Всем сестрам по мозгам

– Выпей, Лиза, кофе, – неожиданно проявила заботу Жанна, – положи туда побольше сахара.

– Сладкое активизирует мозг, – добавил Леонид. – Правда, твой и без сахара искрит.

Я потянулась к хлебнице и услышала вопрос Раисы Ильиничны:

– А мне вот непонятно, почему котика стошнило? Он отравился?

Реутов встал и пошел к дверям со словами:

– Курну на террасе.

Жанна прикусила губу. Но потом не удержалась и выпалила:

– Натуральный карнавал в психушке! Раиса, забудь тупую историю.

– Трагическую, – поправила Лиза. – А где дядя Коля? Почему он кофе не пьет?

Мануйлов взял трубку.

– Карл, сходи в спальню Вишнякова, пригласи его к столу.

– Танечка, почему так тепло оделась? – пропела, глядя на меня, Нестерова. – Ты случайно не заболела?

– Мне показалось, что с утра похолодало, – ответила я.

– Толстые бабы любят прятать залежи жира, – схамила Жанна. – У них руки, как ноги, а ноги, как свиные окорока, поэтому они заматываются в тряпки.

– Танюшечка не свинья, – вступилась за меня Лиза, – у хрюшки нет волос на голове.

– Согласна, – кивнула Жанна, – ты, как обычно, права. Кушай, Лизочка, свою рыбу, похожую на белку, не отвлекайся.

В столовую вошел Карл и торжественно объявил:

– Николая в спальне нет!

Глава 21

– А где он? – встрепенулся Мануйлов.

– Может, в туалете? – предположила Лиза. – Я там всегда перед завтраком по полчаса сижу.

– Всем нам приятного аппетита, – скривилась Жанна. – Думай, когда говоришь.

– Чего я сказала плохого? – не поняла Кочергина.

– Неприятно слушать про твой запор! – рявкнула Реутова. – Вот уж точно, простота хуже воровства.

– Девочки, не ссорьтесь, – взмолилась Раиса Ильинична. – Мы все друзья, любим друг друга.

– Омм… – пропела Лиза, закрывая глаза и складывая щепотью указательные и большие пальцы обеих рук. – Супермантра для спокойствия. Омм… Кришна-Вишня! Омм!

– Не Вишня, а Вишну, – зачем-то поправила я.

– Не связывайся с ней, – посоветовала мне Жанна, – пусть хоть арбузом божество называет, лишь бы заткнулась.

В столовую заглянул Карл.

– Простите, Сергей Павлович, полиция прибыла.

– Кто? – изумился хозяин.

– Молодой человек в форме и с удостоверением, – уточнил слуга, – желает поговорить с вами. Его сюда пригласить?

– Ни в коем случае, – отрезал Мануйлов, вставая, – сам к нему выйду.

– Интересно, что случилось? – произнес Леонид, возвращаясь в столовую. – Пока я курил, видел, как в дом входил полицейский. Очень смешной – по виду ушастый, как Чебурашка, ему лет пятнадцать.

Раиса Ильинична поежилась.

– Ничего забавного от полицейских ждать не приходится.

– Одну мою подружку, Алиску, они оштрафовали, – пожаловалась Лиза. – Да еще на работу бумагу прислали, написали там, почему ей надо деньги из зарплаты вычесть. Злые такие. Их главный даже хотел Алиску посадить, но папа ей суперского адвоката нашел.

– И что украла твоя подруга? – лениво спросила Жанна, отхлебывая кофе.

– Алиска не такая, – зачирикала Лиза, – она честная, как Колобок.

– Как Колобок? – с недоумением повторила Раиса Ильинична. – Почему ты считаешь его образцом честности?

– Он откровенно на чужие вопросы отвечал, а мог соврать и волку, и медведю, и трубочисту, – пояснила Лиза.

– Колобок говорил с человеком? – продолжила удивляться Нестерова. – Вроде в сказке ему встречались одни звери.

– А бабушка с дедушкой? – заржала Жанна.

– Точно, – кивнула Елизавета, – они его съесть хотели. Настоящие людоеды!

Я отвернулась к окну и постаралась не рассмеяться в голос.

– Алиска врать не умеет, – вещала Лиза дальше. – Сидели мы вечером у нее дома. Скукотища! Папа Алисы запретил ей на день рождения идти, потому что там плохая компания. На самом деле компания хорошая, все свои, веселые, но отцу показалось, что она плохая, потому что Галя Андреева, ну та, у которой днюха была, в понедельник на свободу вышла. Она за наркоту сидела. А ее парень, Алешка, как раз в понедельник-то сам сел, и тоже за наркоту. Очень прикольно получилось – ее домой отпустили, а его, наоборот, в тюрягу сунули. Так они и не встретились.

– Шекспир отдыхает, – с самым серьезным видом произнес Леонид, – Ромео и Джульетта в свободной России.

– Они нормальные ребята, – невозмутимо вещала Лиза, – но Алискин отец прямо взбесился, пообещал ей руки-ноги выдернуть, если в гости усвистит. Я с ней из дружбы осталась. Сидели без дела весь вечер, а потом разошлись. И через два дня – такое! Вау! Приходят за Алиской полицаи… Жуть! Отец ее прямо ошалел, пообещал им руки-ноги выдернуть, но они его слушать не стали, увели Алиску. А за что? За эсэмэску!

– Чем дальше в лес, тем толще партизаны, – буркнула Жанна. – Что девчонка написала в сообщении? «Продам все государственные секреты Родины. За доллары. Дорого»?

– Алиске было скучно, она решила повеселиться, отправить сообщение. Вбила номер от балды… ну, придумала его, – пояснила Лиза, – типа, получит кто-то, кого мы не знаем. Слова не обидные: «Я беременна».

Леня рассмеялся, Раиса Ильинична посмотрела на него с укором:

– Совсем не весело. Представь, что такая гадость прилетела к тебе, и Жанночка-красавица увидела бы это известие.

– Мне по барабану, – с набитым ртом сообщила Реутова, – пусть хоть целый пионерский отряд с животами ходит.

– За такую эсэмэску нельзя арестовать, – удивился Леонид.

– Ой как ты ошибаешься! – воскликнула Лиза. – Алиске по полной программе не свезло. Номер подружка из воздуха взяла, но он реальный и принадлежит большому полицейскому начальнику, а у того жена ревнивая, вечно в его трубке шарится.

– Бог шельму метит, – назидательно произнесла Раиса Ильинична. И добавила: – Нельзя другому пакости делать, они к тебе совершенно точно в тройном объеме вернутся.