Все ураганы в лицо

— А ведь я был в этом уверен. Недаром я все время следил за вами, за вашей работой, а поэтому с легким сердцем рекомендую вас в нашу партию.

Через два дня Фурманов опубликовал в газете «Рабочий край» заявление о своем выходе из состава комитета анархистов и о вступлении в партию большевиков. В дневнике он записал:

«Только теперь начинается моя сознательная работа, определенно классовая, твердая, уверенная, нещадная борьба с классовым врагом».

По рекомендации Фрунзе Дмитрия Фурманова избрали секретарем окружного комитета партии. Как только образовалась новая губерния, Михаил Васильевич стал председателем губкома партии, а Фурманов — секретарем. Организаторов не хватало. Фрунзе пришлось взвалить на себя и военный отдел.

Каждый день засиживались допоздна. Открыли губернский клуб имени Ленина, где стали проводить семинары партийно-советских работников, организовали курсы для работников комбедов, курсы по рабочему контролю. Разруха, саботаж. На фабриках нет хлопка, топлива. В новой губернии жесточайший голод.

Вот она, «Красная губерния», вся как на ладони. Здесь проживает почти полтора миллиона человек.

С тех пор как Михаила Васильевича поставили во главе губернского совнархоза, товарищи в шутку называют его «красным губернатором».

По решению правительства он должен провести национализацию крупной промышленности в Иваново-Вознесенской губернии, установить государственное управление промышленным производством.

Нет, ничем подобным ему еще не приходилось заниматься. Промышленность в губернии на грани развала. Фабриканты и заводчики объединились в общество, чинят всякие пакости.

Позвонила из Москвы Анна Андреевна Додонова, Она теперь заведующая культотделом Моссовета.

— Чем заняты, Михаил Васильевич?

— Национализацией крупной промышленности.

— А я думала, пишете «Историю сибирской ссылки». Заканчивать образование в Политехническом не думаете?

Шутит, конечно. А ему не до шуток. Считал себя экономистом, развивал красивые теории. Вот и берись за все со знанием дела! Что? Ни в одном учебнике нет о государственном управлении промышленным производством? В самом деле, прискорбно. Революция, брат! Сперва организуй это государственное управление, а уж потом напишут учебники… Все только рождается из хаоса, только начинает обретать административные и экономические формы.

Образовать губернию куда легче, чем управлять ею! Общество фабрикантов и заводчиков разогнали «ввиду фактического перевода фабрик и заводов в управление рабочих и полного устранения частновладельческого почина». Никакого почина! Хватит.

Он расхаживает по своему кабинету, заложив руки под солдатский ремень. Глаза воспаленные.

— Производительные силы губернии… — говорит он Фурманову. — Вы знаете, что это такое?

— В общих чертах.

— А я даже в общих чертах не знаю. Три года зубрил политэкономию. Перед нами явление невиданное — социализм. Мы и есть первые создатели практики социализма, его экономики. И начинать вынуждены почти на голом месте. Вот мне самому приходится распределять запасы хлопка между фабриками. В каком это учебнике написано? Вы что кончали?

— Был учеником торговой школы. Ну, реальное училище в Кинешме. В университете — на юридическом, на филологическом. Фунт черного на весь день. Не окончил. Война… Санитарные курсы. Санитарный поезд Земсоюза.

— Будем учиться вместе заново. А главная проблема — накормить рабочих. Вы соприкасались с торговым делом. Я знаком с читинскими кооперативами. Вот и подумаем, как раздобыть хлеб.

— За деньги?

— За деньги и за мануфактуру. Натуральный обмен. А не послать ли нам по другим хлебным губерниям своих агентов? Скажем, в Вятскую, в Казанскую, в Саратовскую, в Уфимскую… Думаю, правительство разрешит.

Это была крайняя мера, и она не решала продовольственного вопроса. Правда, удалось открыть бесплатные столовые для рабочих. Фрунзе поехал в Москву, в Совет Народных Комиссаров. Москва тоже голодала. Вернулся ни с чем. Но только так показалось.

Ленин помнил Арсения, знал, в каких трудных условиях ему приходится работать, знал о создании «Красной губернии». Нежданно-негаданно в Иваново-Вознесенск прибыл эшелон с пшеницей, тридцать шесть вагонов крупного рогатого скота, два вагона растительного масла. Из Царицына. По личному распоряжению Ленина! Для рабочих столовых. А потом вагоны с хлебом и мясом стали приходить регулярно. Фрунзе подсчитал: почти три миллиона пудов хлеба, около полумиллиона пудов мяса, масла и рыбы. Это была забота правительства о «Красной губернии». Хотелось плакать.

И вот телеграмма от Ильича: организуйте продотряды!

Поход против кулачества. Фрунзе направил вооруженные отряды рабочих в деревни. Опустели фабрики. Гудки не будили ивановцев по утрам. После Москвы и Питера по количеству созданных продотрядов Иваново-Вознесенская губерния вышла на первое место. Фрунзе сам повел их в деревню.

После декрета о комбедах в Иваново-Вознесенской губернии появилось почти три с половиной тысячи комитетов бедноты, которые помогали продотрядам.

— Ну, кажется, выкарабкались, — сказал Фрунзе Фурманову. — Нет топлива для фабрик? Организуем добычу торфа. Деньги дадут. Я уже звонил в Москву.

Дел по горло. И все-таки он находил время и для статистико-экономических исследований. Написал и опубликовал обширную работу, посвященную только что родившейся новой губернии: «Иваново-Вознесенская губерния в сельскохозяйственном отношении». В годы разрухи и голода это была первая работа, ставящая и разрешающая конкретные вопросы: как поднять сельское хозяйство, как накормить население, используя местные ресурсы? Здесь глубокий анализ истинного положения губернии, очень много цифр. На учет взято все: и хозяйства, занятые промышленностью и земледелием, наличие мужчин в рабочем возрасте, и ежегодная недостача хлеба в уездах начиная с 1893 года, пустующие и заброшенные пашни, сокращение площади пашни из года в год за сто лет (только по Шуйскому уезду такое сокращение за последние сто лет составило сорок тысяч десятин), стоимость удобренной и неудобренной десятины. Зоркий, аналитический взгляд экономиста проникает во все сферы: сенокос, пашни, леса, прочие угодья, нормы надельной земли, техника обработки полей, форма найма, производительность, потребность в привозном хлебе (а она составляет для каждого года три миллиона пудов).

Какие же выводы делает Фрунзе-экономист: сможет ли губерния возместить нехватку хлеба за счет своего собственного производства? Да! Губернский исполком во главе с Фрунзе провел ассигновку в размере трехсот тысяч рублей на покупку минеральных удобрений, разработал смету по созданию большого губернского сельскохозяйственного оклада орудий, машин и семян, отпустил крупные средства на посылку в Москву на сельскохозяйственные курсы несколько десятков человек. Фрунзе разрабатывает вопрос о создании сети сельскохозяйственных школ, намечает открыть сельскохозяйственный факультет, создать свой агрономический научный центр.

Фрунзе умеет хозяйствовать, умеет широко мыслить. Наконец-то представилась возможность воплотить все свои заветные экономические мечты, приложить силы на реальном объекте, имеющем огромную территорию, большое население. О чем еще мечтать ученому-экономисту? Это его стихия, его!..

Постепенно «Красная губерния» наливалась жизненными соками. Появился хлеб, появился торф — топливо для фабрик и заводов. Рабочие вернулись к станкам. И не верилось, что всего месяц назад дети получали хлеба по сто граммов на день, а взрослым вообще ничего не давали.