Вселенская пьеса

Приводя себя в порядок, я слышал, как пленник шуровал по каюте, выискивая оружие. Что ж, оружия у меня больше не было, меч остался в медицинском отсеке, пистолет с половиной обоймы лежал где-то в коридоре.

Наверное, пленник думает, что я буду использовать его как аргумент против Ванессы Вени, буду шантажировать ее. Как бы он не покончил с собой...

Я вышел как раз вовремя: парень разглядывал карандаш, раздумывая, как с его помощью лучше меня умертвить.

– Письмо своему капитану собрался написать?
– насмешливо спросил я.

Пленник дернулся и, повернувшись, встал в оборонительную стойку, слегка покачиваясь. Он был намерен защищать свою жизнь до конца, и это так явно отразилось на его лице, что я не удержался и засмеялся.

– Оставь ты этот карандаш, - посоветовал я, отсмеявшись.
– Лучше иди, умойся, мы летим на Чистильщик, я передаю тебя твоему капитану. Это - мой жест доброй воли, хочу, чтобы Ванесса не держала на меня зла.

– Она раздавит тебя, как жалкое насекомое, - прошептал пленник.
– Ты струсил и решил сдаться...

– Послушай, - резко вклинился я.
– Твой Чистильщик под прицелом моих носовых ракет. Мне достаточно отдать приказ, и твой капитан, и твой корабль, и все твои друзья, если таковые имеются, превратятся в облако расплавленного газа. Навсегда. Все защитные системы вашей калоши разрушены, прямое попадание в реактор разорвет корабль в клочья. Но я не стану этого делать и не твоего ума дело почему. Так что быстро иди, умойся, чтобы выглядеть достойно, и пошли.

Он наградил меня таким ненавидящим взглядом, что мне стало не по себе, отшвырнул карандаш и прошел в ванную комнату. Вздохнув, я вышел из каюты, направившись обратно в медицинский отсек за оружием. Идти на Чистильщик я должен был как победитель и никак иначе.

В коридоре я встретил Антуана Варе и Дениса, которые торопливо шли мне на встречу.

– Все в порядке?
– крикнул Денис, едва завидев меня.

– Да, - я подошел ближе.
– Мой приказ выполнен?

– Так точно, тело погружено на челнок.

– Капитан, - сказал тихо Антуан, - вы уверены, что переговоры с врагом необходимы?

– Абсолютно.

– Ясно, - покладисто сказал англичанин.

– Я улетаю на Чистильщик один, за главного оставляю Дениса. В случае если речь зайдет о моей жизни - давать им предупреждение и после этого стрелять на поражение.

– Но как же..., - испуганно начал Антуан.

– Твое дело защищать корабль от налетчиков, - сказал я уверенно, - мое дело защищать вас всех.

– Ты возьмешь пленного с собой?
– деловито осведомился Денис.

– Да, я отдам его, пока Грог и компания не использовали его как-нибудь еще. Может быть, мой жест покажется Ванессе достаточно благородным, и она захочет иметь с нами дело.

– Хорошо, - согласился Денис, - но будь осторожен. Как твое плечо? По тебе и не скажешь, что ты ранен.

– Вот и хорошо, - удовлетворенно улыбнулся я, понимая, что Денис сказал это специально, чтобы подбодрить меня. Уж он то знал, что нужно сказать.
– Главное, что оно не болит.

Я кивнул им и пошел забирать свой меч.

Челнок летел сам. В его внутренней программе был заложен возврат по наиболее рациональной траектории. Эту программу запустил по моему требованию пленник, и теперь мы быстро набирали скорость.

Система искусственной гравитации работала плохо, было такое ощущение, но на грудь мне положили мешок с зерном. Пленник чувствовал себя в таких условиях как в своей тарелке, крутился на месте, улыбаясь, косо поглядывал на меня, и эти его взгляды обещали много боли и страданий. Да, он хорошо умел смотреть, его глаза отражали душу, и от того он не мог меня обмануть. Пленник казался мне фанатичным подростком, в голову которого вбили слишком много ложных истин. Так много, что он разучился сам делать выводы, слепо доверяя словам командования. В его душе не рождалось никаких сомнений, и от того он был идеальным и опаснейшим оружием Вселенной. Живым, но равнодушным и необычайно эффективным.

Раздумывая над тем, можно ли что-то с ним сделать, я уверился, что человечество за всю свою долгую жизнь, так и не создало более эффективного и смертоносного инструмента, чем правильно воспитанный человек

Такому проще убить или быть убитым, чем пытаться думать самостоятельно, преступить через вверенные ему идеалы и правила. Такими руками творится история. Достаточно взять ребенка и вырастить его по строгим канонам под бдительным надзором наставников и учителей. Сломать его еще в детстве, сделать что-то, за что все его благородство будет под твоим контролем.

Этот щенок и вправду считает себя сильным, непобедимым воином, а свою госпожу самой прекрасной хозяйкой во всем космическом пространстве. А она, скорее всего, не замечает его, ей, высокомерной и гордой, нет дела до своих солдат, которые умирают за нее день ото дня. Она не удостоит их даже взглядом.

Жаль.

Но со мной такой фокус не пройдет, я обещаю тебе это, Ванесса Вени...

Возможно, вскоре я буду мертв. В случае любой угрозы Ворон выпустит ракеты на поражение, и на месте, где мы только что были, вспухнет огромный огненный пузырь. Огонь в вакууме угасает быстро и через несколько мгновений снова подступит пустота, полная осколков наших жизней...

Узкие боковые экраны давали возможность находящимся внутри челнока видеть, как ракеты противника направляют свои смертоносные носы в их сторону. Сейчас я видел на экранах лишь космическое пространство, черное, пропитанное звездной пылью и израненными осколками вырванной обшивки поврежденных, столкнувшихся в противостоянии кораблей. Эти осколки то и дело глухо ударялись о борт и в голову лезли дурные мысли. Я думал о подводных лодках и минах, мне казалось, что вот-вот что-то взорвется и в образовавшуюся пробоину хлынет вода.

Чтобы не пускать в голову ненужные фантазии, вызванные, видимо, накопившейся в теле усталостью, я постарался думать о делах. Я сидел, откинувшись в неудобном, жестком кресле, и размышлял о том, как вернувшись домой, мы с Денисом пойдем в стриптиз бар. И напьемся в хлам. Это так нужно, мечтать. Это то, что способно поднять настроение и придать сил!

Боже, лишь бы мы не разучились мечтать.

Как бы хорошо было стать настоящим героем, спасти Землю, введя ее в Союз, прослыть избавителем человечества от страшной инопланетной угрозы. Что и говорить, я мечтаю получить признание, чтобы больше уже никогда снова не выходить в космос! Пусть меня признают непригодным, все что угодно! У меня на Земле накопилось чудовищное по меркам бывшего студента состояние - без малого пять миллионов долларов в швейцарском банке. Это то, что я заработал честным трудом. Я принес нашей Земле гораздо больший доход, для них это и не деньги вовсе.