Всем глупышкам посвящается

– Все возможно, если стараешься, а вы, видно, не очень старались.

– Знаете, я думаю, он старался, а потом ему попусту надоело. Может, я не давала достаточно взаимности... Но это даже не главное. Главное, мам, что я хотела тебе сказать, это то, что мой Джек, которого ты всегда не очень-то любила, приезжает через три дня. И я еду встречать его в Киев.

Мама с Андреем переглянулись в недоумении и так застыли.

– Скажите же хоть что-то, голубки!

– Я в шоке, - прямо отозвалась мама.
– Сколько ты говорила о нем, сколько было драмы, и тут он приезжает.

– Подождите, - сказал седовласый, - он вообще знает, что ты замужем?

– Да.

– И что он?

– Он для того и приезжает, чтобы она больше не была замужем, - отозвалась мама.

Мы вдруг втроем поникли. Казалось бы, всех должны были пронзить безудержная радость и ликование. Ну, по моей задумке. А мы только застыли с непонятным ожиданием. Наконец Андрей вышел из ступора и заговорил:

– Я много наслышан об этом Джеке. В общем, я везу тебя в Киев. Посмотрим, что за американский фрукт.

– Нет, я хочу попросить папу меня отвезти. Так будет правильнее.

Андрей хотел возразить что-то, но мама положила руку ему на плечо, давая знак остановиться. Она знала, что я права. И тут до меня дошло.

– Подождите, а папа вообще знает про вас?

Мама стеснительно кивнула. Ну, хоть не скрывают. И то хорошо.

– Мама, - перевела я тему, - могу я переночевать у вас?

– Масюня, - она любила меня так называть, - ты чего? Это твой дом. Ты просто маленькая еще, влезла, куда не надо было, а теперь вот не справилась. Конечно, ты вернешься, и все будет, как раньше. Ты же ребенок. Твое место тут.

– Будешь жить с нами, - подытожил Андрей.

Я поблагодарила их, но сказала, что вряд ли останусь надолго. Не знаю, как и что будет, но как раньше, уже точно нет.

Но, на самом деле, самым прекрасным было утро рядом с мамой. Именно тогда я увидела все ее преображения. В первую очередь это, как сладко спать на своей кроватке, сладко видеть солнце утром, когда мама уже копошится на кухне, а весь дом пахнет сладостью и выпечкой. Ни с чем другим это сравнить нельзя. Как ни странно, я не скучала по утрам с Максом, я лишь почувствовала жалость к нему. Как бы он не сделался совсем безумным и одиноким. Но эти мысли развеял взгляд на улыбку мамы. Чувство, будто ничего никогда не было. Ни Джека, ни Макса. Будто все то - сон, а мне шестнадцать и я все еще беззаботна и свободна. Все еще тот ребенок, о котором говорит мама. То было счастливое утро. Андрей быстро ушел на работу, поцеловав маму с такой нежностью, что мне даже почти не было неприятно на это смотреть. И тогда мы с мамой остались сами по себе, в этой большой красивой квартире. У нас все было и сбывались мечты. Не магия ли это? Мама заварила чай, ласково гладила меня по голове и слушала мои планы на ближайшие дни. Все, как тогда. Только планы были куда масштабнее. Я думала о том, что собираюсь встретиться с Джеком, и, толи от утренней вялости, толи от пришедшего так поздно осознания, я вся вздрогнула и поверила: это реальность. Все происходит на самом деле. Мы встретимся. Уже завтра вечером.

– Да я умру до завтрашнего вечера!
– сорвалось с языка.

– Не переживай, - улыбнулась мама, - просто настройся на то, что все будет хорошо.

– А будет ли?

Мама пожала плечами:

– Видишь, как бывает: еще бы чуть-чуть подождала, не делала глупых поступков, и все было бы, как надо.

Тут она была права. Это ничего не меняло, но, почему ты не сказала так раньше, ма?

Посмотрела на часы, потом на нее:

– Я к папе поеду. Поговорю с ним и вернусь.

Мама молча кивнула, стала убирать со стола, пока я быстро выскользнула из этого нового райского местечка. Набрала папу. Пока говорили, мимо несся город. Раньше я не замечала, что он такой большой. Тут, оказывается, много людей, и никогда не встретишь двух похожих мест, не увидишь одного незнакомца дважды. Может, и встретишь, но не обратишь внимание. Небо меняется с каждым шагом, а дома становятся то больше, то, наоборот, сползают на уровень первого этажа. Этот город тихий, но звуки отличаются особенными переливами на разных улицах, ветер дует с разных сторон. Иногда прохожие улыбаются тебе просто так, а иногда смущаются твоему взгляду. Среди столького разнообразия мест приходится делать усилие, когда нужно найти какой-нибудь объект. Вот, до определенной части города я дошла, а папин дом найти все равно не получилось. Посему я позвала его подойти к ближайшему кафе. Им оказался уютный лаундж с обильным количеством мягких диванов и кресел. Тусклое освещение, невысокие длинные столики, скрипящий деревянный пол - будто дома. Я заняла столик у окна. Где бы я ни была, когда выбор касается места, я выбираю место у окна. Милая официантка, возрастом чуть младше меня, явно очень нервничала и чуть не уронила меню.

