Все собаки

У всех бродячих собак особенный взгляд, недоверчивый, подозрительный. Все они — воры и с крайней боязливостью совмещают чрезвычайную наглость. Вбежать в кухню, выследив минуту, когда там никого нет, схватить с горячей плиты из котла кусок мяса и удрать во все лопатки — на такой разбой дворная собака никогда не осмелится. А бродяга сделал и, удирая, в ужасе визжал как зарезанный, хотя его никто не тронул.

Среди бродячих собак почему-то не попадается ни слишком мелких, ни самых крупных — так, сброд всех пород среднего размера.

Сен-бернар

К домашним собакам должен быть причислен и знаменитый на весь мир сен-бернар, хотя он дома только ест и спит, а удивительная работа его совершается среди метелей и снежных бурь в сугробах и пропастях гор. Лет четыреста назад бернардинцы, монахи монастыря близ горного перевала в Альпах Швейцарии, завели крупных собак, приучая их отыскивать заблудившихся путников. Тогда на узких обрывистых дорогах и вечных снегах горных вершин несчастные случаи с людьми были часты. И, занимаясь из поколения в поколение одной работой, совершенствуясь все в одном направлении к единственной высокой цели, сен-бернардские собаки сложились в могучую великолепную породу.

Собака на работу выходит в бурю, большей частью ночью, и бесстрашно кидается навстречу снежному вихрю, в темноту. Куда — это известно только ей. Она бежит в те места, где, по ее опыту, скорей всего мог потерять дорогу, поскользнуться, упасть человек. Собака осматривает обрывистые тропинки, заглядывает в ущелья, прислушивается, не донесется ли крик или стон из придорожной пропасти. Найдя обмерзшего, потерявшего сознание путника, собака лижет ему лицо, шевелит его лапами, ложится на него, стараясь согреть его своим огромным телом, покрытым густой курчавой шерстью. Опомнившемуся человеку она предлагает маленький боченок, висящий у нее на ошейнике: там есть чем подбодрить упавшие силы. Если найденный путник может следовать за ней, собака показывает ему дорогу к монастырю. Окончательно ослабевшего собака оставляет, но ненадолго: она с громовым лаем врывается в монастырь, требует помощи и ведёт ее к месту своей находки.

Сен-бернар.

Так работали сен-бернардские собаки в течение столетий. Теперь в такой работе надобности нет. На дорогах почти везде телеграф, телефон. В случае обвала, порчи пути, какого-либо несчастья электрическая сигнализация оповещает ближайшую станцию или сторожевой пост почти мгновенно. Однако, когда буря прерывает всякое сообщение, на помощь идет, все-таки, собака… Представителям этой великолепной породы в городах нечего делать, сен-бернары там скучают, томятся, изнемогают от жары. Когда выпадает снег, старый сен-бернар радуется и кувыркается в первых сугробах, как щенок, он оживает, наслаждается, вдыхая морозный воздух зимы. Эти огромные собаки обычно очень тихи и смирны. Сен-бернару спокойно можно доверить колясочку, где лежит совсем маленький человечек… Мальчишка лет трех-четырех усаживается на сен-бернара верхом, держится ручонками за косматую гриву и, колотя пятками по толстым бокам, кричит:

— Эй, ты, пошел, пошел!

И величественный пес везет своего всадника важно и осторожно, хотя едва ли ему нравится исправлять должность верховой лошади.

Сбогар-Полкан

Именно сен-бернар проделал одну из наиболее удивительных собачьих штук: он вполне сознательно служил поочередно двум хозяевам. Из того дома, где он со щенячьего возраста прожил три года, он стал пропадать дня на два, на три, потом возвращался. Его сначала искали, беспокоились о нем, потом привыкли к его отлучкам: «ну, что же, пошатается где-то и придет». Он удирал обычно во время прогулки, отбегая за угол по неотложным своим делам, и исчезал. Я занялся им очень пристально, гулял с ним утром и вечером, вкрался вполне в его доверие, взял на сворку его могучую шею и, когда он рванулся, желая убежать за угол, я не стал его удерживать, а побежал за ним. Из переулка в переулок, из улицы в улицу мы бежали с полчаса. Милейший пес сам выдал мне свою тайну, он привел меня к двери, поцарапался в нее и залаял коротко, отрывисто… Дверь открылась, пес шмыгнул в нее, а за ним вступил я с вопросом, на каком основании принимают сюда чужую собаку. Меня очень скоро и сильно подняли насмех.

— Какая чужая собака? Это наш Сбогар.

— Во-первых, это не Сбогар, а Полкан. Во-вторых, он не ваш, он живет…

— Да он тут живет… Вот его место. И это Сбогар, он два года у нас, Сбогар… Он уходит куда-то, но он наш, наш Сбогар.

