Все романы Роберта Шекли в одной книге

— В такой обстановке только такие сны и снятся, — сказал Торнтон, чувствуя, как шевелятся волосы у него на голове. — Ты побывала в серьезной переделке. А что касается мистера Дэйна и меня… ну, он где-то там, неизвестно где, а я был против экспедиции на Куэвру. И, естественно, тебе приснилась твоя смерть и наше невнимание.

— По-твоему, все так просто? — спросила Эстелла со слабой ноткой надежды в голосе.

— Черт меня побери, если я считаю это предвестием чего-то дурного. Людям часто снится собственная смерть. Мне такое снилось по меньшей мере два раза. Все кончится для нас хорошо.

— Правда, Билл?

— Несомненно. Мы покончим с этим проклятым делом и вернемся в Майами. Ты уйдешь из спецслужбы. Я отправлюсь к Райерсону и скажу ему, что хочу наконец-то взять отпуск, а после этого — получить другую должность. Я думаю, что смогу стать менеджером по экспорту и проводить в Штатах не меньше восьми месяцев в год. Райерсон может согласиться или отказать, но я думаю, что он согласится. Я уйду в отпуск. Мы будем сидеть на солнце и держаться за руки. Я буду рассказывать тебе, какой я бережливый, романтичный и чрезвычайно искренний. Я буду рассказывать тебе, как я люблю тебя. Я сделаю тебе предложение.

— А я скажу «да», — отозвалась Эстелла.

— Мы поженимся и купим один из этих нелепых домов во флоридском стиле с мраморными полами. Мы купим машину, лодку и какую-нибудь рыболовную снасть…

— Ты не даешь мне вставить ни слова, — укорила его Эстелла. — После того, как ты сделаешь предложение, а я скажу «да», но до того, как мы поженимся, мы навестим твоих дядю и тетю.

— Я об этом и не подумал.

— И, конечно же, мы навестим мою семью. Они живут в большом белом доме возле университета. Мой отец задаст тебе множество вопросов, а моя мать будет плакать. Думаю, мои тетушки присоединятся к ней. Мой отец отведет тебя в сад и нальет тебе стакан великолепного шерри. Он скажет тебе, что женщины всегда плачут перед свадьбой по причине своего природного упрямства, и спросит тебя, читал ли ты Сантаяну.

— Думаю, что смогу понравиться твоему отцу, — сказал Торнтон. — Я читал Сантаяну.

— Прочти заодно и Ортега-и-Гассета. А я смогу понравиться твоей семье? Не надо просто говорить «да». Как ты на самом деле полагаешь?

— Я действительно думаю, что ты им понравишься.

— И ты сделаешь мне предложение очень нежно и серьезно, без всяких шуточек?

— Да.

— Я так счастлива. И все это мы сделаем сразу, как только вернемся с Куэвры?

— Да, — ответил Торнтон. — Как только завершим дела на Куэвре.

Пройдя проверку на таможне и в пунктах здравоохранения и эмиграции, они зашли в кафе на открытом воздухе и взяли по кофе с булочкой. Было около шести часов утра. Но в Кингстоне уже царило оживленное дорожное движение — на улицах было много грузовиков, легковушек, велосипедов и пешеходов. Солнце начало пригревать, и в воздухе запахло перцем и соленой водой. К их столику подсел какой-то человек. Он был невысок и толст, одет в белое и, кажется, очень радовался встрече с ними. Это был мистер Куалилья.

— Я подумал, что вы можете приехать на Ямайку, — сказал он. — Позвольте мне предложить вам свое гостеприимство.

— Вы высматривали нас? — спросил Торнтон.

— В таком месте, как Кингстон, только и остается, что высматривать. Иначе никак не узнаешь, кто прибывает и когда. Скажите, на Санта-Катарине у вас были неприятности?

— Ничего серьезного, — ответил Торнтон.

— Никаких беспорядков? И мою лавочку не сожгли?

