нависал почти над самой водой, и ухватился за него одной рукой. Под весом капитана кеч накренился, и Джеймс смог дотянуться до рея и второй рукой.

Деннисон оторопел. Конец грот-рея был теперь в воде, сам рей изогнулся дугой у самой мачты и затрещал. Джеймс пытался перекинуть ногу через рей, извиваясь под ним, словно гигантская медуза.

Встряхнувшись, Деннисон открепил грот и потянул рей на себя с повисшим на конце капитаном. В другой руке Деннисон сжимал верное копье-багор. Но как только он изготовился для удара, Джеймс соскользнул с грот-рея и шлепнулся в воду.

Проклятье! Реи слишком близко от воды. Придется их подтянуть… Но так кеч сможет идти только в крутой бейдевинд.

Паруса затрепетали под легким ветерком. Деннисон установил их круто к ветру и закрепил. Кеч резко дернулся и двинулся с места. Наконец он пошел! Но где же этот чертов Джеймс?

Капитана не было видно ни справа, ни слева, ни за кормой. Деннисон побежал к носу корабля, прислушиваясь, как позади сердито хлопает парусина. «Канопус» шел в крутой бейдевинд. Добежав до носа кеча, Деннисон перегнулся через поручень. Никого. Куда же подевался Джеймс?

Тут послышался глухой удар о нос кеча с подветренной стороны. Перегнувшись посильнее. Деннисон увидел, что учинил капитан.

Бушприт яхты был почти шести футов длиной. Чтобы противодействовать натяжению парусов, бушприт с обеих сторон удерживали толстые просмоленные тросы — ватер-бакштаги, которые тянулись от конца бушприта до металлических колец, закрепленных на бортах у самой ватерлинии. Эти тросы можно было подтягивать сильнее или ослаблять с помощью раксов — особых передвижных железных скобок. Ватерштаг, прочный металлический трос, скреплял бушприт с форштевнем — передней частью киля, выступающей в носовой оконечности судна. В поперечном направлении ватер-бакштаги были растянуты под углом на длинной металлической балке, балансире, которая таким образом перераспределяла натяжение тросов.

Все вместе это образовывало некую полую пирамиду. Так вот, Джеймс ухитрился забраться внутрь этой пирамиды. Он протиснулся в треугольное пространство между балансиром, правым бортом и ватер-бакштагами. Левой рукой капитан обхватил балансир, правой уцепился за тросы. Таким образом, он надежно устроился в самом основании полой пирамиды. Голова и плечи капитана оказались над водой.

Деннисон грязно выругался, ухватился левой рукой за поручень и перегнулся вниз через борт, с багром, зажатым в правой. Не дотянуться! Крутые обводы бортов надежно защищали капитана. Деннисон перегнулся еще ниже и сделал выпад своим «копьем».

Джеймс быстро подтянулся на тросах и сумел схватить багор, который Деннисон ткнул вниз слишком уж неловко. Деннисон попытался вырвать свое оружие, но он тянул вверх, а капитан — вниз, и сил у Джеймса было поболе. Капитан резко дернул багор на себя, чуть не стянув Деннисона за борт.

Но капитан, подвешенный между тросами и балкой, не мог вытянуть багор далеко, негде было развернуться. И Деннисон, который по-прежнему сжимал конец багра, поудобнее перехватил поручень и снова потянул на себя. И тут капитан выпустил свой конец багра и даже подтолкнул его.

Рукоятка багра ударила Деннисона в живот. Деннисон не удержал равновесия и откинулся назад, зацепился за брашпиль и упал на палубу, стукнувшись при этом головой. Все исчезло, погрузилось во тьму. Уши наполнил высокий, тонкий звон. Деннисон боролся изо всех сил, не позволяя себе потерять сознание. Он тряс головой, как раненое животное, а часы где-то в голове неумолимо отсчитывали секунды.

Наконец ему удалось кое-как подняться на четвереньки. Багор лежал поперек брашпиля. Деннисон дотянулся до багра и, опираясь на него, поднялся на колени, потом встал. Ноги подгибались, его трясло.

Почему капитан до сих пор не забрался на судно?

Перегнувшись через поручень, Деннисон понял, в чем дело. Крутой изгиб бортов яхты, который защитил капитана от ударов багра, теперь обернулся против него. Джеймс пытался пробраться наверх по промежутку между балансиром и ватер-бакштагами штирборта, но у него мало что получалось. Увидев Деннисона, капитан оставил свои старания и устроился на прежнем месте — внизу, между бакштагами и балансирами.

Деннисон примерился, сделал ложный выпад, потом ударил сильно и точно, целясь капитану в голову. Джеймс нырнул и подобрался поближе к борту, где багор был ему не страшен. Деннисон перегнулся сильнее и снова ткнул багром. А капитан еще сильнее прижался к борту.

Наконец Деннисон понял, что так он капитана не достанет, и оставил эти попытки. Все равно Джеймс никуда не сможет деться, пока висит там, у самого борта. Чтобы выбраться оттуда наверх, ему пришлось бы немало попотеть, и это заняло бы какое-то время. И если он выпустит из рук тросы, за которые держится, то рискует остаться позади яхты — ветер пока дует, и кеч не стоит на месте.

Снова тупик.

На западе солнечный диск коснулся линии горизонта. Облака сгустились, восточная половина неба погрузилась в сумерки. Пять тридцать пять. Закат.

5

Деннисон смотрел, как солнце погружается в море. «Я должен думать, — внушал он себе. — Я должен, действительно должен! Черт бы побрал эту жажду, ожоги, горячку, головную боль, слабость и все остальное. Я должен думать, невзирая ни на что. Я должен думать, или мне конец!»

Но думать было трудно. Выбраться из сложившейся ситуации будет нелегко, это он понимал. Джеймс вцепился в яхту мертвой хваткой и сдаваться не собирался. Но капитан торчал в воде больше шести часов. Его силы уходят. Он не сможет взобраться на палубу, пока Деннисон следит за ним и не теряет головы.