Всех, кто купит эту книгу, ждет удача

Рекомендованным специалистом оказалась самая высокогонорарная красавица примерно тридцати лет. Обследовав маму, она поставила диагноз: какая-то там эпилепсия, и прописала ламиктал. Еще то, надо сказать, зелье. Начинать и прекращать прием необходимо строго постепенно. Шаг вправо – шаг влево, и… маму начинало трясти, ее знобило, а кожа становилась, как у ящерицы. Прекрасное, должно быть, средство для пыток.

В общем, решили мы с мамой, что пришел ей конец. В таких ситуациях на многие вещи начинаешь смотреть иначе. Многое прощаешь, на многое закрываешь глаза, и то, что еще совсем недавно бесило тебя до пенопускания, становится совершенной ерундой.

Не знаю почему, но в нашей семье как-то не было принято проявлять или демонстрировать чувство любви. Родители меня любили, и даже слишком, но никаких поцелуев на ночь, ничего такого. Даже просто сказать маме или папе: «Я тебя люблю», – мне не приходило в голову, так как подобные слова существовали за пределами формата наших отношений.

Это табу было настолько сильным, что сохранилось даже после первого круга моего персонального ада. К счастью, мне попался в руки «Космический триггер» Роберта Уилсона. В конце книги он, описывая трагическую смерть своей дочери (ее убили во время ограбления магазина), пишет, что хорошо, что он успел сказать той, как он ее любит…

Прочитав это, я понял, что могу и не успеть, так как в любой момент…

Мы тогда в первый раз поговорили с мамой действительно по душам, а потом еще какое-то время молча сидели обнявшись…

Вот так неприятности позволили нам пробиться друг к другу сквозь наше семейное табу…

Постепенно маме начало становиться легче. Припадки практически прекратились. Мы уже, было, решили, что и эта напасть побеждена, как мироздание вновь напомнило о себе.

Сначала совершенно на ровном месте у мамы подскочило давление, а потом резко упал пульс с 70 ударов до 52, что означало только одно: отказывает стимулятор.

Вызвали «скорую». Те приехали, сбили давление, сделали ЭКГ и заверили нас, что стимулятор хоть медленно, но работает. На следующий день мама пошла к своему кардиологу. Та начала говорить, что ничего страшного, такое бывает, что надо сдать анализы, пройти обследование и через неделю поехать в областной кардиологический центр. Но мама не послушала, поехала туда без всяких обследований. Оттуда ее уже не выпустили – назначили операцию в тот же день. Сказали, что батарейка в аппарате полностью разряжена, и в любой момент он может отключиться, а так как сердце без аппарата не работает вообще, отказ стимулятора означал бы смерть.

Замена аппарата для мамы оказалась бесплатной. Конечно, спасибо врачам я сказал, ну да в сравнении с более чем 30 000 рублей за один только стимулятор…

Операция прошла хорошо. Хирург нам достался молодой, но грамотный, а главное думающий. Заменил аппарат, подобрал за 2 дня лекарства от гипертонии, чего наши специалисты не могли сделать вообще. Заодно с заменой аппарата исчезли и припадки, причиной которых, оказывается, был отказ стимулятора. Короче говоря, все, что касается лечения, было на высоте.

Кстати, из-за этих припадков мама уже и жить не хотела, настолько они ее достали. Приехав в центр, она начала отказываться от операции, на что врач не сдержался:

– В первый раз вижу пациента, который приехал не за здоровьем, а за смертью, – сказал он.

Теперь о самом центре. Находится он на территории областной больницы. Место красивое. Палаты на 3—5 человек. В каждой палате санузел: унитаз, раковина, душевая кабинка. Еда вполне съедобная.

Правда, без советского или постсоветского идиотизма не обошлось.

Для того чтобы попасть туда в качестве посетителя, нужно: сдать верхнюю одежду в гардероб, надеть бахилы и взять на вахте однодневный пропуск, который требуется предъявить охраннику, сидящему здесь же на вахте. То есть, где его берешь, там же и предъявляешь. При выходе из больницы пропуск необходимо сдать.

Есть в этом центре и свой аттракцион страха – ЭКГ. Кардиограмму снимают в другом здании, куда идти надо через подвал, в основу проекта которого, наверно, лег план домика для Минотавра. В подвале ни души. Изредка можно нарваться на такую же заблудшую душу пациента – для пущего страха пациентов на ЭКГ отправляют по одному.

Пройдя лабиринт, пациент выходит к лифту, в котором едет еще глубже вниз, и уже там, какое-то время поблукав, находит нужный кабинет. Но это если повезет!

Один мужик, например, застрял в лифте, где просидел полдня, пока его не хватились.

Когда же на ЭКГ направили другого мужика, он категорически отказался:

– Да вы что! – воскликнул он. – Вы разве не знаете, что в таких местах могут прятаться террористы!

Еще один забавный случай произошел во время обхода заведующего центром. Тараканов в центре нет, зато муравьев полно. У больных на тумбочках, как обычно, еда, напитки…

Обход. Заходит заведующий в сопровождении свиты в мамину палату. (Кроме мамы там две старушки лежат.) Увидел муравьев и сращивает:

– Кто тут у вас самый молодой?

– Я, – отвечает бабулька 72 лет.

– С тумбочек убрать, муравьев переловить, – дал задание, повернулся и ушел.

После замены стимулятора у мамы началась новая жизнь. Но не надолго.

Примерно через полгода ей вдруг стало плохо: затошнило, закружилась голова, появились предобморочные состояния. Когда начали измерять давление, выяснилось, что у нее выпадает пульс, и вообще он значительно ниже нормы, чего при нормально работающем кардиостимуляторе, как мы решили, быть не должно. А так как собственного сердечного ритма у мамы нет вообще, отказ стимулятора в ее случае означает гарантированную смерть. Поэтому мы сразу же позвонили в областной кардиохирургический центр, где маме ставили стимулятор. Мамин хирург, выслушав нас, сказал:

– Вызывайте «скорую», пусть они сделают вам кардиограмму, а потом звоните мне.

Позвонили мы в «скорую», начали объяснять, что нам нужна ЭКГ, а там говорят, что ЭКГ у нас на дому не делают. Мама говорит:

– Я – врач, 50 лет проработала в этой больнице.

А тетка со «скорой» ей отвечает:

– А я что могу?

Тем не менее, она записала наш адрес и сказала:

– Ждите.

«Скорая» приехала минут через пять. Без аппарата ЭКГ. Мы начали объяснять фельдшеру, – не знаю, где как, а у нас давно уже врачи на «скорой» не работают, только фельдшеры, – что нам нужно сделать кардиограмму, чтобы сообщить данные в областной кардиологический центр, а она, – милая, молодая барышня, – нам отвечает:

– У нас в больнице остался только один рабочий аппарат ЭКГ, в терапии, так что если хотите сделать ЭКГ – поехали в больницу.

Делать нечего поехали мы в больницу. Время – девять вечера, кроме дежурного персонала никого. В терапии, как раз, дежурил хороший мамин знакомый, толковый врач и хороший, порядочный человек. Организовал маме ЭКГ, созвонился с врачом из областного центра. Тот говорит:

– Ей нужен круглосуточный мониторинг.

Наш врач ему отвечает:

– У нас этого нет.