Все впереди
Шрифт:
— Почему бы и нет, — ответила я.
Если я не могу сегодня покончить с собой, я могла бы напиться. По крайней мере, я смогу на несколько часов отключиться от своих раздумий.
Открыв морозильник, я вынула поднос со льдом и подала его Сэре, затем вернулась и заглянула в холодильник.
— У меня есть тушеное мясо с картофелем, — сказала я. — Нора приготовила его сегодня утром. Или я сделаю тебе омлет.
Бросив ледяных кубиков в нашу выпивку и добавив по ломтику лайма, Сэра сказала:
— Не надо яиц, спасибо. Лучше тушеное мясо. А что ты будешь?
— То же самое, — пробормотала
Мы направились на застекленную террасу. Хотя в ней было множество окон и стеклянная двустворчатая дверь, было тепло: она отапливалась центральным отоплением, как и весь дома. Войдя на террасу, я включила свет и заметила, что снаружи шел снег. Газоны были покрыты снежным покровом; деревья выглядели так, будто они внезапно расцвели белыми пятнами.
Я села на боковой стул спиной к окну.
Сэра уселась в большое кресло, протянула ноги и положила их на кофейный столик и в молчании подняла свой стакан.
Я сделала то же самое.
Сэра ничего не говорила, я тоже молчала; некоторое время мы сидели в полной тишине.
Наконец, встрепенувшись и переведя свой взгляд на меня, она сказала:
— Моя кузина Вера возвращается в Нью-Йорк, Мэл.
— А-а-а… — протянула я, быстро взглянув на нее. — Ей не понравилось Восточное побережье?
— Не в этом дело — ее муж бросил. Переехал к другой женщине. По всей видимости, он хочет развода, поэтому она решила упаковаться и вернуться домой.
— Ох, извини меня, — пробормотала я, стараясь быть вежливой.
Сэра продолжала:
— Вера прилетает в Нью-Йорк через две недели, чтобы поискать квартиру. А когда я сегодня ехала к тебе, я внезапно подумала, что твоя квартира прекрасно бы ее устроила. У нее пятнадцатилетняя дочь Линда, если ты ее помнишь, и домработница, которая живет у них много лет. Твоя квартира как раз подходящего размера.
Я сделала еще один глоток водки и ничего не ответила.
— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Сэра, изучая меня взглядом.
Я безразлично пожала плечами.
— Ты хочешь ее продать, Мэл?
— Я полагаю, что да.
— Ты говоришь как-то туманно. Но неделю назад ты мне сказала, что больше никогда не хочешь видеть Нью-Йорк, что ты ненавидишь этот город. Зачем иметь квартиру в городе, который ты ненавидишь?
— Ты права, Сэра. Если Вера захочет купить эту квартиру, то пожалуйста. Покажи ей ее в любое время. Или моя мама может показать. У нее есть ключи.
— Спасибо, Мэл. — Она улыбнулась мне. — Было бы замечательно, если бы вы оказали друг другу добрую услугу.
— Что ты имеешь в виду?
— Вера хочет найти хорошее место, чтобы поселиться. А ты, я уверена, могла бы найти применение этим деньгам.
Я кивнула.
— Страховка Эндрю не слишком большая.
— Квартира заложена, не так ли?
— Да, — сказала я. — И дом тоже.
Сэра посмотрела на меня долгим взглядом.
— Как ты собираешься обходиться? — спросила она спокойно, с явным участием. — Что ты собираешься делать, чтобы зарабатывать деньги?
«Мне они не будут нужны. Я умру», — подумала я. Но вслух
сказала:— Немного перечисляют из рекламного агентства, но не слишком много. Джек Андервуд сказал мне, что у них неприятности. Они потеряли несколько крупных заказов, и у них множество разных финансовых проблем в их лондонском отделении. Но ты это знаешь, Эндрю тебе рассказывал, когда вернулся оттуда в ноябре.
— Когда ты говорила с Джеком?
— Он приезжал меня навестить пару дней тому назад. Он только что вернулся из Лондона. Он потрясен случившимся — они с Эндрю были близкими друзьями — и печалился насчет агентства. Они с Харви уходят. Собираются сами открыть дело. Все это было задумано Эндрю… — Мой голос дрогнул, и я молча смотрела на нее, затем закончила твердым тоном и громче: — Так что они продолжают осуществлять их общие планы, хотя Эндрю больше нет.
Сэра молчала. Она сидела и потягивала выпивку, поглядывала в окно на покрытые снегом газоны; на ее лице было довольно жалкое выражение.
Я встала и уменьшила свет, который был слишком ярким для меня сегодня. Затем снова уселась.
— Я беспокоилась о тебе, Мэл, — внезапно сказала Сэра.
— Ты имеешь в виду деньги, тот факт, что у меня их больше нет?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, вовсе не об этом. Тетя Джесс и Дэвид помогут тебе, да и я тоже. Ты знаешь, все, что у меня есть, — твое. И твой отец и Диана позаботятся о тебе, пока ты не встанешь на ноги.
— Я тоже так думаю, — сказала я. Конечно, в этом никогда не будет нужды — меня здесь не будет.
Сэра сказала мягко:
— Я беспокоюсь о твоем здоровье, о твоем состоянии. Но больше всего о твоем внутреннем состоянии. Я понимаю, что ты постоянно испытываешь мучительные страдания, что скорбь и боль поглотили тебя целиком. Я просто хочу тебе помочь. Но не знаю, как.
— Никто не может мне помочь, Сэш. Вот поэтому мне лучше быть одной.
— Я не согласна, по правде говоря, не согласна. Нужно, чтобы с тобой кто-нибудь был, чтобы утешить тебя, как только можно. Тебе нужно с кем-то разговаривать, на кого-то опираться. Ты не должна быть одна.
На это я ей ничего не ответила.
— Я знаю, что я права, — настаивала она. — И я знаю, что я именно такой человек. Это я должна быть с тобой. Мы знаем друг друга всю нашу жизнь, с младенческого возраста. Мы лучшие подруги. Я должна находиться при тебе, когда тебе кто-нибудь понадобится. Это я тебе нужна, Мэл.
— Да, — сказала я мягко. — Ты самая лучшая. И только ты знаешь, как со мной надо обращаться, я думаю.
— Обещай мне, что я смогу приезжать каждый уикэнд, что ты не попытаешься меня оттолкнуть, как ты пыталась сделать уже несколько раз в последнее время.
— Обещаю.
Она улыбнулась.
— Я люблю тебя, Мэл.
— Я тебя тоже, Сэш.
Снова между нами установилось молчание.
— Это небытие, — сказала я наконец.
— Небытие?
— Я с этим сталкиваюсь каждый день. Небытие. Просто ничего нет. Только пустота, больше ничего. Десять лет все мое существо было сосредоточено на Эндрю и на нашем браке, на его карьере. Потом все переключилось на близнецов. Но теперь, когда их всех нет, мне не на чем сосредоточиться. Только небытие. Просто мне ничего не осталось.