" Всехние" дети детского дома

– Так вот что он еще удумал, вместе с начальником авиационной школы по фамилии Иванов они начали гонять на мотоциклах наперегонки, в результате чего этот субчик упал на повороте и сильно побился, попал в лазарет. И, решившись перестраховаться, администрация школы отправила Василия в Москву, сообщив официально обо всем происшедшем. Конечно, и начальник школы тоже хорош, но выводы будут сделаны по обоим гонщикам.

– Так что вот так, с сегодняшнего дня о привилегиях ты забываешь и будешь жить, как и все остальные курсанты. Тебя осмотрят врачи, полечат, если надо, а после ты возвращаешься в училище и переселяешься в казарму, встаешь на котловое довольствие вместе с остальными, и ведешь себя скромно и спокойно. Понял?

– голос Сталина был холоден и сух.

– Понял, - голос сына был тих, ему было стыдно, что его распекают перед незнакомым человеком, как маленького.

– А вы что-то хотели спросить?
– обратился Сталин к мужчине, уже игнорируя сына, который все еще оставался в комнате.

– Да у нас проблема образовалась. Вы знаете, что к нам в страну еще в тридцать седьмом голу было перевезено очень много детей испанских коммунистов. Большинство из них отправлены в детские дома в разных городах, и вроде все устроилось, но появились жалобы на переполненность этих заведений, тесноту и неустроенность. Группа испанских детей детей из Москвы написала нам письмо с просьбой о переводе их в другое место, но только всех вместе, а их около пятнадцати человек.

– Ну так в чем дело? Разве этим не Наркомпрос должен заниматься? Что вас смущает?

– А как вы посмотрите на то, что мы этих детей переведен в детдом к нашей общей знакомой?
– с нажимом сказал мужчина, намекая на Надежду.

Сталин намек понял и одобрил, это позволяло убить несколько зайцев - усилить надзор над Надеждой, объясняя его приглядом за детьми, и улучшить содержание детей, выполнив их просьбу, да и наполняемость Дома Ляминых была пока небольшой и позволяла принять еще детей.

– Отлично, так и поступайте. Да, там наверняка понадобится помощь при переезде и расселении, вот и прихватите Василия, пусть посмотрит, как дети живут, да и поможет, чем надо, по мере возможности.

Василий недовольно скривился, но с отцом спорить не стал, да и побился он, честно говоря, ни так и сильно, просто поцарапался боком, когда упал с мотоцикла.

Так утром он и очутился вместе с Николаем Николаевичем во дворе детского дома в Сокольниках. Автобус уже подъехал, и испанские дети разного возраста вышли на полянку перед входом, привлекая интерес старожилов детского дома.

Стоял шум, гам, слышалась русская и испанская речь, кто-то уже лазил по детскому городку, малыши же облюбовали качели и горки, все сновали и быстро перемещались, как мурашики в разворошенном муравейнике, короче, растерянность Анны Ивановны, которая беспомощно стояла посреди всего этого круговорота детей, вполне можно было понять.

Володя и Тракторина старались сдержать хотя бы своих ребятишек, но у них пока не очень хорошо выходило, всем тоже было интересно и хотелось познакомиться с новичками.

Но надо было узнать, сколько всего прибывших, нужны ли дополнительные кровати в спальни, где вещи детей, что готовить на обед, но пока никаких взрослых сопровождающих видно не было, чтобы все это уточнить. Позже оказалось, что воспитатели задержались, оформляя официальные бумаги.

В толпе испанских детей выделялся и более взрослый смуглый высокий парень в военной форме. Это был Рубен Ибаррури, сын знаменитой Долорес Ибаррури, одной из основателей Коммунистической партии Испании, активной участницы республиканского движения в годы Гражданской войны.

Он с матерью и сестрой уже с тридцать пятого года жил в СССР, но потом Рубен во время Гражданской войны в Испании вернулся на Родину, чтобы воевать в составе испанских интернациональных бригад.

После поражения республиканского правительства, парень был вынужден возвратиться в Советский Союз как раз осенью тридцать девятого года. Тут он вступил в Красную Армию и был принят в военное училище Верховного Совета в Москве.

Василий узнал Рубена и окликнул его:

– О, привет, Рубен! А ты откуда здесь?

– Привет, Василий, рад тебя видеть, - и он пожал протянутую руку.

– Да, вот, попросили помочь перевезти детей в новый детский дом. Наши в переполненном доме жили, вот и попросились определить их куда-нибудь, где поуютнее и детей поменьше. Ты не знаешь, к кому тут обратиться можно?

– Не знаю, сам только подъехал, - и Василий стал оглядываться, чтобы найти своего "опекуна", который куда-то отошел.

Но тут, на их счастье, к ним подошла Гранд - Мэр, которая до этого что-то делала в доме, и обратилась к Рубену по - испански:

– ?Eres el mayor? ?Tienes listas de ninos? ?Cuantos ninos y ninas? ?Tienes bebes? (Вы старший? У вас есть списки детей? Сколько мальчиков и девочек? Совсем малыши есть?).

– Desafortunadamente, senora, todas las listas estan en los acompanantes, se han retrasado en algun lugar. Pero podemos contar a los ninos (К сожалению, сеньора, все списки у сопровождающих, они где-то задержались. Но мы можем посчитать детей.)

И он, уже по - русски, а оказалось, что за это время большинство детей его уже хорошо понимало, приказал всем выстроиться:

– Итак, друзья мои, вас надо посчитать. Поэтому встаньте по порядку - девочки направо, мальчики налево, малыши - по центру.

Так, под смех детей, все и разобрались. И когда Надя подъехала к детдому, там уже было все организовано - дети посчитаны и теперь все вместе играли, обед готовился, оставалось только разобраться с кроватями и бельем.

Но тут подъехал грузовик, на котором приехало "приданное" детей и кровати.

Володя нашел Виктора, который отсиживался где-то в теньке, и чуть ли не пинками заставил его помогать разгружать грузовик вместе с шофером и мужчиной - сопровождающим. Рубен без слов присоединился к ним вместе с Николаем Николаевичем, а Василий замешкался, на что Володя не утерпел и крикнул сверху кузова, придерживая очередной узелок, поскольку принять его было пока некому:

– Эй, парень, помогай, а то не удержу, - так что пришлось и Василию не оставаться в стороне и помогать в разгрузке вместе со всеми.

Зато какой вкусной показалась всем простая еда, как быстро все передружились, и как мгновенно уснули после всех этих трудов по обустройству на новом месте, когда таскали кровати, расстилали белье и разбирали свои вещи.

Василий и Рубен, тоже усталые, ехали вместе с Николаем Николаевичем в центр. Не знаем, о чем там размышлял испанец, а вот Василий думал о том, что отец, пожалуй, и прав, и пора ему становится взрослым м серьезным.