Вселенная русского балета

Еще при жизни Галины Улановой Ираклий Андроников сказал: «Уланова – великая, и не нужно бояться этого слова. Почему мы должны ждать, пока наши потомки назовут ее великой? Мы сами должны произнести эти слова. Мы – столько раз видевшие ее на сцене, и мы гордимся тем, что мы – ее современники».

А Фаина Георгиевна Раневская говорила: «К искусству Улановой отношусь коленопреклоненно».

Галина Сергеевна Уланова – великая русская балерина, прославившая русское искусство во всем мире. Она навсегда останется великой. Ее образ и ее имя стали символом возвышенной красоты, какая встретится, наверное, еще очень и очень не скоро… Именно ради этой красоты зрители и приходят на балет.

Татьяна Вечеслова (1910–1991)

Имя балерины Татьяны Вечесловой тесно связано с моей семьей. У нас сохранилось очень много фотографий, на которых мой отец Марис Лиепа запечатлен с ней. Фотографии в основном ленинградские – той поры, когда отец приезжал танцевать в этот город. Рядом с ним – улыбчивая моложавая женщина, и обязательно с мопсом (Татьяна Михайловна была любительницей животных). Отец всегда был для нее галантным кавалером: он приходил в гости не просто с огромным букетом цветов – часто к букету прилагалась хрустальная ваза, и всегда было море восторгов. Марис Лиепа и Татьяна Вечеслова вели переписку, восхищались друг другом.

Одно из моих воспоминаний: наша квартира в Брюсовом переулке наполнена голосами, за столом в нарядной гостиной собралось удивительное общество – великая Марина Тимофеевна Семёнова, великая Татьяна Михайловна Вечеслова, Борис Александрович Львов-Анохин, мы с братом Андрисом, наша мама, наш отец, и все внимание приковано к двум необыкновенным женщинам, как они общаются друг с другом. Вот поднимается рюмочка водки, мизинец отошел в сторону – это Марина Тимофеевна говорит тост, протягивая руку к Татьяне Михайловне:

– Помнишь, мы с тобой танцевали в паре? Ты была мальчиком.

– Нет, – говорит Татьяна Михайловна, – мальчиком ты была, Марина.

Мы с братом Андрисом еще малы, но понимаем, что происходит нечто необыкновенное. Мы смотрим, слушаем.

Личность Татьяны Михайловны Вечесловой опровергает расхожее представление об артистах балета как о людях, которые живут в своем мире. Она была настоящим экстравертом – человеком общительным, умеющим дружить. Ее друзьями были люди самых разных профессий: драматические и оперные артисты, ученые, военные – самые сливки интеллигенции, и все они приходили смотреть ее Эсмеральду. Она была эталонной исполнительницей этой партии, как и великолепной Заремой в «Бахчисарайском фонтане», и лучшей Паскуалой в «Лауренсии», и чудесной Кривлякой в «Золушке». Татьяна Вечеслова не боялась ролей второго плана. Ее нельзя было не заметить – она всегда была лучшей, и любовь окружающих, как и слава, сопутствовала ей неизменно.

Она стала автором двух книг, одна из которых называется «Я – балерина». В этих двух словах – все жизненное кредо этой необыкновенной женщины, вся глубинная суть ее жизни.

Татьяна родилась в Петербурге, в семье, где искусство значило если не все, то очень многое. Ее мама, так же как мама Галины Сергеевны Улановой, была балериной Мариинского театра, а закончив танцевать, занялась преподавательской деятельностью. Мамины сестры увлекались музыкой, что немудрено, так как их дед – оркестрант Мариинского театра, играл на альте, а прабабушка, Фанни Снеткова, была не просто актрисой Александринского театра, а первой исполнительницей Катерины в «Грозе», и сам автор – Александр Островский – ее высоко ценил.

Вечеслова помнила себя с пяти-шести лет. В одной из своих книг она пишет: «Трудное время, 1915 год. Отец ушел на фронт. Как сейчас вижу плачущую маму, которая прощается с ним. Тогда я не понимала, о чем она плачет, – была слишком мала, но поняла очень скоро». Михаил Михайлович Вечеслов, отец Татьяны, был военным, и происходил он из старинного дворянского рода.

Это была настоящая петербуржская семья, где жила еще и няня Фаля – девушка, пришедшая к ним в шестнадцать лет; в этом доме она прожила до конца своих дней и стала родным человеком.

