Все своими руками! Хозяйственные будни оруженосца

Снаружи постепенно затихали ор, вопли, песни и пляски. Я выглядывала в дыру — взошла луна. Огромная, белая, она заливала поле брани, драк и жратвы, и, кажется, насмехалась над нами: мол, людишки, суетные и тщеславные, нет чтобы сесть и подумать о вечности!

Мне о вечности размышлять было некогда. Еще нужно было все барахло на телеге закрепить так, чтобы оно не рассыпалось. Но крепить было нечем — все, что я могла использовать как веревки, я уже в шатре посрезала…

— А чья телега, кстати? — спросила я. Бронко пожал плечами.

— Не знаю. Бесхозная стояла.

Бесхозная, как же, в ужасе подумала я. Из-за одного дурака, который жениться не хочет, столько проблем. До криминала уже докатились!

— Принеси мне веревки какие-нибудь, — приказала я. — Бесхозные. Только тихо.

Я с трудом представляла, как пробираться через вот это вот все. Больше всего поле напоминало взрыв на консервном заводе — кто где стоял, там по сути и лег, это у крутых рыцарей типа Хьюберта и Уркхарта оруженосцы были и шатры, а половина тут так, не пришей кобыле хвост, лежали прямо на голой земле, подложив под головы что придется, и луна серебрила их спины. Ладно, как эту телегу с места сдвинуть? И кем — Королем? Невозможно. Он же не тяжеловоз.

Я упихивала мешки и ждала Бронко, и в какой-то момент переусердствовала — крайний мешок сполз под напором других и порвался, выплюнув все содержимое. Звон стоял такой, что я присела — сейчас проснутся, начнут орать, а я как тать в ночи с этим барахлом. Но нет, меня даже не обругали. День был тяжкий, умаялись все. Прошипев сквозь зубы несколько очень неприличных слов, я вернулась в шатер, проделала в нем еще одну дырку, встряхнула пыльную ткань и пошла собирать все, что с телеги попадало.

Да за что мне все это?

Когда я уже затолкала мешок на телегу, явился Бронко. Раздобыл он метров шесть очень поганой веревки, и первым желанием было его этим трофеем и удавить. Веревка просто расползалась в руках — я попыталась связать мешки на краю телеги, и узел даже не затянулся, в моих руках остались одни ошметки.

Без слов проклянув Бронко, я пошла вразнос. Шатер напоминал теперь трепыхающиеся на ветру флажки, зато на телегу я примотала все так — не отдерешь.

— Мастер Уркхарт недоволен будет, — вскользь заметил Бронко, кивая на шатер. А, значит, это его склад, ну и ладно, мы уже далеко к утру будем.

Я присела возле телеги. Луна стояла над головой, приглашая отправиться к чертовой бабушке в гости. Бронко пропал — пошел за Королем, решила я, и так же уверенно заявила сама себе, что впрягать скакуна в телегу не буду. Пусть хоть лупят. И вообще: будут наезжать — вскочу в седло и поминай как звали. Но лучше, конечно, не поминать.

Я всматривалась в сияющее доспехами поле — не ведет ли Бронко Короля? А может, мастер Ртишвельский уже деру дал, а это все — сборы, телега — было для отвода глаз, да хоть того же Уркхарта? А что, умно. Меня жалко, конечно, а хотя нет, я же тогда спокойно смогу явиться под светлы очи Чудо-Женщины и сказать, что из меня выйдет отменный конюх.

— Вот, — услышала я голос и какое-то фырчание. — Давай, запрягай его, пока он сонный.

— Что? — переспросила я и даже сморгнула. То, что стояло передо мной, явно было не Королем. Мелкое, кряжистое и ушастое.

— Короля запрягай.

— Какой же это Король? — ляпнула я, не подумав, что это я назвала коня так, как его на самом деле звать, я же не знала. А передо мной — ну да, вообще стоило догадаться — стоял осел и нервно дергал ушами.

— Как какой? На чем оруженосцы ездят и поклажу возят?

На че… Что? Я едва не хлопнула себя по лбу. Он серьезно? Я ему что, Санчо Панса? Осел? Осел? Сам он осел!

Выдыхаем, Александра Дмитриевна, просто выдыхаем. Подумаешь, ослик.

Ладно. Осел способен везти груз в две трети своего веса, а попадались экземпляры, которые тащили вес превышающий. Он способен работать по восемь-десять часов с одним перерывом пожрать — предок офисного работника. Осел прекрасно шастает по пересеченной местности, ест все, еду находит самостоятельно — идеальное животное. Ну почти. Плюсы осла на этом заканчиваются.

Осел четко понимает свои возможности — ценное качество, нам бы так. Если до него начинает доходить, что сейчас его принесут в жертву — фигушки, ишачество кончилось, дальше сами. Ну и, черт его подери, ослы агрессивные — не все и не во всякой ситуации, но если что… Если что, то и рвануть эта животина может с такой скоростью, что не догонишь, и мало того, еще затихарится и наблюдать будет за презренными человеками.

Я припомнила: нельзя нагружать осла так, чтобы груз был выше ушей. Черт знает как, но осел увидит, даже если поклажа легкая, не повезет. И телегу нужно было другую, ниже и длиннее, но где ее взять? В общем, мне было поздно давать задний ход, и я, сделав независимое лицо, как будто осел вообще собирался меня оценивать, подошла к нему, потянула за уздцы и повела к телеге.

Эх, пропадай моя телега, все четыре колеса! У меня в хозяйстве ишаков не было. Были пони — но это такие пакостники, что я избавилась от них, быстро продала. С пони рука нужна еще тверже, чем с лошадьми, лошади, если так разобраться, самые мирные, даже такие, как Тамерлан… И тут до меня дошло.

— Слушай, а как коня мастера Ртишвельского зовут?

— А? — Бронко, казалось, уже уснул. Мне очень хотелось его припахать и дальше, но мы были в равном положении. — Принц.

Очень интересно, подумала я. Такой конь — и Принц, а ишак — Король. Странное чувство юмора у моего шефа, однако.

А вот интересно, его величество об этом знает? Или тут каждого второго осла зовут Королем?

За всеми этими рассуждениями я как-то совершенно без напряга впрягла Короля в телегу. Бронко встал, потянулся, а мне захотелось вытянуть его чем-нибудь по спине. Лишь бы лечь куда-нибудь, честное слово.

— Вон туда иди потихонечку, — махнул он рукой в сторону леска, — а мастер подъедет. Там его и жди.

Нормально вообще? Каждый первый встречный мной командует. Но — имелся в этом и плюс: я могла свалить втихаря, если Хьюберта и поймают, то я как бы в стороне окажусь и вроде как ни при чем. Может, и бить особо сильно не будут…

Осел был покладист. Ну или ему не надоело еще, а в любой момент мог сказать — хватит, причем так громогласно, что хоть ложись и помирай. Ослы орут не только на выдохе, как все нормальные животные, но и на вдохе, и децибелы у него ого-го. Сейчас завопит, и вся консервная фабрика подорвется. Но нет, мы без проблем выбрались, без проблем перешли через полюшко и сныкались в лесочке.

Я села. Осел смекнул, что есть возможность пожрать, и телега ему в этом нисколечко не мешала. Итак, начался новый этап в моей жизни: турнир посмотрела, теперь мы драпаем.