— Конечно, нет. А почему ее должны были сжечь?

— Это моя маленькая мечта, — шепотом сказал мистер Куалилья. — Если мою лавочку сожгут или разграбят, то у меня не будет причин оставаться на Санта-Катарине. А поскольку у меня есть страховка, то я смогу жить на Ямайке. Моя жена будет просто счастлива.

— Я и не знала, что вы женаты, — сказала Эстелла.

— О да! И у меня четверо детей. Моей старшей дочери скоро исполнится восемнадцать лет — почти ваша ровесница, мисс Варгас, — галантно добавил он.

— Они живут на Санта-Катарине?

— Конечно, нет. Мы живем в доме на окраине Кингстона. Сам дом невелик, зато сад и двор великолепны. Мы были бы рады принять вас как дорогих гостей.

— Большое вам спасибо, — отозвалась Эстелла, — но боюсь, что мы задержимся в Кингстоне всего на несколько часов.

— Вероятно, вы возвращаетесь в Майами?

— Вероятно.

— А может быть, вы обнаружили место, где должны встретиться люди и оружие?

— Возможно.

— Вы мне не доверяете, — скорбно промолвил мистер Куалилья. — Я нахожу это весьма огорчительным.

— Почему мы должны верить вам? — спросил Торнтон. — Если мы скажем вам, где находится это место, кому вы продадите эту информацию?

— Голландцам, — честно ответил мистер Куалилья. — Они очень аккуратно обходятся с полученной информацией. У них в Карибском бассейне есть свои владения, и поэтому данные вопросы их крайне интересуют. Но они редко пускают полученную информацию в ход. У голландцев эта тайна будет в сохранности, а я получу несколько долларов на какое-нибудь бесполезное путешествие.

— Вы с нами очень откровенны, — признал Торнтон. — Но не думаю, что я вправе рассказать вам эту тайну.

— Возможно, не вправе, — сказал мистер Куалилья. — Может быть, она предназначена для лучших ушей. Я слишком много говорю, и, в конце концов, я вынужден руководствоваться честностью других людей. Это почти так же хорошо, как руководствоваться собственной честностью. Вы видели мистера Дэйна?

— Нет. А вы?

— Я слыхал, что он в Вашингтоне.

— В Вашингтоне?

— Конечно, — сказал мистер Куалилья. — Это самое подходящее место для мистера Дэйна, не так ли? Разведчик черпает силу духа в Вашингтоне, в несравненной штаб-квартире ЦРУ, ФБР, тайной службы, могущественного Департамента финансов…

— Но мы предполагали, что он находится на Карибах! — воскликнула Эстелла.

— Касательно такого человека, как мистер Дэйн, — наставительно сказал Куалилья, — нельзя предполагать, что он находится там-то или там-то. Он находится в том месте, где должен быть в нужное время. И только потом выясняется, где именно. Таков удел агентов высшего класса. Тем более что все это только слухи.

— А другие слухи до вас не доходили? — спросила Эстелла.

— Ничего важного, — с наигранной небрежностью сообщил мистер Куалилья. — Обычные разговоры, кочующие по кафе и базарам. Пустые сплетни о русских подлодках и китайских грузовозах. Интересная маленькая история о некоем генерале Мендосе и другая история — о грузовозе под названием «Либерио».

— Что вы слышали о генерале Мендосе и «Либерио»?

Мистер Куалилья улыбнулся.

— Обе эти истории довольно занятны.

— Что вы хотите за них?

— Информацию.

— Чтобы вы могли продать ее голландцам?

Мистер Куалилья пожал плечами:

— А чем голландцы могут вам помешать?

— Кому они могут передать эти сведения?

— Это не имеет значения. К тому времени об этом уже будут знать все, и поэтому знания станут бесполезны. Эти маленькие кусочки новостей хорошо распродаются в первые полчаса. Люди заплатят за тайну, но никогда ею не воспользуются. Это странный факт, который придает профессии шпиона оттенок этичности.