Все романы в одном томе
Шрифт:
Он (смеется). Нет, не такие.
Она (неожиданно). Вы мне нравитесь.
Он. Не надо.
Она. И такая скромность…
Он. Я вас боюсь. Я любой девушки боюсь – пока не поцелую ее.
Она (назидательно). Сейчас не военное время.
Он.
Она (не без грусти). Видимо, так.
Оба минуту колеблются.
Он (обдумав все «за» и «против»). Я понимаю, это чудовищная просьба…
Она (заранее зная продолжение). После пяти минут знакомства.
Он. Но прошу вас, поцелуйте меня. Или боитесь?
Она. Я ничего не боюсь, но ваши доводы как-то не убеждают.
Он. Розалинда, я так хочу вас поцеловать.
Она. Я тоже.
Поцелуй – долгий, на совесть.
Он (переводя дух). Ну как, удовлетворили свое любопытство?
Она. А вы?
Он. Нет, оно только-только проснулось. (Видно, что он не лжет.)
Она (мечтательно). Я целовалась с десятками мужчин. Впереди скорей всего еще десятки.
Он (рассеянно). Да, это вы могли.
Она. Почти всем нравится со мной целоваться.
Он (спохватившись). Господи, а как же иначе! Поцелуйте меня еще, Розалинда!
Она. Нет, мое любопытство обычно удовлетворяется с первого раза.
Он (обескуражен). Это правило?
Она. Я создаю правила для каждого случая.
Он. У нас с вами есть кое-что общее – только я, конечно, намного старше и опытнее.
Она. Вам сколько лет?
Он. Скоро двадцать три. А вам?
Она. Девятнадцать – только что исполнилось.
Он. Вы, надо полагать, продукт какой-нибудь фешенебельной школы?
Она. Нет, я, можно сказать, сырой материал. Из Спенса меня исключили, за что – не помню.
Он. А вообще вы какая?
Она. Ну – яркая, эгоистка, возбудима, люблю поклонение…
Он (перебивая). Я не хочу в вас влюбиться.
Она (вздернув брови). А вас никто и не просил.
Он (невозмутимо продолжает). …но, вероятно, влюблюсь. У вас чудесный рот.
Она. Чш! Ради Бога, не влюбляйтесь в мой рот. Волосы, плечи, туфли – что угодно, только не рот. Все влюбляются в мой рот.
Он. Неудивительно, он очень красивый.
Она. Слишком маленький.
Он. Разве? По-моему, нет.
Снова целует ее, так же на совесть.
Она (слегка взволнованная). Скажите что-нибудь милое.
Он (испуганно). О Господи!
Она (отодвигаясь). Ну и не надо – если это так трудно.
Он. Начнем притворяться? Уже?
Она. У нас для времени не такие мерки, как
у других.Он. Вот видите – уже появились «другие».
Она. Давайте притворяться.
Он. Нет, не могу – это сантименты.
Она. А вы не сентиментальны?
Он. Нет. Я – романтик. Человек сентиментальный воображает, что любовь может длиться, – романтик вопреки всему надеется, что конец близко. Сентиментальность – это эмоции.
Она. А вы не эмоциональны? (Опустив веки.) Вам, вероятно, кажется, что вы до этого не снисходите?
Он. Нет, я… Розалинда, Розалинда, не надо спорить. Поцелуйте меня.
Она (на этот раз совсем холодно). Нет – не чувствую такого желания.
Он (откровенно уязвленный). Но минуту назад вам хотелось меня целовать.
Она. А сейчас не хочется.
Он. Мне лучше уйти.
Она. Пожалуй.
Он направляется к двери.
Ах да!
Он оборачивается.
(Смеясь.) Очко. Счет – сто – ноль в пользу нашей команды.
Он делает шаг назад.
(Быстро.) Дождь, игра отменяется.
Он уходит. Она спокойно идет к шифоньерке, достает портсигар и прячет в боковом ящике письменного столика. Входит ее мать с блокнотом в руке.
Миссис Коннедж. Хорошо, что ты здесь. Я хотела поговорить с тобой, прежде чем мы сойдем вниз.
Розалинда. Боже мой! Ты меня пугаешь.
Миссис Коннедж. Розалинда, ты в последнее время обходишься нам недешево.
Розалинда (смиренно). Да.
Миссис Коннедж. И тебе известно, что состояние твоего отца не то, что было раньше.
Розалинда (с гримаской). Очень тебя прошу, не говори о деньгах.
Миссис Коннедж. А без них шагу ступить нельзя. В этом доме мы доживаем последний год – и, если так пойдет дальше, у Сесилии не будет тех возможностей, какие были у тебя.
Розалинда (нетерпеливо). Ну, так что ты хотела сказать?
Миссис Коннедж. Будь добра прислушаться к нескольким моим пожеланиям, которые я тут записала в блокноте. Во-первых, не прячься по углам с молодыми людьми. Допускаю, что иногда это удобно, но сегодня я хочу, чтобы ты была в бальной зале, где я в любую минуту могу тебя найти. Я хочу познакомить тебя с несколькими гостями, и мне не улыбается разыскивать тебя за кустами в зимнем саду, когда ты болтаешь глупости – или выслушиваешь их.
Розалинда (язвительно). Да, «выслушиваешь» – это вернее.
Миссис Коннедж. А во-вторых, не трать столько времени попусту со студентами – мальчиками по девятнадцать-двадцать лет. Почему не побывать на университетском балу или на футбольном матче, против этого я не возражаю, но ты, вместо того чтобы ездить в гости в хорошие дома, закусываешь в дешевых кафе с первыми встречными…
Розалинда (утверждая собственный кодекс, по-своему не менее возвышенный, чем у матери). Мама, сейчас все так делают, нельзя же равняться на девяностые годы.