Все женщины - химеры

–  Истечешь кровью, - сказал я.
– И сдохнешь. А что нам с дохлым делать?… Слезай быстро. Я помогу.

Он нехотя слез сам, я усадил его под дерево, Рундельштотт сумел покинуть седло сам и подошел к нам достаточно бодро. Под действием алертина даже не волочит ноги, глаза блестят, голос стал звучным, как у полководца.

–  Его надо перевязать, - велел он.

–  Сперва обработаем рану, - ответил я.
– Фицрой еще не понял, что воротник надо натягивать и на морду.

Фицрой поморщился, Рундельштотт не понял, к счастью, не видел, как стрелы ударили Фицрою в спину и отскочили. Пришлось бы объяснять, что и заколдованную рубашку тоже нашли среди мусора в другом углу его лаборатории.

Я сцепил челюсти: рана в голове достаточно глубокая и достаточно широкая, хорошо, стрела на излете и по черепу только чиркнула.

–  Красиво, - заверил я бодро.
– Не совсем симметрично с той, что на другой стороне, но я могу подправить… Мастер, подайте мне нож! Я сделаю и вторую такой же длинной…

–  Я те сделаю, - пригрозил Фицрой.
– Ишь, скульптор!… Красоту ему подавай.

–  Ты же любишь красивое, - упрекнул я.

Глава 8

Он закрыт глаза, а я наложил на рану пластырь, что теперь в поясной аптечке любого десантника, не только мигом останавливает любое кровотечение, даже артериальное, но и помогает стремительному заживлению.

–  Прохладно, - проговорил он слабым голосом.
– Это опять то?

–  Опять, - согласился я.

–  Хорошо заживает…

–  Неплохо, - согласился я.
– Но если уши срубят, вряд ли отрастут. А если и отрастут…

–  …то что?

Я ответил с сочувствием:

–  То уже не человечьи, сам понимаешь.

Он сказал испуганно:

–  Но-но, тоже мне лекарь! Простые уши и не отрастут?… А какие отрастут?

–  Тебе лучше пока не знать, - сказал я.
– Спокойнее спать будешь. Отдыхай пока. Ты потерял много крови, потому холодно. Подожди с годик, начнется заживление. С той стороны морды уже и не чувствуешь? Ну вот, и с этой завтра-послезавтра все зарастет.

Рундельштотт поинтересовался с беспокойством:

–  Эта штука поможет?… Рану все-таки нужно перевязать.

–  Да, - согласился я.
– А то ветки могут сковырнуть пластырь. Хотя он так вцепился, что теперь весь влезет в рану.

Фицрой прошептал:

–  Что, буду ходить с этим торчащим хвостиком?

–  Это красиво, - сказал я.
– Как перо на шляпе! Только прямо из головы. Всяк засмотрится. А я скажу, что у тебя там много перьев, просто одно вылезло наружу…

Рундельштотт сказал непонимающе:

–  Но как же…

Фицрой сказал стонуще:

–  Мастер, вы слишком многому его научили. Теперь он совсем охамел, видите?

–  Растворится, - пообещал я Рундельштотту. – Превратится в молодое мясо, что заполнит канавку. Фицрой, ты же не чувствуешь уже боли, признайся?

Морщась, Фицрой осторожно пощупал кончиками пальцев рану, на лице проступило изумление.

–  А ты откуда знаешь? На тебе же ни одного шрама!

Я ответил скромно:

–  Шрамы я оставляю другим.

–  Надо запомнить, - ответил он.
– Ты же не сам придумал, верно?

–  Угадал, - сообщил я.
– Ну, можем ехать?… Там есть и стимулятор, ты сможешь ехать до ночи, а потом свалишься.

–  И помру?

–  Не надейся, - сказал я безжалостно.
– Ты нам еще нужен. Разве что потом, когда приедем… Или ты мне что-то должен? Тогда живи…

–  Ну спасибо…

–  Отоспишься, - сообщил я, - и будешь как огурчик. А через недельку там останется только шрам. А то и раньше.

Деревья пошли странно и неприятно голые, ветки часто опускаются до земли, собирая не только паутину, но и лесной мусор, а когда начали объезжать, вообще забрались в дебри.

Рундельштотт сказал слабо:

–  Я мог бы это убрать… но если в погоне есть хотя бы слабый маг, нас учуют.

–  Тогда не надо, - сказал Фицрой до того, как я открыл рот.
– Так мы вроде бы сбили их со следа. Ничего, выберемся. Со льдом была вообще просто песня!

Рундельштотт пробормотал:

–  Вообще-то маги в первую очередь стараются искать заклятия, что действуют на людей…

–  Это и понятно, - ответил Фицрой, - но сделать ледяную дорожку через всю реку… А тот маг, что преследует нас с отрядом, он так не может?

–  Это очень редкое заклятие, - ответил Рундельштотт.
– К тому же маг не может ухватить все… Чем больше узнает, тем сильнее сужает для себя работу. Есть маги, что умеют работать с животными, но не могут с людьми, а тем более никто из них не сумеет заморозить реку, каким бы ни был сильным. Всегда приходится выбирать!

–  А жаль, - сказал Фицрой. Оглянулся на меня.
– Юджин, чего молчишь? Тебе жаль? Ты пока свою дорогу не сузил?…

–  Не знаю, - ответил я честно.

–  Не сузил, - заверил он.
– Ты же можешь убивать магией, а можешь и лечить, как вон меня. А когда станешь сильнее - сможешь что-то одно. Что выберешь?

Я буркнул:

–  Замолчи, противный. Подумай лучше, где нам заночевать, чтобы нас не отыскали.

Он зевнул.

–  Им самим нужно будет думать, где заночевать. Это еще если как-то сумеют перебраться на этот берег! Но если пойдут к мосту, нас потерять будет еще легче. Как думаете, мастер?

Рундельштотт повел в его сторону задумчивыми глазами.

–  Думаю, что если зеленая луна пройдет под вектором в сорок градусов к красной, то сила ее воздействия возрастает вдвое, а если под сорок пять, то почти не скажется… Как думаете, это верно?

–  Думаю, - ответил Фицрой дипломатически, - вам виднее, мастер!

–  Я тоже так подумал, - согласился Рундельштотт.

Я поглядывал на старого чародея хмуро, старик живет в своем иллюзорном мире и выходить из него не желает. И сейчас, похоже, в самом деле размышляет над вселенскими проблемами, а все мелочи жизни, в том числе и вопрос его возвращения в Санпринг, в руках более молодых и ни на что пока что не годных.

Ему не понять, что только чудо и стечение обстоятельств виной, что я понесся его освобождать из рук похитителей.

Во-первых, просто случайно оказался в столице через несколько часов после того, как его выкрали. Во- вторых, у меня и мысли не было бросаться его высвобождать, это дело властей, а я простой гражданин, это меня должны оберегать и защищать, а я только капризничать и критиковать.

Но он, несмотря на возраст, так ума и не нажил, всерьез полагает, что я и должен был броситься защищать его… как же, должен! Обязан! Он же мой учитель! Мы же работали вместе!…