Всего одна ночь

— Сексуальное притяжение? — уточнила Джули.

— Да, это, — сказала Райли, ткнув пальцем в Джули. — И последнее... когда я созвала срочный девичник, чьей идеей было заказать салат? Как, по-вашему, я могу получить хоть какое-то утешение от стручкового гороха?

— Успокойся, доставка Gigino уже в пути. Салат должен был тебя успокоить, потому что все знают, какой ты становишься, когда голодная, — сказала Эмма, доставая морковку из миски и выжидательно держа ее перед лицом Райли.

Райли послушно наклонилась вперед и выхватила морковку из пальцев подруги.

— Вы заказали болоньезе?

— Нет, мы хотели посмотреть, как ты дуешься весь вечер, — сказала Грейс, накладывая себе огромную миску салата. — Конечно же, мы взяли твою вредно калорийную мясную пасту.

Райли взяла со стола свой бокал и снова устроилась на диване. Дело было не в том, что она не любила овощи. Просто ей больше нравились другие вещи. Например, углеводы. И жир. И то, что не было на вкус, ну... здоровым.

И в тот период ее жизни, когда ее сердце было на полпути к разбитому, был не тем временем, чтобы переходить на капусту и киноа.

— Итак, расскажи нам, что произошло, — сказала Джули.

— Я думала, что сделала это по телефону.

— Нет, — терпеливо сказала Джули. — То, что ты сказала по телефону, было: — Сэм видел меня голой, а потом я съела три порции макарон с сыром, которые мне принесли в номер.

— А потом ты позвонила мне и сказала, что его мама обламала тебе весь секс, и я думаю, мы все согласны с тем, что эта фраза должна быть запрещена, — добавила Грейс.

Эмма покачала головой.

— О нет, выиграла я. Она позвонила мне и спросила, что Алекс Кэссиди думает о бразильской эпиляции, потому что она недавно сделала ее и не хотела, чтобы вся боль прошла впустую, и подумала, что он может быть подходящим кандидатом.

Райли подняла палец.

— Ладно, насчет последнего, я пошутила. Возможно, к тому времени я уже выпила больше половины бутылки посредственного Мерло. Даже я знаю, что бывшие под запретом.

— И что ты ей ответила? — спросила Джули, глядя на Эмму.

Эмма выглядела немного обескураженной тем, что внимание было обращено в её сторону.

— Я сказала ей убрать либо телефон, либо бутылку, пока она не сделала пьяный набор, о котором потом пожалеет.

— Нет, я имею в виду, что думает Алекс о женской эпиляции.

Идеально очерченные брови Эммы поползли вверх.

— Знаешь, прошло несколько лет с тех пор, как меня волновали предпочтения Кэссиди в укладке женских лобковых волос.

Грейс поморщилась.

— Когда ты так говоришь, это звучит так, будто мы обсуждаем ландшафтный дизайн.

— Это гораздо больнее, чем ландшафтный дизайн, — сказала Райли, начиная вылавливать из салатницы гренки с маслом. — И я просто хочу заметить, что никто из вас не помог ни в одном из этих телефонных звонков.

Грейс потянулась через диван и похлопала Райли по колену.

— Но теперь мы здесь. Поговори с нами.

Райли отхлебнула вина и уставилась в свой бокал, размышляя над тем, сколько именно ей нужно выдать информации. Она знала, что они поддержат ее, несмотря ни на что. Для этого и существуют подруги. И как бы она ни обожала своих сестер, именно Грейс и Джули на протяжении многих лет всегда знали, что именно нужно сказать, а холодный ум Эммы был идеальным дополнением к их маленькой группе.

Но рассказать им о своей сексуальной неопытности было равносильно признанию в том, что она лгала им на протяжении многих лет.

И все же мысль о продолжении лжи была почти невыносимо тяжелой.

— Итак, вы знаете о выпуске, посвященном пятидесятилетию журнала? — медленно начала она. — Женщины, стоящие за историями и всё такое.

— Знаем, — терпеливо сказала Джули. — Будучи твоими коллегами и всё такое.

— Да, да. Просто... у меня нет истории.

— И что? У нас есть время до того, как нужно будет сдавать черновик.

— Нет, все гораздо хуже. Я имею в виду, что у меня нет сюжета. Совсем. Ни долгосрочных отношений, ни недавних отношений, ни интересных отношений... и учитывая, что наш раздел Отношения, я немного в растерянности.

Три другие женщины обменялись взглядами.

— Ну, милая, — сказала Джули, — я очень надеюсь, что ты не поймешь меня неправильно, но тебе не обязательно писать о каких-то глубоких любовных отношениях. Ты можешь придерживаться того, что ты знаешь, а именно...

— Секса? — уточнила Райли.

— Да, — сказала Джули с легким вздохом облегчения, что ей не придется объяснять это. — И в этом нет ничего постыдного. Просто пиши то, что пишешь всегда, но придай этому немного личного настроения. Я имею в виду, не надо называть парней по имени или что-то в этом роде, но что если ты напишешь, например, десять лучших советов по сексу, которые ты узнала за годы работы в Шпильке? Например, личные фавориты, или что-то ещё.

— Или ты могла бы написать о том, какая из твоих статьей оказала наихудшее влияние на твою сексуальную жизнь, может быть, раскрыть это как неудачную попытку исследования или что-то в этом роде. Ты можешь превратить это в шутку, а не душераздирающую историю.

Райли поджала губы.

— Это все хорошие идеи, за исключением...

Того, что они были неискренними.

Она была за легкомысленность и веселье, но в последнее время этого было недостаточно. В тихие вечера четверга, когда у тебя болело горло, веселье не приносило тебе горячий чай и не укладывало тебя спать. Веселье не гладило твои волосы после плохого сна.

Веселье не выведет Сэма Комптона из его тщательно выстроенной дружеской зоны.

— Подождите, — сказала Эмма, подняв руку. — Мы можем провести мозговой штурм позже? Я хочу услышать самое интересное. Например, как получилось, что сексапильный Сэм Комптон пришел посмотреть на тебя голую?

— Почти голую.

— Но никто не надевает черные кружевные трусики, если они не предназначены для того, чтобы их увидели.

— Не совсем так, — сказала Райли, и ее рука потянулась к джинсам. — Видишь ли, я всегда...

Грейс схватила ее за запястье.