Прыгали и визжали дети, смеялась их мама, улыбался хозяин квартиры, а виновник всей кутерьмы спокойно лежал на своем матраце и помахивал волнистым хвостом, смотря ласково, светло, чуть-чуть приподняв уши. Сбогар он или Полкан? Не все ли равно, какая у него кличка, несомненно, что он тут свой, он тут любит и любим… так же, как и там… у других.

Оказывается, огромный пес в городском саду подошел к игравшим детям, их мама почему-то назвала его Сбогаром и погладила по голове. Он поиграл с детьми, пошел за ними в этот дом и стал приходить дня на два, на три, потом убегал. Его искали, о нем беспокоились и… привыкли к его отлучкам, — я такой рассказ уже слышал там, где Сбогар считался Полканом.

Я ушел, очень смущенный моим вмешательством в трогательную историю этой чудесной собачьей любви. Сбогар, Полкан… Какое мне дело, что ему больше нравится? Вполне обеспеченный кормом и жилищем в одной семье, где его любили и ласкали, он, в силу какого-то, лишь ему ведомого влечения, отдал часть своего сердца этим детям, случайно встреченным на лужке, их маме, потрепавшей его по голове… Но он не забыл и тех, первых, он разделил свою любовь, был предан тут и там поровну до конца своей долгой жизни. Дети выросли и те, и другие, а Сбогар-Полкан добросовестно и равномерно пропадал из одного дома, чтобы появиться в другом.

Через десяток лет я однажды получил разом два письма, сообщавшие, что любимца вот уже неделю напрасно поджидают и там и тут. Он не пришел никуда: старый сен-бернар исчез совсем.

Собака-сыщик

На службу по раскрытию преступлений, на охоту за убийцами и ворами собаки привлечены недавно, у нас в СССР всего лет двадцать, но за эти два десятка лет они успели натворить много поразительных дел.

В этой страшной охоте дичью служит человек. Дерзкий, озлобленный, почти всегда вооруженный преступник готов на отчаянное сопротивление, способен убить своих преследователей… Обыкновенная охотничья собака тут не годится: она слишком слаба, мягкосердечна, боязлива перед человеком. Ищейка, уголовно-розыскная собака, смело берет за горло преступника, хотя он, случается, стреляет ей в морду, бьет на смерть чем и по чему попало. Неустрашимую свирепость этих собак всячески поощряют, укрепляют, воспитывают. Лет сорок назад в маленьком германском городке чиновник по фамилии Доберман занялся воспитанием такого рода собак. Он взял пинчеров-крысоловок и отбирал из них самых крупных, умных, особенно злобных, наиболее свирепо душивших крыс. Отборных воспитанников своих он, кроме всего прочего, натравливал на чучело человека, приучал не бояться выстрела или удара. Ему удалюсь вывести свирепую породу, носящую его имя.

Доберман-пинчер.

Доберман-пинчер среднего роста, черная с коричневыми подпалинами собака, узкомордая, почти бесхвостая. Ее гладкая шерсть лоснится как шелк, ее стройное тело красиво, глаза блестят умом, она понимает много слов, очень опрятна, чутка необыкновенно. Отличная домашняя собака. Несомненно только у нее маленькое неудобство в характере, не совсем пригодное в домашней жизни: милая собачка, рассердившись из-за пустяка, может разорвать своего хозяина.

По бревенчатому срубу доберман-пинчер взбирается во второй этаж дома не хуже кошки, а в темное, зияющее разбитыми стеклами окно лезет лучше ее. Перемахнуть через трехаршинный забор такой собаке ничего не стоит. Если забор слишком высок, она живо-живо карабкается по нему как-то извиваясь, какими-то зигзагами, и, добравшись до верху, спрыгивает с двухсаженной высоты: ее лапы действуют, как пружины, все мускулы точно из стали.

Подобными способностями обладает и другая порода собак-сыщиков — немецкие овчарки. Они одеты пушистой шерстью, у них уши стоят как у волков, на которых они слегка похожи общим обликом. Но взгляд у овчарки добрый и характером она много мягче, чем доберман-пинчер. Впрочем, при преследовании преступника овчарка также неумолимо свирепа.

Собачьи знаменитости, завоевавшие себе славные имена раскрытием громких преступлений, есть из той и из другой породы, так что не решено, какая из них лучше.

Как узнает собака преступника?

Она ищет его чутьем по следу. Ее обучают только тому, что какого-то преследуемого человека надо не бояться, а хватать. Остальное — дело сообразительности собаки. Хорошая ищейка, обнюхав место преступления, иногда резко прекращает поиск и слегка смущенно подходит к ноге своего проводника: значит, следа нет, он потерялся, выдохся.