Все романы Роберта Шекли в одной книге

— Сначала в этом деле были заняты пять родов, и алтаи были главными, потому что это они первыми его начали и еще потому, что их было больше. Так продолжалось год, но потом многие алтаи из Афганистана и Таджикистана, прослышав о таком прибыльном промысле, присоединились к ним. Из-за этого доходы алтаев уменьшились. И они решили вытеснить из этого промысла другие роды. Они предательски обвинили душаков в немыслимом преступлении, и так началась вражда.

— А потом? — спросил Дэйн.

Хитай пожал плечами.

— Мы сражались и все еще сражаемся. Но алтаи — сильный род, у них есть новые ружья и много патронов. К тому же они забрали себе всю торговлю Белым Порошком и так разбогатели, что нанимают курдов и сартов для войны с нами. Пока алтаи возглавляют торговлю Белым Порошком, для моего народа надежды нет.

— И что вы об этом думаете? — спросил меня Дэйн.

— Туркмены солгут вам при первой же возможности, — ответил я. — Просто из любви квыдумкам. Но этот не солжет правдоподобно, потому что ему не хватает воображения. История этого человека вполне может оказаться правдивой.

Дэйн прикинул что-то в уме и заплатил Хитаю тысячу риалов новыми банкнотами. Это меньше восьми долларов, но для дикого кочевника — огромная сумма. Тем не менее Хитай насмешливо посмотрел на деньги и потребовал пять тысяч риалов.

— Сначала скажи мне вот что, — ответил ему Дэйн. — Откуда поступает Белый Порошок?

— Обычно мы брали его в горах, поблизости от персидского города Имам-баба, — сказал Хитай.

— Белый Порошок делают там?

— Нет. Мы просто там назначали встречу. Там алтаи должны передавать порошок душакам, а душаки должны доставить его туда, куда им скажут. Так было до начала раздора.

— А где алтаи берут Белый Порошок? — спросил Дэйн.

— Не знаю. Алтаи держат это в тайне. Но я знаю тропы, которыми они ходят, и могу проследить за ними до нужного места.

— Куда вы доставляли порошок?

— Мы переправляли его всего за несколько сотен миль и отдавали иностранцам, с которыми встречались в условленных местах.

— А что это за иностранцы?

— Арабы. Но не спрашивай меня, иранские это арабы, иракские или саудовские — для меня все арабы одинаковы.

— Кто первый вовлек алтаев в этот промысел?

— Этого я тоже не знаю. Алтаи могут сказать только то, что это богатый иностранец. Но они намекали мне, что он американец.

Дэйн заплатил Хитаю еще несколько тысяч риалов и задал еще несколько вопросов. Но он исчерпал до дна знания этого человека. Можно было выяснить подробности участия в этой торговле душаков, но об источнике порошка и о конечной точке его следования он ничего не знал. Равно как и о некоем американце, который контролировал все это дело. Разговор подошел к концу, вопросы кончились, а за окнами стали заметны первые проблески рассвета. Видя это, Хитай собрался уходить.

Прежде чем он ушел, Дэйн спросил, не пожелает ли он или кто-то из его соплеменников провести нас через горы за Имам-бабу, по тропам алтаев до источника Белого Порошка. Хитай сказал, что, возможно, желающий найдется, но дело это очень опасное и плата потребуется соответствующая.

Мы договорились, что обсудим соглашение на следующий вечер. И Хитай ушел.

Мы с Дэйном оба устали и решили поговорить обо всем после того, как выспимся. Я был рад этому, потому что мне было трудно сказать Дэйну одну вещь. Он мог, если у него было такое желание, лезть в горы с кучей сумасшедших туркменов и сложить там голову, как ему заблагорассудится. Но я не собирался идти с ним. Я сделал уже достаточно и теперь хотел получить свое вознаграждение. А потом вернуться в Исфаган.

Глава 7

Мы проснулись к полудню и вышли к ленчу в столовую отеля. За десертом я сказал Дэйну, что не собираюсь сопровождать его в горах.

— Почему? — спросил Дэйн.

— Потому что не намерен покончить жизнь самоубийством — ни за какие деньги.

— Это совершенно понятно, — сказал Дэйн. — Но в предстоящей поездке нет ничего опасного. С нами будут вооруженные люди, и идти мы будем осторожно.

Тут я презрительно рассмеялся.

— Поможет ли нам все это, если мы попадем в засаду? И какие предосторожности помогут нам в горах Копетдага? Вы же видите, как вас встретили в Мешхеде. И что, по-вашему, будут делать алтай-туркмены, когда вы приедете в Имам-бабу?

— Всегда можно найти способ сделать свое дело, — сказал Дэйн, что я счел совершенно неудовлетворительным ответом.

— Может быть, — возразил я. — Но вы можете и не найти то, что ищете.

— Думаю, что найду. Но я не вижу способа убедить в этом вас.

— Это действительно невозможно.

— Я собираюсь дать Хитаю две сотни долларов за то, что он будет моим проводником, — сказал Дэйн. — И еще сотню тем душакам, которые пойдут с нами. Как вы думаете, этого хватит?

— Более чем.

— Вам я собирался дать тысячу долларов.

На мгновение названная сумма ошеломила меня. В Исфагане тысяча долларов — это фантастические деньги, с ними можно постепенно возместить все утраты моей семьи. Я заколебался было, но все же справился с собой.

— Это превосходная сумма, но извините, я не намерен идти в горы с вами и этими изменниками-туркменами.

Я ждал его следующего предложения. Но его слова меня удивили.

— Хорошо, — сказал он.

— Прошу прощения, мистер Дэйн.

— Я сказал — ладно, — повторил Дэйн. — Я заплачу вам за уже проделанную вами работу и попрошу сделать для меня еще кое-что.

— Что именно?

— Я хочу, чтобы вы нашли человека вместо себя. Мне нужен человек, который знал бы английский и турецкий, умел обращаться с оружием и пошел бы со мной в горы. За это я заплачу ему полторы тысячи долларов — и ни на пенни больше. Вы можете найти такого человека?

Я подумал и понял, что могу найти десятка два таких людей, и все это будут недостойные воры и бродяги. Мне было очень неприятно думать, что мои полторы тысячи долларов могут достаться таким людям — да и вообще могут достаться кому-либо, кроме меня. Меня огорчало расставание с человеком, в распоряжении которого находилось такое богатство. Если я останусь с Дэйном и потом останусь в живых, я могу сделать себе состояние. Но если я вернусь в Исфаган сейчас, то не получу ничего, кроме нескольких сотен долларов — а этой суммы мне было явно недостаточно.

— Итак? — спросил Дэйн. — Вы можете мне кого-нибудь назвать?

— Такие люди есть, — сказал я. — Но они ограбят вас и сбегут при первой возможности.

— Я рискну. Назовите мне их имена.

Я надолго задумался и понял, что не могу упустить такую возможность. Шанс разбогатеть выпадает очень редко и неизбежно сопряжен с риском. Если я хочу когда-нибудь возвысить свою семью, я должен принять участие в этом безнадежном деле.

— Мистер Дэйн, — сказал я. — Я трижды дурак. Но я предпочту пойти с вами сам, положившись на вашу сообразительность и предусмотрительность, чем оставить вас на волю кого-либо из этих людей.