Вселенная

* * *

Идея о том, что наши ментальные переживания, или квалиа, являются не отдельными сущностями, а полезными элементами определённых историй, которые мы рассказываем об обычных физических явлениях, кажется большинству людей сложной для понимания.

Диалог между сторонником дуализма свойств, убеждённым в существовании отдельной ментальной реальности (назовём его М), и поэтическим натуралистом, считающим, что это всего лишь способы рассуждения о физических состояниях (назовём его П), может не сложиться, даже если оба собеседника руководствуются самыми благими намерениями. Разговор может пойти как-то так.

М: Соглашусь с Вами, что, когда я испытываю то или иное ощущение, ему неизбежно сопутствует определённый процесс, происходящий у меня в мозге, — «нейронный коррелят сознания». Но я отрицаю, что мой субъективный опыт — это всего лишь подобные явления в мозге. Опыт к ним несводим. Я также ощущаю, на что это похоже испытывать такой опыт.

П: Я имею в виду, что утверждение: «Я чувствую...» — элемент эмерджентного описания таких сигналов, возникающих у вас в мозге. В одном случае мы выбираем дискурс, позволяющий рассуждать о нейронах, синапсах и т. д., а в другом — о людях и об их переживаниях. Причём эти способы соотносимы друг с другом: когда с нейронами происходит то или иное событие, человек испытывает определённые чувства. Вот и всё.

М: Да, но ведь не всё! Ведь в противном случае мы бы вообще не имели никакого сознательного опыта. У атомов нет переживаний. Можно функционально объяснить, что происходит, корректно учтя все мои поступки, но при таком объяснении неизбежно упускается субъективный аспект.

П: Почему? Я не «упускаю» субъективный аспект, а полагаю, что все эти разговоры о внутреннем опыте — удобный способ суммарно описать общее поведение сложного множества атомов. Отдельные атомы не обладают опытом, но у макроскопических совокупностей атомов такой опыт вполне может быть, для этого не требуется привлекать никаких дополнительных составляющих.

М: Нет, этого не произойдёт. Как бы вы ни компоновали бесчувственные атомы, они не будут приобретать никакого опыта.

П: Нет, будут.

М: Нет, не будут.

П: Нет, будут.

Можете себе представить, что будет дальше.

Тем не менее давайте ещё раз попытаемся добросовестно объяснить незашоренному стороннику дуализма свойств, как поэтический натуралист воспринимает квалиа. Что мы имеем в виду, говоря: «Я воспринимаю красноту красного?». Примерно следующее.

Существует элемент Вселенной, именуемый «я», — это совокупность атомов, которые взаимодействуют определённым образом. Я приписываю «себе» ряд свойств, некоторые — безусловно физические, а другие — внутренние и ментальные. Есть некоторые процессы, протекающие в нейронах и синапсах моего мозга, и когда они происходят, я могу сказать: «Я воспринимаю красный цвет». Так говорить удобно, поскольку такое высказывание предсказуемым образом коррелирует с другими свойствами Вселенной. Например, человек, знающий, что я способен испытывать подобное, может уверенно заключить, что в мои глаза попадают фотоны с длиной волны, соответствующей красному цвету, а другие объекты, возможно, отражают или излучают такие волны. Затем меня могут спросить: «Какой оттенок красного вы видите?», на что я могу дать ряд разумных ответов. Возможны корреляции и с другими ментальными состояниями, например «когда вижу красное, всегда испытываю меланхолию». Поскольку такие корреляции согласованны и надёжны, я делаю вывод о том, что концепция «видеть красное» играет важную роль в моих рассуждениях о Вселенной, описываемой в макроскопическом масштабе. Следовательно, «восприятие красного» реально.

Пространная формулировка, которую никак не спутаешь с сонетом Шекспира. Тем не менее в ней есть своя поэзия, если присмотреться внимательно.

* * *

С сознанием связаны две точки зрения, смежные с поэтическим натурализмом, но различающиеся в двух важных аспектах.

Согласно одной из них, все так называемые квалиа и внутренний опыт попросту не существуют — они иллюзорны. Может быть, вам кажется, что у вас был какой-то внутренний опыт, но это всего лишь устаревший элемент нашего интуитивного мировоззрения, реликт донаучной эпохи. Теперь наши знания обогатились, и мы можем пользоваться более актуальным и адекватным концептуальным аппаратом.

Другая точка зрения — это сильный вариант редукционизма, согласно которому весь субъективный опыт представляет собой физические процессы, происходящие в мозге. Они существуют, но соответствуют конкретным нейронным процессам. Знаменитый пример такого рода привёл философ Хилари Патнэм, размышлявший — для того чтобы опровергнуть идею, а не чтобы её отстоять — о том, что «боль» можно буквально идентифицировать со «срабатыванием С-волокон». (С-волокна — часть нервной системы, по ним передаются болевые сигналы.)

Поэтический натуралист легко признает, что сознательный опыт существует. Он не относится к фундаментальной структуре реальности, но любой такой опыт — важный элемент эмерджентной эффективной теории. Удобнее всего рассуждать о людях и их поведении, ссылаясь на их внутренние ментальные состояния; следовательно, по стандартам поэтического натурализма эти состояния — реально существующие феномены.

Существует связь между различными способами рассуждения о мире (среди которых человеческий уровень, на котором уместно говорить о субъективном опыте; клеточно-биологический уровень, на котором обсуждаются реакции нервных волокон, и уровень физики частиц, на котором действуют фермионы и бозоны). Эта связь заключается в том, что определённые состояния в рамках более широких теорий (теория клеток, теория частиц) соответствуют уникальным состояниям на уровне огрублённых теорий (о людях, о субъективных переживаниях). Обратное отношение обычно неуникально; может существовать множество совокупностей атомов, соответствующих состоянию «мне больно».

Важное, но неочевидное различие таится между «соответствием концепций из различных теорий» и тем, что «концепции из огрублённых теорий должны идентифицироваться как определённые состояния в рамках более исчерпывающих теорий», например: «боль соответствует срабатыванию С-волокон». Разница важна, поскольку стоит нам принять последнюю, более сложную формулировку — и начинаются проблемы. Так, Патнэм затем спрашивал: «Вы хотите сказать, что феномен боли может существовать и независимо от С-волокон? Можно ли сказать, что искусственные существа или инопланетяне, или даже очень отличающиеся от нас земные животные по определению неспособны ощущать боль?».

Мы не собираемся этого утверждать и не должны. Существуют определённые конфигурации атомов, которые соответствуют «человек испытывает боль», но могут быть и другие конфигурации, соответствующие «Вуки испытывает боль», или любые подобные вариации общего концепта. В принципе ничто не мешает и компьютеру испытывать боль. «Поэтика» поэтического натурализма заключается в том, что мы можем изложить множество историй о мире, причём многие из них охватывают лишь определённые аспекты реальности, и каждая полезна в соответствующем ей контексте.

У нас нет никаких причин утверждать, что субъективного опыта не существует либо что такой опыт можно свести к каким-то процессам, протекающим в мозге. Это просто важные концепции, позволяющие рассуждать о процессах, происходящих у нас в мозге, — вот и всё.

Глава 42

Есть ли у фотонов сознание?

Если сознание — нечто несводимое к физическим свойствам материи, то возникает загадка: что было с сознанием на протяжении всех тех миллиардов лет, пока не возникла жизнь?