Всегда лишь ты

– Обязательно. Когда-нибудь, – честно обещаю я ей.

– Это колесо единственное в своём роде, – машет в сторону сооружения, абсолютно не вызывающего у меня доверия. – Ты знал?

– Нет.

– Работает от солнечной энергии.

Рад слышать маленького ботаника, живущего в ней.

– Классное, – восхищается она.

– Особенно если отсюда смотреть, – резонно замечаю я.

 Роуз смеётся, и этот смех болезненной вибрацией пронизывает рёбра. Снова слишком долго смотрим друг на друга... Пытаясь молча что-то сказать?

– Эй, парень, это не ты случайно в пятницу дерёшься с Тайком Одонеллом? – интересуется кто-то хриплым басом.

– Случайно я, – внимательно смотрю на бродягу.

Никогда не знаешь, чего ожидать от обитателей здешних улиц.

– Во, а я и думаю, что вроде как тебя видел на плакате. Ты уж надери Тайку зад!

Киваю.

– Сигареткой не угостишь? Так хочется… Но вот не настолько, чтобы бычки подбирать, – признаётся он.

Отдаю ему едва начатую пачку и добавляю несколько купюр в придачу. Тот на радостях аж присвистывает.

– А распишешься?

Меня начинают напрягать его просьбы.

– На кой чёрт тебе это?

– Так на память!

– У меня и ручка есть! – Онил с энтузиазмом лезет в маленькую сумку. – Вот! Распишись, Лерой, раз человек просит.

Делать нечего. Оставляю на пачке свой корявый автограф.

– Ооо, супер! Спасибо! – мужик довольно лыбится, глядя на мои каракули.

– Рекомендую сохранить. Скоро Картер Лерой станет чемпионом, – воодушевлённо щебечет она.

– Обязательно. Вместе с сыном буду болеть за тебя, парень. Бывайте, ребята. Благодарствую.

Довольно подмигивает нам и толкает свою тележку дальше.

– А ты становишься знаменитым, – Роуз улыбается, задевая меня плечом. – Так и вижу: рекламные контракты, интервью, папарацци, фанатки.

– Какие ещё интервью? – хмурю брови.

– Как это какие? Тебя непременно попросят поделиться своей историей успеха. Чтобы на твоём примере показать маленьким спортсменам: нет ничего невозможного.

– Да брось, скажешь тоже… пример…

Смешно. Вся моя жизнь – сплошь череда ошибок и шишек.

– А там что? – кивает в сторону шумной толпы.

– Очередная вечеринка, наверное. Хочешь пойти туда?

Пожимает плечами.

– Вроде происходит что-то интересное.

– Идём, посмотрим…

Беру её за руку и тяну за собой. Минуты через три оказываемся рядом с толпой, собравшейся вокруг небольшого помоста, на котором выступает эдакий гуттаперчевый мальчик. Гнётся во все стороны, просто жесть.

– Какой он пластичный! – Роуз, заворожённо наблюдает за пластилиновым человечком и подбирается к импровизированной сцене ближе.

Останавливаемся в первом ряду, добраться до которого было не так уж просто.

– Не сломается? – с сомнением спрашиваю я, глядя на то, как этот шизик складывается пополам.

– Нет.

Ему кости не мешают, не? Ей богу, мне аж дурно от того, что вижу. Аномалия. Костюм ещё этот… грустного Пьеро. А-ля выступление унылого интроверта.

Роуз так активно вытягивает шею, что в итоге это чудо природы её замечает. Раскланивается, грабли свои к ней тянет, а она, кажется, и рада. Оборачивается. Смотрит на меня, как будто разрешения спрашивает. А я что? Отходить его по грустной морде всегда успеется, да и больно тощий он. Тронь – переломится как ветка.

Роуз на пару с долбанным Пьеро устраивает целое представление. Что-то вроде баттла. Они по очереди показывают гимнастические трюки, поражая зрителей гибкостью своего тела. До него мне нет никакого дела, а вот на то, как двигается она, я мог бы смотреть вечно.

Гибкая, изящная, пластичная и такая красивая… Улыбается, спускается по ступенькам и, прощаясь, машет рукой этому клоуну.

– Недурно вышло, – делюсь своими впечатлениями я, когда мы, миновав толпу, выходим на просторную набережную.

– Импровизация – это всегда интересно, – говорит она. – Круче, чем набор элементов, выстроенных согласно алгоритму.

– Когда этот твой чемпионат?

– Через три месяца. Сейчас начинается самая ответственная часть подготовки. Самая важная.

– Тренироваться будешь по-прежнему в Джексонвилле?

– Нет, база сборной США находится в Вашингтоне. Мы отсюда едем сразу туда, все необходимые вещи уже с собой.

Всё ясно. Джексонвилл. Вашингтон. Чемпионат мира, а следующей целью, наверное, станет олимпиада или что-то ещё…

– Я хочу выпить, ты не против? – киваю в сторону бара.

Мне надо выкинуть из головы беспокойные мысли, роем пчёл свербящие в мозгу.

– Не против.

Заходим в заведение под названием «Лагуна» и подходим к бармену, обслуживающему клиентов за стойкой.

– Виски. Ты что-нибудь будешь?

Музыка долбит так, что приходится чуть ли не орать.

– Может, коктейль? – пожимает плечами. – Что-нибудь с цитрусами.

– Девушке – «Калифорнийские ночи», – обращаюсь к официанту.

– Минуту…

Наблюдаю за ним. Роуз тоже молчит. И опять между нами повисает это давящее, но уже такое привычное напряжение. Потому что, как ни старайся, но делать вид, что всё отлично, ни черта не получается. Ведь этот совместно проведённый вечер не несёт в себе никакого смысла.

– Давай за твою победу на чемпионате, она важна для тебя.

Звон стекла заглушают биты, под которые на танцполе ритмично двигается народ. Опрокидываю в себя стакан с виски.

– Как дела у Рида? – наконец решает заговорить и она.

– Нормально.

– Страшно за него, всё-таки служба по контракту очень опасна.

– Его это мало волнует.

– Очень плохо, что так… До сих пор не могу понять, чего он вдруг загорелся этой идеей? Из-за Дженнифер, да? Она не говорит, я и не лезу.

– Вы общаетесь?

– Мы созваниваемся. Смит сейчас живёт в Сан-Франциско. Я виделась с ней месяц назад. Ездила на выходные к брату.

– Понятно.

 Просит официанта повторить коктейль.

– Может, остановишься на одном? – хмуро спрашиваю я.