Все женщины - химеры

Что-то во мне происходит, какая-то гормональная ломка, некий второй пубертатный период, но следы отыскал очень быстро, вот уж не думал, что способен и на такое, все-таки хорошо, что среди предков были и питекантропы, потому я такая разносторонняя личность.

Пробежал в лунном свете где-то минут двадцать, вздрогнул с головы до ног, когда из темноты раздался замогильный голос:

–  Это я, Фицрой!… Не шарахни по мне своей нечистой магией…

Он вышел из-за кустов, темный и закапюшоненный, я сказал с облегчением:

–  Фу, а я уже за тебя боялся…

Он сказал с неодобрением:

–  Ломишься, как лось на водопой. Давай вон к тем деревьям, видишь березы? За ними и тебя ждет конь.

–  Украл?

Он пожал плечами.

–  А было когда покупать?

–  Какой ты нехороший, - сказал я с удовольствием.
– Гореть тебе в аду. У вас тут ад есть?

–  Тут нет, - ответил он, - а подальше… да, еще какой. Давай быстрее.

Под толстым стволом дерева Рундельштотт дремлет, прислонившись спиной, Фицрой потеребил его за плечо.

–  Мастер! Пора вставать.

Рундельштотт медленно открыл глаза, мутные и с красными прожилками, но они сразу прояснились, как только рассмотрел, что это не фигура Фицроя двоится, а нас в самом деле двое.

–  Юджин!… Я уже начал беспокоиться. Что-то ты стал таким медленным.

–  Да что вы все, - сказал я, - быстрее меня ни одна мышь не удирает! А когда обедать зовут, то я вообще всегда первый.

Фицрой переспросил:

–  А что, он когда-то был шустрее?

Рундельштотт отмахнулся.

–  Я смотрю на то, что он может. Когда настоящий. А сейчас двигается, как муха на морозе.

–  Мдя, - промычал я. Украденный и для меня конь уже оседлан, оставалось только потуже подтянуть подпругу, но и это сделал Фицрой, пока я привязывал за седлом мешок с винтовкой.

Я поднялся в седло, так как Фицрой подсадил Рундельштотта.

–  Готовы, черепахи?

Фицрой, не отвечая, послал коня в сторону кромки леса.

Я снова пропустил их вперед, Фицрой достаточно опытен, ощутит неприятности за милю, а явных засад быть не должно, опасаться нужно как раз погони.

Хорошо бы оставить на дороге парочку мин, это задержало бы погоню, но, увы, ничего, кроме винтовки, плюс пистолеты, что хороши в одиночных схватках, но не защитят от пущенной арбалетной стрелы в голову или парочки стрел с тетивы даже неумелых лучников.

Да, наше нижнее белье, так я решил называть горнолыжный костюм, смягчит удар арбалетной стрелы и меча, но могут остаться кровоподтеки, слыхал о случаях, когда слишком уж понадеялись…

Я держался стремя в стремя с Рундельштоттом, старался узнать побольше о королевстве Антриаса и о самом короле, о котором столько слухов.

Рунделmiтотт, что значит кабинетный ученый, об окружающем мире знает удивительно мало, а его похитители вообще не разговаривали при нем о короле и его планах.

В какой-то момент холодный ветерок прошелся по моей шкуре, я дернулся и завертел головой. Деревья впереди на дороге странно и очень одинаково изогнулись, словно весь лес нарисован на гигантском холсте, который небрежно дернули сбоку. За пару секунд все вернулось на свои места, но тут же лес и даже далекие горы выгнулись серединой вбок, только вершинки и комли остались на местах.

Фицрой тоже заметил, но сразу же посмотрел на Рунделmiтотта, потом на меня.

Я сказал раздраженно:

–  Это не я точно!

–  Тогда старик?

Я помотал головой.

–  Может, природный феномен?… Мастер, вы такое уже видели?

Рундельштотт проговорил дрогнувшим голосом:

–  Нет, никогда… но читал, что такое бывает, когда новичок произносит заклятие Рагнера… Это очень опасно, но в первую очередь для того, кто им пользуется.

–  Да пошел он в задницу, - крикнул я.
– С миром что?

Он покачал головой.

–  Мир восстанавливается, как его ни растягивай. А вот тому, кто пытается заполучить власть…

Я охнул:

–  Над миром?

Он поморщился.

–  Над его частью. Этот недоумок наверняка где-то близко.

–  Я думал, - сказал я, - чародеи такой мощи должны быть… ну, умными. Это же грубая сила не от ума, а умная сила… гм… от магии?

Он вздохнул, покачал головой.

–  Не всегда. Иногда каким-то недоумкам просто везет. Например, удается расшифровать какое-нибудь древнее заклятие, что оказывается очень мощным.

Фицрой взглянул на меня, сказал лицемерно:

–  Ну зачем уж так откровенно… Наш Юджин не совсем уж и конченый недоумок, у него бывают проблески. Хотя он и не научился у вас такой великой… гм, мудростью это не назовешь, да и удивился бы я безмерно, если бы Юджин мудрствовал, но кое-что почерпнул, почерпнул…

Рундельштотт взглянул на меня чуточку беспомощно.

–  Почерпнул, - подтвердил я.
– Наш мастер в силу своей гениальности бывает рассеян, то правду скажет, то как пользоваться заклятием объяснит невзначай…

Фицрой чуть подал коня в сторону.

–  С тобой опасно даже садиться рядом!

–  Не садись, - ответил я.
– Я сам все съем.

Он посмотрел несколько странно.

–  Правда?… Хорошо-хорошо… Не буду мешать.

Рундельштотт пробормотал:

–  Юджин, а ты не слышишь погоню?

–  Нет, - ответил я быстро, - у меня чувствительность пока пониженная. Вон даже шуточки Фицроя для меня какие-то странные, хотя он и старается, из полинялой кожи лезет.

–  Погоня, - повторил он.
– Уже давно.

Я спросил нервно:

–  Так почему молчали?

–  Они держались на расстоянии, - сообщил он.
– А сейчас к ним прибыло подкрепление на свежих конях. Из расположенных вблизи границы с королевством Нижних Долин застав.

–  Догоняют?

–  Да, - ответил он хмуро.
– А впереди река. Вверх по течению есть мост…

–  Знаю, - сказал Фицрой, - мы по нему проходили. Но он далековато.

–  А если попытаемся пройти к нему, - сказал Рундельштотт, - нас перехватят. Ладно, тогда прямо…