Конечно, главным человеком в семье была мама – Евгения Петровна Снеткова-Вечеслова. Когда-то в молодости она училась у самого Энрико Чеккетти, знаменитого итальянского балетмейстера. Закончив карьеру, Евгения Петровна начала преподавать, потому что надо было кормить семью. Балетных студий в послереволюционном Петрограде было очень много, как ни странно. Жизнь – такая тяжелая, а студии открывались повсеместно, и в них не просто учили балету – они стали экспериментальными лабораториями, где закладывалось будущее советского балета. Евгения Петровна устроилась в школу Балтфлота, которую организовал критик Аким Львович Волынский, автор книг «Азбука классического танца» и «Книги ликований». Именно у Волынского впервые попробовала себя в качестве преподавателя Агриппина Яковлевна Ваганова, а потом и привела за собой талантливых педагогов. В своей школе Волынский задавал тон, ему хотелось быть у самых истоков зарождающегося нового балета – новая страна и новый балет.

Евгении Петровне Снетковой-Вечесловой доверили вести младшие классы. Ответственность огромная – ведь это первые шаги в профессии, и очень важно пройти их с грамотным педагогом, потому что постановка корпуса, постановка рук – всё это закладывается с самого начала, и важно не испортить, не загубить. В старой школе было правило, которое сейчас не так жестко соблюдается: каждый педагог занимался только с детьми определенного возраста. Евгения Петровна Вечеслова занималась только с малышами, средние классы вела мама Галины Улановой, Мария Федоровна Романова, а выпускные классы – Ваганова.

Молодого танцовщика всегда спрашивают, у кого он выпускался. Педагог выпуска – это педагог, с которым будущие звезды балета осваивают технику и совершают переход от ученичества к сцене. Но педагоги первых классов, оставаясь в тени, невероятно важны для всей будущей жизни артистов балета. И здесь нельзя не сказать, что из опытных рук Снетковой-Вечесловой вышли блистательные ученицы Вагановой – Дудинская, Осипенко, Красовская и многие другие. У Евгении Петровны училась и Нинель Кургапкина. На занятиях Евгения Петровна фотографировала ее, а потом выпустила пособие для педагогов, которое было иллюстрировано этими фотографиями. Концертмейстером на уроках Евгении Петровны работал молодой Женя Мравинский – будущий великий дирижер. Он приносил в класс стопку нот, из которых выбирал подходящую по темпу музыку для танцевальных упражнений, и относился к своему делу крайне серьезно.

Маленькая Таня Вечеслова начинала в самодеятельности и своими способностями к танцу, открытостью, выразительностью быстро обратила на себя внимание. Евгения Петровна, взвесив все плюсы и минусы, решила отдать дочь в хореографическое училище. Как мама могу сказать, что это непростое решение: посвятив жизнь этой профессии, понимаешь, насколько она непредсказуема, как много нюансов должно совпасть. Что можно сказать о девочке семи – десяти лет? Да, очевидны балетные данные, но это не всё. Должен быть характер, должно быть здоровье, а самое главное – нужно всей душой полюбить то, чем тебе предстоит заниматься.

Осенним солнечным утром, как вспоминала Татьяна Михайловна Вечеслова, она в первый раз увидела знаменитую улицу Зодчего Росси. Ей казалось, что она идет не по улице, а по огромному светлому залу с ослепительным лазурным потолком и строгими колоннами по сторонам. «Вот здесь и должны начаться танцы!» – подумала девочка в восхищении, и ей совсем не хотелось уходить с этой улицы. Мама потянула ручку подъезда, и Таня с замиранием в сердце перешагнула порог.

«Я поступила в училище не так легко и просто, – пишет Татьяна Вечеслова в своей книге. – Худенькая, бледная, остриженная под машинку, выглядела я непривлекательно, да и ноги мои не соответствовали требованиям приема. За длинным столом заседала комиссия, и началось хождение по мукам: меня водят из зала в зал, ставят перед комиссией, изучают, поворачивают, раздевают, качают головой, снова уводят, и никто не высказывается за прием определенно. И только благодаря заступничеству Марии Федоровны Романовой (мамы Галины Улановой) меня решили взять на полугодичное испытание. Учли, что я – из актерской семьи».