" Всехние" дети детского дома

– Да, повезло вам, что так вместе встретились, - подтвердил их мысли и Палыч.

– И мне повезло, что вас нашел, вот за это давайте выпьем, - и они опять выпили, молодежь едва пригубив, а мужчина побольше.

– А ты что помалкиваешь, "афганец", что про все это думаешь, - спросил Палыч скромно сидящего парня.

– Да голова кругом, честно говоря. С одной стороны, действительно, опасно все эти предвидения рассказывать, а с другой, нельзя же молчать и сидеть "на попе ровно" (он употребил более грубое слово, а девушка сделала вид, что не заметила ничего), ведь времени до Войны совсем мало осталось, - парень почти кричал.

– Погоди, не кричи, скажи, что предлагаешь!
– спокойным тоном утихомирил Палыч подростка.

– Не знаю, и так плохо, и этак, - Вова поник головой.

– Я вот что думаю, мы должны не лезть особо в предвидения, бросать булыжники под колеса истории, а действовать точечно, маленькими камешками, - стала размышлять Надя.

– Те же костыли, чемоданы и сумки на колесиках, лекарства через Илью можно внедрять, это врач, который медикаменты тебе передал, - объяснила Надя Палычу.

– Вот ты письмо Калашникову написал, ответ пришел ?- спросила она Вову.

– Нет пока, - вспышка у парня прошла, военный вновь взял подростка в узду.

– Ничего, придет, да я не знаю, насколько мы ему поможем. Детали деталями, а ты ведь не знаешь марки стали, из которых их делали, технологический процесс изготовления полностью воспроизвести не сможешь да и никто не сможет, даже сам Калашников.

– Ведь автомат не сразу таким получился, это продукт работы сотен людей, не одного Михаила. Но написать ему все равно надо, камушек бросить, подсказать, - сказала Надя задумавшемуся парню.

– Вот ты говорил, что с рацией начал работу, в машинах что -то улучшать стал, вроде мелочи, а ведь будут полезны в армии.

– Про чемоданы, сумки на колесиках, тележки складные вот заговорили, а ведь и они пригодиться могут, хотя бы во время эвакуации людям все проще будет вещи нести. Я вот про кубики Лего вспомнила, рисунок передала, на стройке БАМа может пригодиться.

Володя поднял голову и задумчиво сказал:

– А ведь и вправду, можно многое вспомнить полезного.

– Ты вот говорила, что можно не только песни, но и книги писать. Можно сочинить про людей из будущего, которые машину времени изобрели и помогают людям сейчашним.

– Верно, а можно рассказ придумать про тактику боя, что в будущем использовали, только подумать, как это без "палева" раскрыть, - добавил свои "пять копеек" Палыч.

Но, услышав лай бдительной собаки, он сделал знак, что пора закруглять "дозволенные речи".

– Вот мой адрес, пишите, но сами понимаете, их и прочесть могут, так что "конспирация и еще раз конспирация", - спародировал мужчина картавую речь Ленина.

– Ой, еще забыла, вот тебе деньги и подарок для дочки твоей, - и Надя передала пачку банкнот и игрушки.

– За это спасибо. Деньги припрячу, тут не тронут, а за игрушки особая благодарность, Валюшке радость будет.

– Ладно, братцы - попаданцы, еще встретимся. Я тут еще бумажку написал, по каким дням я дежурю, сюда вам не стоит больше соваться, это повезло, что менту попались, а так бы не нашли.

– За Надеждой, думаю, следят потихоньку, ей лишний раз сюда ездить не стоит, а вот тебе, "афганец", можно недели через две приехать снова, я как раз про лекарства что вспомню и по Надюхиным препаратам отчитаюсь. Ты билет только сюда бери, обратно я тебя через кондукторОв пристрою как - нибудь, подольше побыть сможешь.

– Слушай, Палыч, а у тебя старых связей не сохранилось, с Украины людей, не можешь, как там у вас называлось, "маляву", весточку про Хрущева написать. Именно он, гад - кукурузник, начнет разрушать все, что Сталин создал, сами из истории знаете.

– Он сейчас на Украине как раз первым секретарем партии является. Сколько людей под репрессии подвел, сколько зла натворил, вот уж кто заслужил наказание,- как не зарекалась Надя не судить людей из будущего, тут не могла промолчать.

– Может, анонимку какую на него написать, типа за моральное разложение, он же с женой почти до самого конца незарегистрированным жил, только перед смертью с Ниной Кухарчук официально расписался. Можно еще что найти, даже в политику лезть не надо. Подумай, ты дядька битый, - добавил Володя.

– Я помню, читала про такую женщину, Розалию Землячку, она председатель Комиссии советского контроля, так ее боялись больше, чем все НКВД вместе с Берией, может, ей тоже написать, только подумать надо, от кого и что, - задумчиво сказала и девушка.

Озабоченные Павел и Володя одновременно почесали голову и пока не ответили, но видно, что эта мысль их заставила задуматься.

Лай собаки слышался все ближе, все стали собираться, обниматься, что-то бессвязное говорить на прощание. По настоянию Палыча выпили по третьей рюмке, "на ход ноги", как он сказал.

Подошли к воротам, где их уже ждал милиционер, который не только отвез молодых людей на вокзал, но и проследил, чтобы они благополучно сели в вагон. В этот раз места были удобными, и Вова быстро задремал, разомлев в тепле от выпитого, дремала вполглаза и Надя.

Не спал только Палыч, он то что-то писал, то курил, задумавшись, допил остатки самогона, массировал и растирал болевшую ногу и заснул под утро, когда выпил привезенное Надей лекарство.

Сменившему его немногословному напарнику он сказал, что приезжали родственники, и, освободившись, потихоньку пошел своими "партизанскими тропинками" домой, опираясь на новые костыли и отмечая их удобство.

В доме он приготовил картошку с тушенкой, которую привезли попаданцы, посадил куклу и мишку на видное место, поджидать хозяйку.

К вечеру пришли жена и дочка, только так называл их уже Палыч, задумавшийся о том, чтобы и ему официально оформить их отношения и удочерить девочку.

– Как вкусно пахнет, - с порога сказала жена, почувствовав сытный запах, а девочка замерла, глядя на игрушки и не решаясь их взять в руки.

– Племяшка приезжала с другом, я тебе про нее рассказывал, вот, продуктов немного подкинула, подарки привела.

– Так это мне?
– все еще не могла поверить своему счастью девочка и. увидев подтверждающий кивок мужчины, нежно прижала игрушки к себе и тут же ушла в уголок, чтобы получше рассмотреть свои приобретения.

Кое - как уговорив девочку поужинать, они с Полиной присели в уголке, приобнялись.

– Как там твои детишки?
– спросил мужчина Полину, которая работала в детском саду воспитательницей.

– Ой, у нас много новеньких появилось, их переселили с Запада, белорусов и евреев большинство. Рассказывали, как они бедно жили, как их притесняли, радовались воде горячей, игрушкам, чистоте и порядку группы.