Все женщины — химеры
Шрифт:
— А они?
Он пожал плечами.
— А что они могли? Это наше законное право. Если бы оно не уравновешивало дурь королей, страна бы рухнула.
— Прекрасная позиция, — сказал я с чувством. — Демократическая, многополярная. Ограничивающая самодурство единовластного правления!
Он гордо выпрямился.
— Они могут, — прогремел он мощным голосом вождя племени, — разнести замок до основания, но никто из нашего рода никогда не опускался до такой низости, чтобы выдать беглецов!.. С их стороны даже предлагать такое — оскорбление!
— Вы достойный продолжатель рода, — сказал
— Вы уверены…
— Да! И вы можете смело открывать ворота… Им нужны только мы, а вы под защитой древнего и освященного обычая.
Он посмотрел на меня исподлобья.
— Но как вы сможете?.. Отсюда только одна дорога, но ее перекрыли. И никаким героям не прорваться.
— У нас получится, — заверил я. — Лишь бы ничего не помешало. Непредвиденное. Но если хорошо планировать, то можно предвидеть и непредвиденное?
Он наклонил голову.
— Мы попробуем.
Несколько минут он наблюдал за перестроением отрядов внизу по дороге. Места там мало, приходится ужиматься, вряд ли что-то получится, подозвал управляющего и велел в случае каких-то изменений срочно посылать за ним, а сам ушел в донжон.
Я прошелся по стене вдоль замка, внизу мир выглядит страшноватым: ярким и почти солнечным в тех местах, куда падают лунные лучи, и с непроглядной тьмой рядом во впадинах. Представляю, как страшно было опускаться Фицрою в черноту, а потом еще и Рундельштотту…
С навеса над воротами виднее всего, как они там передвигаются, то и дело посылают вниз всадников.
Внезапно ощутил холод, но теперь уже не стал в недоумении оглядываться по сторонам: где это стучат, а чуть ли не кувырком ринулся вниз по ступеням, чувствуя, как холод пробирает все сильнее, уже в костях…
Соскочив на землю, метнулся в сторону, и тут же страшный грохот потряс землю. Несокрушимые, как мне казалось, огромные ворота, на которых я только что беспечно щелкал хлебалом, влетели вовнутрь двора, задев меня тугой струей раскаленного воздуха.
Их пронесло до самого донжона, с грохотом разбило в щепки о каменную кладку, оставив облако горящей пыли, огня и дыма.
Я нашелся быстрее других, вот уж хитроумный Одиссей, заорал застывшим в ужасе воинам:
— Быстро баррикаду!.. Быстрее!.. Заложить пролом камнями, деревьями… чем угодно!
Снизу крикнул один из воинов:
— Они пошли на приступ!
— Я задержу, — пообещал я.
Взбежав на стену, рассмотрел, как военачальники начали поднимать воинов короля, те дисциплинированно выстроились, а затем с криками ринулись в сторону огромной дыры в воротах.
Слева выметнулся отряд конных, впереди двое с поднятыми клинками, торжествующие, победные…
— Хорошо же, — прошептал я, — как вы к нам, так и мы к вам…
Всего колотит, но опасность пока что миновала, у чародеев долгая перезарядка. А еще они когда прицеливаются, жертва может ощутить, как вот я, что ее берут на мушку…
Гранаты, аккуратные такие рифленые шарики, разложил перед собой по верху стены,
одну стиснул с силой, колечко с легким щелчком выскочило наружу.— Что это? — спросил взбежавший на стену управитель.
— Пилюли, — пояснил я. — Мастер Рундельштотт — великий лекарь!.. Сейчас увидите, как помогают от головной боли.
Всадники неслись вверх по склону уже в сотне шагов, я размахнулся и швырнул изо всех сил первую гранату. Чувство дистанции не подвело, граната упала почти под копыта передних всадников. Те успели проскочить дальше, но беззвучный взрыв догнал и ударил в спины.
Во все стороны швырнуло взрывной волной всадников вместе с конями. Я бросил вторую и третью, видя, что остальные еще не поняли, что произошло. Почти неслышные здесь на стенах взрывы разбросали весь отряд, иссекая тела тысячами крохотных игл, и только тогда последние уцелевшие всадники, всего трое, успели остановить коней, подняв их на дыбы, развернуть и послать тем же галопом обратно.
Управитель проговорил с трудом:
— Если таков ученик мастера… то представляю, какой из него самого… лекарь!.. Я лучше пошлю за лордом…
— Он уже сам спешит сюда, — сказал я.
Лорд Квенард поднялся торопливо к нам на верх стены, с ужасом посмотрел на ужасающий пролом, который поспешно заделывают дворня и воины замка.
— Это… колдовство!
— Увы, — ответил я. — Пока в мире существует колдовство, мы вынуждены отвечать контрколдовством. Потому я и полагаю, что наш великий лекарь Рундельштотт должен сидеть в своей норке и не служить никому! Никто не должен его похищать и заставлять работать на войну!
Лорд Квенард кивнул и сказал осевшим голосом:
— Да-да, вы правы. Люди не должны пользоваться таким… такими возможностями…
— Хорошо, — ответил я, — я не человек, а… функция!
Он вряд ли понял, но я и должен говорить слегка непонятно, я же ученик чародея, потому лишь кивнул и спустился вниз, чтобы руководить строительством баррикады.
Еще один отряд, что поднимался с самого низу, там он выглядел как могучий кулак, что сметет все преграды во дворе, начал распадаться на отдельные группки.
Наконец воины остановились в растерянности, снова собираясь в уже неорганизованную толпу.
Появился всадник в богатой одежде, прокричал что-то, и воины послушно отступили на несколько шагов.
Я сбежал вниз, лорд Квенард обернулся, почуяв мое приближение.
— Лорд, — сказал я прочувствованно, — благодарю за вашу неоценимую помощь!.. Я прощаюсь с вами прямо сейчас. Лишь забегу на минутку в комнату, которую вы любезно предоставили мне, захвачу плащ… и тут же отбуду.
Он вскрикнул:
— Но… как вы сумеете?
— Сумею, — заверил я. — Но вы уверены в безопасности себя и своих людей? Вас не объявят изменником?
Он фыркнул:
— Право убежища — незыблемое право! Никакой король не может его отменить. Его войска должны были либо ловить вас по дороге к замку, либо теперь ждать, когда вы попытаетесь покинуть его…
— Еще раз спасибо, — сказал я, коротко обнял его и тут же бегом ринулся в донжон.
Управляющий замком и земельными угодьями, неприметный человек, я даже имени его не запомнил, остановил меня в холле: