Все в сад!

'А староста действительно не прост' — вспомнил Витя застольную беседу.

'Это у нас на Земле каждый идиот может так трепать языком. А здесь… И как

я сразу не заметил?'

— Доставай! — кивнул староста гному.

Тот не торопясь развязал мешок, и за лохматые волосы вытащил из него

первую голову. После чего высоко поднял её, чтобы всем было видно.

Однако что для гнома 'высоко', то для человека, гм… не очень высоко.

Потому задним рядам зрителей пришлось подпрыгивать, чтобы увидеть сей

предмет, и напирать на передних, стремясь протиснуться поближе.

Естественно, стоявшие в первых рядах, не выдержав натиска, сделали пару

шагов вперед. Надо сказать, выглядело это довольно угрожающе. Витя не

стал отшатываться, как в первый раз, но поежился, так как ему стало очень

почему-то очень неуютно.

Опознана голова была кем-то из задних рядов.

— Вил Белый! — послышался оттуда чей-то удивленный голос.

Действительно, голова густо заросла косматыми светлыми волосами.

Нар бросил голову блондина к ногам старосты, и полез за следующей.

Голова оказалась брюнетистой.

— Шак Черный! — послышалось с другого фланга. По рядам зрителей снова

прокатился неясный гул. Теперь он уже не прекращался.

Следующей в шоу приняла участие башка того самого рыжего бандита,

который вместе со своим большим, в прямом смысле этого слова, другом,

пытался так нехорошо поступить с Витей, а главное, с Машей. Выянилось,

что при жизни носитель этой головы откликался на кличку Рип Рыжий.

— Небогатая же у них фантазия! — усмехнулась Маша. — Клички строго по

цвету волос.

Однако девушка тут же убедилась, что с фантазией у местных жителей дела

обстояли все же несколько лучше, чем она думала. Когда из мешка появилась

голова товарища Рыжего, кто-то из второго ряда ткнул в неё грязным

узловатым пальцем, и удивленно пробасил:

— Бугай!

Откуда-то из-за спин эльфа, гнома и двух людей послышалось громкое

'Ой!'.

Маша и Витя обернулись и наконец заметили то, что Нар и Элдуисар

увидели, как только вышли из помещения: У одного из углов постоялого

двора образовалась композиция, состоящая из жены старосты,

монументальной служанки, подававшей им заказ, и какого-то мелкого

паренька, лицом подозрительно смахивавшего на крысу. Вскрикнула, судя по

всему, служанка. Она стояла, испуганно зажав себе рот рукой, и глаза у неё

были круглые, как плошки.

'Вот оно как, Михалыч!' — покачал головой Витя. — 'И почему женщины

всегда предпочитают 'плохих парней?''.

Голова Бугая полетела в общую кучу, стремительно растущую между Наром

и старостой.

За ней последовала ещё одна… И ещё… Толпа выкрикивала клички, гул все

нарастал… И вдруг затих. Нар предъявил разошедшейся публике последнюю

голову. Голову главаря шайки.

— Сюда… — прохрипел староста в мертвой тишине.

Гном понял, о чем его просят, и ткнул головой в сторону старосты, словно

Персей головой Медузы Горгоны в сторону Полидекта. Последовала немая

сцена, которую Маша мысленно прокомментировала словами: 'Бедный

Йорик!'. Наконец староста словно очнулся, и повернулся к притихшей толпе.

— Доказательства предъявлены, — это было сказано негромко, но в

наступившей тишине нужды кричать особо не было. Тем не менее староста

поднял голос: — И теперь представшие перед нами смельчаки должны

получить заслуженную награду! — тишина стала прямо-таки звенящей.
–

Медленную и мучительную смерть! Взять их!

****************************************

Толпа взревела и кинулась вперед, на с трудом сохраняющих вертикальное

положение 'охотников за головами'. Однако выяснилось, что на самом деле с

трудом держались на ногах далеко не все. Некоторые злостно симулировали.

Нар моментально встал в боевую стойку, схватившись за свой верный

молот. Однако нападающие были слишком близко, поэтому времени для

замаха не было. Поэтому коротышка просто ткнул своей кувалдой первого

набежавшего на него мужика, как копьем. Удар пришелся под дых, и

нападающий, широко раскрыв рот в беззвучном крике, перевалился через

присевшего гнома, который в это время уже бил под колено другого

противника.

— Ушастый, отходим! — заорал он, разворачиваясь к третьему. — Забери этих!

Элдуисар, не преминувший бы в другое время обидеться на такое

неподобающее обращение, сейчас только кивнул и не очень вежливо толкнул

изо всех сил стоящего рядом Витю в направлении двери харчевни. От удара

опешивший парень пролетел по воздуху пару метров, и упал, ударившись

носом о порог. В носу что-то хрустнуло и на порог веселым ручейком

побежала кровь. Перед глазами закружились звездочки. Витя приподнялся на

руках, и ошарашено мотнув головой, перевернулся, усевшись на пятую

точку. Эльф в это время вдруг резко дернулся в сторону, и прилетевшая из

темноты предназначенная ему стрела впилась в живот одного из

нападающих. Тот заорал благим матом.

Остроухий резко распрямился и отбросил в сторону вторую стрелу, которую

умудрился поймать рукой прямо перед Машей. Появившиеся в его руках

метательные ножи сверкнули серебряными рыбками, исчезая в ночи. Куда

угодил один из ножей, осталось неизвестным. А второй обнаружился в глазу

упавшего к Витиным ногам лучника. То, что это был именно лучник, было

понятно по тому обстоятельству что вместе с ним упал его лук.

И почти сразу же в руке эльфа появился его любимый безобидный

серебряный кинжальчик. Элдуисар описал какой-то сложный пируэт, на