Вселенская пьеса

Купалианка, бедняжка, этот юный цветок, пыталась собрать оставшиеся от своей расы корабли, но они от чего-то не подчинились ее требованиям, и она собственноручно отловила беглецов в космосе, уничтожая одного за другим. Наверное, они испугались, хотели спрятаться, но Ванесса уничтожила если и не всех, то большинство.

Я молчал. То, что она была главной среди управления Купала Алиан, можно было бы и догадаться: по отношению, по умению и привычке отдавать приказы. Но для меня она все равно оставалась всего лишь заносчивой женщиной с дурным характером и волосами, пахнущими лепестками роз.

– После того, что она натворила, - продолжал Урных Торган, - Ванессу никто не хотел принимать. Ее объявили в межгалактический розыск, но в некоторых системах купалианку чтили за героиню. В основном - пираты, она стала некого рода эталоном. Кумиром что ли. Вы должны понимать, что когда речь заходит о Купалах Алиан, то говорят только о Ванессе Вени, от несчастных планет ничего больше не осталось.

– А Чистильщик, ее люди?

– Они - ничто, лишь механизм, смертельный меч в ее уверенных руках. Антон, позвольте мне вам напомнить: Ванесса Вени женщина в высшей степени свободная, не принадлежащая никому. Рано или поздно она сотрет вас в порошок, пережует и выплюнет. Кстати, мне удалось найти нужную деталь. Ее привезут к вечеру, а пока вы можете погулять по Тутуне - так называется город при космопорте .

– Очень хорошо, - кивнул я.
– Мне понятны ваши слова, Урных Торган, но сейчас я просто не могу отступиться. Договор с купалианкой для меня жизненно важен. А вашему совету я конечно же последую и с удовольствием прогуляюсь по городу. Его название что-то обозначает?

– Да, безусловно, ведь города редко называют просто так. Тутуне - означает изобилие. Когда-то много-много времени назад здесь было русло широкой и полноводной реки, которая, разливаясь, оставляла плодороднейшие почвы. Живущие здесь крестьяне никогда не в чем не нуждались, отсюда и пошло название города.

Скажите, Антон, вам нужны еще какие-нибудь запчасти?

– Нет, Урных Торган, разве что технология подпространственного прыжка, материалы, документы, чертежи, исследования. Все, что поможет нашим ученым разбработать собственную технологию, - подняв на него глаза, ответил я.

– Вы не владеете подпространственной теорией?
– удивился комендант.
– При этом вы, капитан, летаете на корабле класса Черная Птица - самом быстроходном и экономичном, а главное самом надежном корабле во Вселенной?

– Что вы знаете о кораблях этого класса?
– требовательно спросил я.

– Информация! Информация! Ее приходится покупать очень дорого, - он с надеждой стрельнул в меня многозначительным взглядом, но поторопился, не дождавшись ответа. Вздохнул, и сказал:

– Разработка Союза. Они хотели сделать корабли, которые сами бы себя воспроизводили. Раса покорных, верных слуг со способностью к размножению. Вы представляете? Это была бы великая мощь. До меня дошли шутки на эту тему, но не знаю, правдивы ли они - вам виднее. Поговаривают, что корабли класса Черная Птица почкуются, как амебы, - Урных Торган коротко хохотнул.
– Впрочем, корабли такого класса исчезли, кажется, раньше, чем появились. Презентационные материалы возникали в информационных сетях то тут, то там, но вживую корабль подобный этому я вижу впервые. Разрешите поинтересоваться, откуда он у вас?

Я помедлил, потом сказал все как есть, памятуя о словах Ванессы о том, что комендант может помочь в деликатных вопросах:

– Корабль в один прекрасный день прилетел к нам на планету, и людям не оставалось ничего другого, как осваивать космос. Как вы думаете, Урных Торган, если я прилечу к планетам Нуарто на этом корабле...

Вот, спрашивается, зачем я разоткровенничался?

– А зачем вам, простите, в нулевой сектор?
– комендант не смутился.

– Нужно, чтобы Земля вошла в Союз.

– Не знаю, - комендант поерзал на стуле, - как они отнесутся к такому ходу. Союз нынче - закрытая организация. Очень недружественная к чужакам. И, возвращаясь к вашей просьбе: боюсь, я не смогу предоставить вам никакой информации по подпространственному прыжку. Просто потому, что сам ею не владею. Деталь продать могу - хотя на счет некоторых покупателей ко мне поступало предупреждение и даже запрет.

– Запрет на продажу?
– уточнил я.

– Совершенно верно. Еще хочу сказать, что модели подпространственного элемента для класса вашего корабля не найти нигде. Таких запчастей в свободной продаже никогда и не существовало.

Что будет, когда Союз Планет увидит мой корабль?
– подумал я.

Право, думать об этом надо было раньше: чужой корабль достался землянам лишь волей случая. Все это время на нас попросту закрывали глаза. Мы не особенно огорчились, получив отказ от Союза, и полетели дальше. А теперь мы собирались предстать пред ними во всей красе. Что нам скажут, когда мы прилетим в галактику Нуарто и заявим открыто: вот они мы, земляне? Вот он, наш корабль, когда-то давно принадлежавший вам.

Беглый каторжник.

Я скажу им: "Мы хотим быть как все. Иметь те же блага, что имеют все. А обязанности?! Да, но мы не можем! Мы недостаточно развиты, мы не владеем технологией подпространственного прыжка, у нас только один корабль и, о чудо!
– не наш. Оказывается, он ваш, но мы это учитывать, конечно же, не будем..."

– Спасибо вам за гостеприимство и интересную информацию, - поскучнев, поблагодарил я.

– И вам спасибо, капитан Доров, - комендант встал.
– Мне бы только одно хотелось узнать...

– Пожалуйста.

– Вы ведь давно уже летаете, а к Союзу обратиться решили сейчас. В этом есть скрытый смысл?

– Боюсь, у нас просто нет другого выхода. Если Союз откажется нас принять, тогда пускай защищает от андеанцев, которые нацелились на мою планету.

– Что же?
– растеряно спросил Урных Торган.
– Как же?...

– Да, - просто ответил я и наблюдал, как толстенький человечек схватился руками за голову и медленно сел обратно в кресло. Я так и оставил его, потрясенного до глубины души. Он что-то бормотал себе под нос, но мне было это совершенно неинтересно. Он был комендантом хоть и удаленной от центра, но планеты Союза и не понаслышке знал о том, что происходит в космосе. И не надо говорить, что его реакция вовсе не обнадежила меня.

Я быстро шагал по улице. Солнце пронзительным взглядом било в затылок, заставляя капельки пота образовываться между лопаток. Теперь, после раны, полученной в бою, я быстро уставал. Тело становилось вялым и руки ослаблено подрагивали. Так было и сейчас. От жары я чувствовал себя равнодушным и ничего не соображающим. Мне самому казалось, что я боюсь. Предчувствие тугими кольцами обхватило грудь. Что-то будет?

Я включил передатчик:

– Ворон?

– Да, капитан.