Все романы в одном томе

Райдер. Ну, этого я бы не сказал.

Розалинда. Правда, правда – особенно по отношению к самым близким людям. (Встает.) Пошли. Я передумала, хочу танцевать. Мама там, наверное, уже голову потеряла.

Уходят. Входят Алек и Сесилия.

Сесилия. Вот уж повезло – в перерыве между танцами оказаться с родным братом.

Алек (мрачно). Пожалуйста, могу уйти.

Сесилия. Ни в коем случае. С кем же мне тогда начинать следующий танец? (Вздыхает.) С тех пор как уехали французские офицеры, балы уже стали не те.

Алек (хмурясь). Я не хочу, чтобы Эмори влюбился в Розалинду.

Сесилия. Да? А мне казалось, что ты именно этого хочешь.

Алек. Я и хотел, но как посмотрел на этих девиц, что-то засомневался. Эмори мне очень дорог. Он уязвимая натура, и я вовсе не хочу, чтобы сердце у него оказалось разбитым из-за девушки, которой он безразличен.

Сесилия. Он очень красивый.

Алек (все еще хмурясь). Замуж она за него не выйдет, но разбить человеку сердце можно и без этого.

Сесилия. Чем она их привораживает? Хорошо бы узнать секрет.

Алек. Ах ты, хладнокровный котенок. Счастье еще, что у тебя нос курносый, а то никому бы спасения не было.

Входит Миссис Коннедж.

Миссис Коннедж. Господи, да где же Розалинда?

Алек (в тоне милой шутки). Да уж, ты знала, у кого спросить. С кем же ей быть, как не с нами!

Миссис Коннедж. Отец созвал восемь холостых миллионеров, специально чтобы представить ей.

Алек. Ты их построй по ранжиру и шагом марш по всему дому.

Миссис Коннедж. Я не шучу – с нее станется в вечер первого бала удрать с каким-нибудь футболистом в кафе «Кокос». Ты пойди влево, а я…

Алек (непочтительно). А может, тебе лучше послать дворецкого поискать в погребе?

Миссис Коннедж (на полном серьезе). Неужели ты думаешь, что она там?

Сесилия. Да он шутит, мама.

Алек. Мама уже представила себе, как она пьет пиво прямо из бочки с каким-нибудь чемпионом.

Миссис Коннедж. Пойдемте же, пойдемте ее искать.

Уходят. Входят Розалинда и Гиллеспи.

Гиллеспи. Розалинда, я вас спрашиваю еще раз – неужели я вам совершенно безразличен?

Быстро входит Эмори.

Эмори. Этот танец за мной.

Розалинда. Мистер Гиллеспи, это мистер Блейн, познакомьтесь.

Гиллеспи. Мы с мистером Блейном встречались. Вы ведь из Лейк-Джинева?

Эмори. Да.

Гиллеспи (хватаясь засоломинку). Я там бывал. Это… это на Среднем Западе, так, кажется?

Эмори (с издевкой.) Более или менее. Но меня всегда больше прельщало быть провинциальным рагу с перцем, чем пресной похлебкой.

Гиллеспи. Что?!

Эмори. О, прошу не принимать на свой счет.

Гиллеспи, отвесив поклон, удаляется.

Розалинда. Очень уж он примитивен.

Эмори. Я когда-то был влюблен в такой вот примитив.

Розалинда. В самом деле?

Эмори. Да, да, ее звали Изабелла – и ничего в ней не было, кроме того, чем я сам ее наделил.

Розалинда. И что получилось?

Эмори. В конце концов я убедил ее, что мне до нее далеко – и тогда она дала мне отставку. Заявила, что я все на свете критикую и к тому же непрактичен.

Розалинда. В каком смысле непрактичен?

Эмори. Ну, понимаете – вести автомобиль могу, а шину сменить не сумею.

Розалинда. Что вы намерены делать в жизни?

Эмори. Да еще не знаю, избираться в президенты, писать…

Розалинда. Гринич-Виллидж?

Эмори. Боже сохрани, я сказал «писать», а не «пить».

Розалинда. Я люблю деловых людей. Умные мужчины обычно такие невзрачные.

Эмори. Мне кажется, что я вас знал тысячу лет.

Розалинда. Ой, сейчас начнется рассказ про пирамиды!

Эмори. Нет, у меня была в мыслях Франция. Я был Людовиком XIV, а вы – одной из моих… моих… (Совсем другим тоном.) А что, если нам влюбиться друг в друга?

Розалинда. Я предлагала притвориться влюбленными.

Эмори. Нам бы это легко не прошло.

Розалинда. Почему?

Эмори. Потому что именно эгоисты, как ни странно, способны на большую любовь.

Розалинда (поднимая к нему лицо). Притворитесь.

Долгий, неспешный поцелуй.

Эмори. Милых вещей я говорить не умею. Но вы прекрасны.

Розалинда. Ой, только не это.

Эмори. А что же?

Розалинда (грустно). Да ничего. Просто я жду чувства, настоящего чувства – и никогда его не нахожу.

Эмори. А я только это и нахожу кругом и ненавижу от всей души.

Розалинда. Так трудно найти мужчину, который удовлетворял бы вашим эстетическим запросам.

Где-то отворили дверь, и в комнату ворвались звуки вальса.

Розалинда встает.

Слышите? Там играют «Поцелуй еще раз».

Он смотрит на нее.

Эмори. Так что?

Розалинда. Так что?

Эмори (тихо, признавая свое поражение). Я вас люблю.

Розалинда. И я вас люблю – сейчас.

Поцелуй.

Эмори. Боже мой, что я наделал?

Розалинда. Ничего. Не надо говорить. Поцелуй меня еще. Эмори. Сам не знаю, почему и как, но я полюбил вас с первого взгляда.

Розалинда. И я… я тоже, сегодня такой вечер…

В комнату не спеша входит ее брат, вздрагивает, потом громко произносит: «Ох, простите» – и выходит.

(Едва шевеля губами.) Не отпускай меня. Пусть знают, мне все равно.

Эмори. Повтори!

Розалинда. Люблю – сейчас. (Отходят друг от друга.) О, я еще очень молода, слава Богу, и, слава Богу, довольно красива, и, слава Богу, счастлива… (После паузы, словно в пророческом озарении, добавляет.) Бедный Эмори!