Всем глупышкам посвящается

По дороге домой я все крутила в руке телефон. Так и не глянула на него за весь день. Проблемы с модулями, раздражающие предметы, все так же в новом, чуждом тебе, социуме, а я только и думаю, что об этом новом сообщение, которое может оказаться самым банальным смайликом. А вдруг за ночь он передумал и возьмет свои слова обратно? Или просто хотел поговорить, а я его проигнорировала? Ну, это уже ненормально. Набралась решительности и глянула. Там одно предложение: "Не могу без тебя уснуть". Вот черт! Я была нужна ему! Все еще хуже, чем я думала.

– Прости, я была занята сегодня. Надеюсь, ты все же уснул.

Стало еще хуже. Я пришла домой. В пустую квартиру и набрала Джека.

– Возьми домой чего-нибудь выпить, ладно?

Он спросил:

– Чай подойдет?

Я ответила:

– Подойдет. Но только для утра. На ночь надо что-то с градусом повыше.

Низкой голос на другом конце провода снова пошел интонацией вверх:

– Кефир?

– Сам ты кефир, - буркнула я.

– Тебе восемнадцать только, а ты уже в отрыв хочешь уйти.

– А тебе со мной разве не хочется?

Секундное молчание.

– Убедила.

Отлично. Через пару часов займусь ужином. Решила сходить в магазин. Ох, где была эта мысль раньше, когда я еще не пришла домой? Пошла в ближайший супермаркет. Пока выбирала мясо, пришло уведомление. "Чем ты была так занята утром, что не могла мне ответить?". Чуть яйца из корзинки не выронила. "Замужние женщины с утра посвящают себя мужу. Понимаешь?". Он прочитал и некоторое время не отвечал. А я стояла, как дура, посреди мясного отдела с телефоном в одной руке, куриным филе в другой и с испуганным взглядом. Наконец он ответил мне.

– Может я и американец, но я не идиот.

– Я не имела это в виду.

– Скажи, а, когда ты спишь с ним, ты представляешь меня?

Яйца таки выпали и распластались по полу.

– Зачем ты столько спрашиваешь? Это что, мужское извращение такое? Женщины, когда им находят замену, хотят навсегда вычеркнуть это из своей памяти, вы же только и делаете, что узнаете об этом факте все больше и больше деталей.

– А ты не думала, что это защитная реакция такая? Мне нужно говорить с тобой, хоть о чем-то. Большее количество деталей сдерживает меня, чтобы не пробить стенку от злости. Плюс помогает поверить, что это правда, а не мой ночной кошмар.

Пока сбежались убирать и обсчитывать меня за разбитые яйца, я успела ответить:

– Ты не понимаешь. Правда и есть твой ночной кошмар.

Вернулась домой, стала готовить. Получалось с переменным успехом. У меня осталось немного времени до прихода Макса, когда он снова написал. Освободившись от готовки, я залегла под одеяло. Джек оказался свободен и вдруг попросил увидеть меня. Вау. Давно он не просил поговорить вживую. Я согласилась, и все время, пока ждала звонка, едва не умерла от волнения и страха. Все разом вспомнилось. Прошлое комком упало на меня, как снег в августе - нереально. Снова эта жуткая дрожь по телу и ожидание, томительное ожидание. Волнительно увидеть его, услышать. Волнительно посмотреть в глаза человека, чье мнение для тебя важнее вообще всего, волнительно говорить с ним после долгой паузы, которая, казалось, была навсегда. Противно. Противно смотреть на него, бывшего с другой. Вот так мне было.

Раздался звонок. Я подняла. Там темно. Что там? Утро? Все еще ночь? И вдруг - свет, его лицо, эта улыбка, взгляд прямо в глаза.

– Привет.

Он выглядел таким уставшим, таким взъерошенным и сонным, часто зевал.

– Тебе бы еще спать.

– Я не могу. Сон ушел.

– Куда же он направился?

– В Украину, к одной принцессе, заключенной драконом.

Я улыбнулась, опуская взгляд. Боже, ты издеваешься, он стал еще прекраснее, еще милее, еще роднее.

– Я тебя смутил? Прости.

– Да, все в порядке. Я просто...

– Просто что?

– Я просто скучала по тебе.

Джек смял подушку, подложил руку под щеку:

– А я все еще скучаю.

Мы молчали, попеременно опуская и подымая глаза. Еще бы грустную музыку кто-нибудь включил, и я бы расплакалась.

– Покажи кольцо, - сказал он.

Я показала. Он ничего не ответил. Послышался только монотонный вздох.

– Твоя комната изменилась, - сказала я.

– Мы переехали. Да и твоя тоже уже не твоя. Нет всего того, что я помнил и любил. Куда делись все игрушки, заваленная одеялами кровать, на которой было сделано 90% твоих фото? Где маленький телик на тумбочке? А балкон сзади?

– Я, видишь, тоже переехала.

– К дракону своему в башню?

– К мужу.

– А есть разница?

Снова это неловкое молчание.

– Хватит, Джек. Расскажи лучше, как там твоя принцесса? Думала, ты уже и сам стал драконом.

– У меня есть только одна принцесса, и она слишком далеко, даже для такого дракона, как я. Но я что-нибудь придумаю.

– Только не убивай моего дракона, я уже привыкла к нему. Он меня любит.

– Глупенькая, он просто хочет тебя съесть.

– Не съел пока, как видишь.

– Откармливает.

– Это такой элегантный способ сказать, что я поправилась?

– Ты не поправилась. Зато у тебя выросла грудь.

– Это девчачья магия такая. Хочешь, покажу?

– Хочу, - он привстал на кровати.

– Потише, дружище, притормози. Юмора что ли не понимаешь?

Он рассмеялся, утирая глаза ладонями:

– Прости, на меня порой находит.

Я деловито поправила кофту и поглядывала на дверь - вдруг Макс сейчас вернется.

– Знаешь, - продолжал Джек, - он тебя не заслуживает.

– Она тебя тоже.

– Ее нет. Забудь о ней. Это вообще случайность.

– Ну, теперь я уже не устрою истерики, если у тебя кто-то появится. Может, я даже приеду на крестины твоих детей. Ты же разрешишь мне быть кресной? А потом мы будем дружить семьями, я тоже рожу своему рыжику парочку ребятишек, и мы...

– Заткнись.

– Фу, как грубо. Что с тобой, Джек?

Он смотрел в другую сторону. Улыбка исчезла с его гладко выбритого лица, руки напряглись.

– Даже то, что ты замужем не делает тебя не моей.

– Кажется, ты не понимаешь сути брака.

– Мне плевать.

– Тебе на все плевать.

– Я же знаю, что это все еще прежняя ты. Не оставляй меня.

В темном мерцании комнаты, мы вновь одни, как в старые добрые времена, вот только ничего старого и доброго не осталось.

– Не оставлю, дружок. Когда такое было, чтоб я тебя оставила? Ты всегда сам уходишь.

Он некоторое время просто сидел и смотрел в экран. Я думала, куда же подевались все его рассказы о новых друзьях, о покупках, о том, какое крутое кафе он сегодня обнаружил по дороге на работу? Куда делась его привычная болтовня о жизни? Он просто молчал. Слишком долго и непохоже на него, привычного. Да, и я не проронила ни слова. Мне просто хотелось, как в тот первый раз, полностью погрузиться в его мир, нырнуть к нему, не думать ни о чем.