Всеблагое электричество

— Жди, — распорядился я и с лампой Вуда в одной руке и пистолетом в другой ступил в проходной двор.

Мягкое свечение кровавых отметин на земле очень скоро привело меня к покосившемуся строению, каменная кладка которого отличалась от соседних домов непривычной для округи монументальностью. Пустые оконные проемы развалин чернели непроглядной темнотой; я наскоро огляделся по сторонам и вернулся к сыщику.

— Похоже, я нашел спуск.

— Отлично! — обрадовался Томас и скомандовал: — Поехали!

— Куда? — удивился я.

— Как долго простоит здесь оставленный без присмотра экипаж? — резонно отметил Томас.

И в самом деле: курившие на соседнем перекрестке парни наблюдали за нами с нескрываемым интересом. Округа лишь казалась спящей; на деле, наше прибытие привлекло самое живое внимание местных обитателей.

— Ладно, едем, — решил я не караулить ацтекского божка обсидианового клинка в одиночку. Прошлая наша стычка заставила меня относиться к нему с опасливым уважением.

Если начистоту, сейчас я не столько хотел остановить ацтеков, сколько разобраться в происходящем прежде, чем меня сморит сон. Разговор с кузиной ожидался не из простых…

«Форд-Т» мы оставили в одном из соседних дворов, договорившись о присмотре за самоходным экипажем с ночным сторожем. Я взял валявшийся под ногами реглан, встряхнул и его и надел.

— Помогай, Лев! — попросил сыщик, вскрыв полученный от Рамона ящик.

Мы в четыре руки вкрутили запалы в разрывные гранаты, распределили их и зажигательные заряды по подсумкам и начали проверять метатели Гаусса. Те оказались в полном порядке, и тогда Томас Смит установил поверх стволов длинные трубки электрических фонарей.

— Это еще что? — поразился я.

— Смотри! — сказал сыщик и резким движением вскинул карабин.

Фонарь вспыхнул сам собой, он осветил соседний забор, и в центре яркого пятна засияла прекрасно различимая в темноте зеленая точка.

— Это прицельная марка, — подсказал Смит. — Ориентируйся на нее, только помни, что оружие не пристреляно. Фонари включаются автоматически, при необходимости их можно перевести в режим постоянной работы.

— Неплохо, — присвистнул я, разглядывая фонарь на собственном карабине.

Согласно маркировке, произведен он был берлинской фирмой «Веспи», а цветную маркировку точки прицеливания обеспечивал вплавленный в линзу зеленый кристалл.

С оружием под плащами мы покинули двор и отправились к найденным мною развалинам. К этому времени на улице окончательно стемнело, виднелись лишь редкие пятна освещенных окон да яркие точки сигаретных огоньков на соседнем перекрестке. Оттуда доносились громкие крики и смех.

Под прикрытием темноты мы добрались до каменных развалин и влезли в пустой оконный проем. Внутри сильно пахло мочой, фонарь высветил заваленный мусором пол. Томас Смит сразу забрал у меня лампу Вуда и решительно направился вглубь помещения, где остановился у взломанного деревянного люка.

При виде спуска в катакомбы мне стало откровенно не по себе. Казалось бы, подсознательный страх перед подвалами давно отпустил, но неожиданно я осознал, что просто до скрежета зубовного боюсь ступить на узенькую лестницу, уходящую во тьму.

— Лев? — обернулся ко мне сыщик.

— Иду, — через силу улыбнулся я, но с места не тронулся.

«Это не подвал, — мысленно сказал я самому себе и повторил: — Это совсем не тот подвал».

Панический ужас немного отступил, и, пересилив боязнь, я двинулся вслед за Смитом. Лестница привела нас в пустое помещение с грязными каменными стенами. В дальнем углу валялся обглоданный костяк крысы, там же чернел провал канализационной трубы. Ее выложенный кирпичом свод оказался низким, пришлось согнуться в три погибели, чтобы не задеть макушкой осклизлую поверхность.

Невысокому Томасу было проще пробираться по трубе, поэтому он шагал первым и освещал нам путь. Впрочем, от мерзкого запаха нечистот и вони разложения сыщик страдал ничуть не меньше моего. На наше счастье, очень скоро кровавые отметины ушли в не столь зловонный боковой проход. Мы пробирались по нему, пока не обнаружили полуобвалившуюся лестницу, спускающуюся на уровень ниже.

— Не нравится мне это, — не выдержал я.

— Тсс! — шикнул Томас и двинулся дальше.

Лестница выдержала вес сыщика, тогда ступил на нее и я.

Квадратное помещение, в котором мы вскоре очутились, чем-то напоминало канализационный коллектор. Из него в разные стороны уходило четыре коридора, но отыскать нужный проход не составило никакого труда. Нас по-прежнему вела за собой мерцавшая в свете лампы Вуда кровь.

И все же чем дальше мы продвигались, тем слабее становилось ее сияние. Местами с потолка бежала грязная вода, а под ногами струились настоящие ручьи. На каждом пересечении подземных путей приходилось подолгу осматриваться, чтобы уловить мягкий отблеск тянувшихся за ацтекским божеством капель крови.

— Мы совершенно не продумали, как будем возвращаться обратно, — пробормотал я в спину сыщику.

— Выберемся как-нибудь! — беспечно отмахнулся тот.

Я подобной уверенности нисколько не разделял. В катакомбы мы спустились не меньше получаса назад и успели отмахать за это время изрядное расстояние. К тому же подземные ходы отличались изрядной запутанностью, временами попадались обвалы, дыры в полу и ржавые решетки, а некоторые проходы представляли собой узкие щели или темные норы. Было проще простого свернуть на обратном пути куда-нибудь не туда.

— О нет! — простонал я, когда цепочка засохших пятен привела нас к новому спуску.

Узенькая крутая лестница уходила в темноту, над ней опасно накренялась неровная каменная кладка. Томас Смит сумел пробраться по ступеням боком, мне же пришлось опускаться на корточки.

На новом уровне потолки оказались достаточно высоки, стены и вовсе поражали солидностью каменной кладки. Иногда в них попадались заваленные дверные проемы, а на пересечении двух проходов возникло ощущение, будто это ушедшая под землю улица древнего города.

— Ну и куда теперь? — негромко спросил я, озираясь по сторонам.

В одном из ходов мне почудился шум падающей воды, оттуда легонько веяло свежим воздухом, но сыщик ожидаемо направился в противоположном направлении. Вскоре пол оказался полностью покрыт мутной грязной жижей, пробираться по ней приходилось по переброшенным с камня на камень доскам, прогнившим и осклизлым. Моего настроения это совсем не улучшило.

Впрочем, что мне с грязи? Я вспомнил о жутком освежеванном теле с черными провалами глаз и поежился. Встречаться с земным воплощением ацтекского божка нисколько не хотелось.