Всегда лишь ты
Шрифт:
Молодой человек устало потирает веки.
– Учитывая, что моя жизнь рушится подобно карточному домику… многое.
И вроде сказано небрежно, а сколько отчаяния звенит в каждом слове…
– Какое чувство сейчас тебя терзает? Прислушайся к себе и ответь.
– Не знаю даже, – его взгляд становится потерянным. – Наверное, чувство вины…
Совсем не удивлена. Теперь могу с уверенностью сказать, что меня так напрягло с самого начала. Молодой мужчина, такой физически сильный снаружи, очень слаб внутри. Выбор камней это только подтверждает. Он истощён
– И перед кем конкретно ты ощущаешь вину?
Молчит. Видно, что наша беседа ему в тягость, но он ведь сам пришёл ко мне! А значит, нуждается в помощи и понимает это.
– Перед маленьким Хью. До конца болезнь победить так и не удалось, – с сожалением произносит он. – Перед своей бывшей девушкой за то, что посмел обидеть ее, хотя не имел на то никакого права… Перед матерью своего неродившегося ребёнка и перед ним самим. Потому что уже сейчас понимаю, что никогда не стану идеальным мужем и отцом.
О… Да тут целый букет, друзья… Печально. Стремится осчастливить всех вокруг, совершенно забывая при этом о себе.
– Ты счастлив, Картер?
Я итак знаю ответ на этот вопрос, но мне хотелось бы услышать это от него.
– Нет.
Глаза не горят.
Потух вулкан...
– А что есть счастье?
– Каждому своё, – отвечает расплывчато.
– Конкретно для тебя, Картер.
Печально улыбается.
Не отличающаяся излишней болтливостью Дженнифер вкратце обрисовала мне ситуацию друга, и я догадываюсь, в чём дело.
– Картер? – хочу дожать его.
– Моё счастье теперь в чужих руках, Зельда.
Сейчас у него вид человека, потерявшего то, что было дорого сердцу.
– Ты сам позволил этому случиться?
– Да. И я осознаю это в полной мере.
– Отпустил свою любовь... Поправь, если ошибаюсь.
– Без меня её жизнь наладится, – дёргает плечом.
– Ты в этом так уверен?
– Я уверен в одном. Роуз заслуживает лучшего.
– Лучшее – враг хорошего.
– Ничего уже не вернуть. Да и обстоятельства не позволят...
Такая грусть и тоска во взгляде. Ему больно. Очень больно.
– Выхода нет только с того света, – замечаю осторожно. – Позволь себе быть счастливым. Хотя бы попытайся.
– Мне теперь нужно думать не о себе, а о своём ребёнке, – отрезает сухо.
– Этот ребёнок… Он желанный? – спрашиваю напрямую.
Принимает закрытую позу. Не хочет это обсуждать, но придётся. Его ведь вон как ломает!
– Я всегда хотел семью и детей. С любимой девушкой в этом плане не сложилось… Она не была к этому готова.
– И вы расстались.
– Да. Но судьба не раз сталкивала нас снова.
– А вот это уже повод задуматься, – поднимаю указательный палец вверх.
– Ничего не вышло, – качает головой. – Шли годы, а для неё всё по-прежнему было игрой... Правила которой известны и понятны только ей.
– И ты решил, что нужно двигаться дальше.
–
Да не то чтобы. Я вообще очень долго был один. Ничего не хотел больше.Должно быть оттого, что внутри у тебя была выжженная пустыня... Как знакомо.
– Но потом я встретил Эмбер, и постепенно мы с ней сблизились.
– Что ты чувствовал к ней в самом начале?
– Терпеть её не мог, – смеётся. – Но меня зацепил её сильный характер. А ещё льстило, что для неё я всегда был на первом месте. Эгоистично, знаю.
– Все мы эгоисты в той или иной степени. Охарактеризуй мне ваши отношения в трёх словах.
– Ровные. Спокойные. Комфортные.
– Прекрасный ответ. Для шестидесятилетнего пенсионера.
Стреляет в меня возмущённым взглядом.
– А что? Думаешь, не понимаю, чего ты искал? Может я психолог «так себе», но жизненный опыт не отнять. Ты укрылся от песчаной бури.
– Клянусь, мне казалось, что у нас всё хорошо. Но лишь до определённого момента.
Разочарование так явственно звучит в его голосе…
– Судьба снова столкнула тебя с твоим болезненным прошлым.
– Я с ума сходил от злости и ревности, – погружается в воспоминания и морщится, – но решил оставить всё, как есть. Мне казалось, что так будет правильно. А стало только хуже. Кретин…
– Знал бы где падать, соломку подстелил. Не нужно винить себя. Всё сложилось так, как сложилось. Сейчас ты принял решение?
– Да. Своего ребёнка я бросать не собираюсь, но никакой семьи не будет.
Поднимает голову, и наши взгляды встречаются.
Похоже, мы подобрались к вопросу номер один.
– Осуждаете?
– Никто не в праве тебя осуждать.
– Я не уверен в том, что поступаю правильно, но, боюсь, по-другому не смогу.
– Здесь совет простой. Слушай только своё сердце. И перестань уже наконец себя мучить. Полагаю, ты не любил Эмбер, и она, как женщина, прекрасно это чувствововала. И принимала.
– Мне искренне жаль, что она из-за меня страдает.
– Это был её выбор, Картер! Теперь она за него расплачивается, как бы грубо это не звучало. Закрыли тему. Что с вопросом номер два?
Поднимает брелок со стола и покручивает его меж пальцев.
– Хочу отдать Роуз вещь, которую храню уже на протяжении нескольких лет. Странно, но почему-то именно сейчас ощущаю острую необходимость в этом.
– Отдай. Если она предназначалась ей.
Кивает.
Поднимается с дивана, и я встаю следом.
– Уже уходишь?
Так быстро…
– Мне пора.
Смотрит в окно. Я тоже.
– Неудобно, я итак отнял у вас много времени…
Даже не заметила, что уже стемнело.…
– Приходи, если вдруг захочется.
– Нет. Больше не приду… – качает головой и усмехается.
– Ну не будь так категоричен!
Нагло лезу обниматься. Мне почти семьдесят, но пощупать всю эту красоту страсть как хочется!
– Начни жизнь с чистого листа, Картер…