– Что-нибудь случилось?
– сама не знаю, почему спросила я.

– Да...- она запнулась, - все в порядке. Извините.

– Что ж, хорошо, но знайте, руки вас выдают.

Она сильно смутилась, а я пожалела о своей наглости. Внутренняя радость сделала меня слишком навязчивой к людям менее счастливым. Заказав два кофе и тарелку мороженого, я принялась мысленно подгонять папу. Он, как никто другой, разделит со мной это волнение. К тому же, мы долго не виделись, я успела сильно соскучиться. Наконец в коридоре показался мужчина в кожаной куртке, шарфе и узких туфлях. Ах, ну от чего же все успели стать такими модными?

– Пап!
– окликнула я все кафе, что оно сразу сделалось громким и суетливым.

Его лицо засияло улыбкой. Мы кинулись в долгие объятия, обнажая нежности при всех.

– Как ты? Куда пропала?
– глянул он мне после в глаза.

– Да вот, мужем занималась.

Он сделал глоток своего кофе с молоком и недовольно сжал губы.

– Но это в прошлом, па. Теперь я свободна.

– Быстро же ты!

– Да, мы пока не развелись, но это неважно. Джек приезжает.

Папа резко остановил стальной взгляд на мне, что едва не стало страшно. На следующих его словах мы оба успокоились и засмеялись:

– Этот рыжий предатель?!

– Да, пап, тот самый.

– Что ж он так! Опоздал.

– Лучше поздно.

– Нет, дочка, в некоторых ситуациях, лучше никогда.

– Папа, я хочу, чтобы ты отвез меня завтра в Киев.

– В аэропорт?

Я кивнула. Он с серьезным видом съел три ложки мороженого, после чего долго причмокивал, а потом спокойно ответил:

– Будь по-твоему.

Было сташно, что он откажет мне, тогда пришлось бы ехать с мамой и Андреем, а ведь Джек - это именно наш с папой восторг. Даже телепатически, даже на расстоянии, они успели подружиться и привязаться друг к другу. Я улыбнулась, взяла большую ложку клубничного мороженого, и мир стал еще прекрасней.

Мы с папой наметили время, обсудили, что нужно взять, где встретимся, а оставшееся время осталось на приятные обсуждения, волнение и ожидание...

Полдень следующего дня. Я стою на пороге нашей квартиры. Я говорю "нашей", а думаю - "его". Спустя всего пару дней я вернулась в это милейшее место, где мы прожили долгие месяцы полной нирваны. Через час мне нужно было быть у папы и ехать, чтобы пребыть в аэропорт вовремя. Я попрощалась с мамой, с Андреем, пообещала как только так сразу привезти им в гости Джека или хоть рассказать, как все прошло. Они, как и я, остались с лицами полного недоумения и страха перед большим событием в моей жизни. По правде сказать, ни один человек, кроме меня самой, на самом деле не верил в саму возможность его приезда. Я помню, как мы развлекались, когда Джек появился, как смеялись и забавлялись нашему, моему, новому приключению. Неужели он станет реальным? И вот, накануне такого мероприятия, когда сознание потерять можно, я приехала к Максиму, сама не знаю зачем. Я позвонила в дверь с надеждой, что его там нет, что он все еще в домике, ибо, если нет - я не знаю, как себя вести.

Дверь со знакомым скрипом отпрянула, но за ней никого не показалось. Может, он убежал прочь, пока я стояла, зажмурившись? Зашла. Закрыла за собой дверь. Квартиру я не узнала. Коридор завален его извечно чистой и ухоженной обувью. Теперь она была разодранная и грязна. Некоторые груды туфель лежали в причудливом узоре, и мне пришлось переступать через них. На стенах было что-то разлито, в некоторых местах обои были еще мокрыми. Припертое к стенке внизу лежало треснувшее зеркало. Рядом с ним валялись некоторые наши фотографии. Я шагала медленно, с опаской. Под ногами трещал мусор и разные разбитые предметы. Я заглянула в нашу комнату и поразилась - она была совсем нетронутой и чистой. В ней убирали каждый день. Тут не было ни пятна, ни пылинки. Я прошла сюда, сняв обувь и села на кровать, укрытую покрывалом, которое было без единой складки. Тут вообще словно и не жил никто. Напротив была открытая дверь, и наполовину было видно его кабинет. Из-за груды старья и свалки старых газет показался Макс. Он со спокойствием удава разрезал бумажки, выбрасывал их прямо на пол, потом доставал новые стопки книг или журналов и оставлял их в шкафчики. Так прошло десять минут. Затем Максим встал и пошел ко мне.

Я сидела ссутулившись. Сегодня я выглядела более, чем хорошо. Я постаралась. Волосы сложились в большие волны, украшенные обручем с декоративным цветком. Короткая темно-фиолетовая юбка. Верх приурочила белой прозрачной рубашкой. Помада коралловая. Ногти не яркие, в порядке. Ресницы без туши - они и так достаточно длинные. Но даже не это, а особая аура делала меня красивой. Когда только внутренняя уверенность, ощущение своей притягательности делает девушку хорошенькой.

– Ты пришла, маленькая, - сказал он, утирая руки.