Всем застрявшим в лифте

Ни первое, ни второе, а тем более ни неопределенное третье меня никак не радовали.

Сдернув карабин с плеча и передернув затвор, я присел на колено, вглядываясь в заросли. На колено я присел не только для удобства стрельбы. Как показывал мой жизненный опыт, это была самая удобная поза, напрягающая все мышцы, ответственные за различные казусы, и не дающая мышцам расслабиться под влиянием минутного страха.

…Звук затвора, разнесшийся над островом, видно, насторожил того, кто с упорством бульдозера ломился ко мне на встречу.

Минут пять я сидел и вглядывался в тишину, когда наконец треск возобновился. С каждой секундой он нарастал, заставляя мурашки в ужасе покидать мою спину. Я привстал, чуть раздвинул стволом ветки…

— …АААААА! — заорал иностранец, ткнувшийся лбом в ствол карабина… — ААААА, ХЭЭЭЭЭЛП!!!…

— Какого Клинтона тебя понесло в глубь острова? — поинтересовался я. — Ты же, гамбургер тухлый, собирался по берегу, по берегу?

Услышав знакомую речь и наконец-то разглядев мое лицо, он сглотнул стайку комаров, всосанных им на вдохе, и успокоился.

Гыр-гыр-гыр, залопотал он, показывая туда, откуда пришел.

— Гыр-гыр?! Гыр!

— Тьфу на тебя, шайтан лесной, пошли, покажешь, что за гыр-гыр там.

Гыр-гыром оказались достаточно ветвистые лосиные рога, сиротливо лежащие на берегу и, видимо, поджидавшие тут эмоционального иностранца.

— Гыргыргыргыр, — затараторил Стив, показывая на рога, на себя и куда-то за горизонт.

Хмм, что он хочет? То ли рассказывает, что там, за горизонтом, в далекой Америке, ему такие же рога жена приделала? То ли читает лекцию о миграции лосей? Аааа, скорее всего, спрашивает, можно ли ему их взять с собой? Блин, ну точно!

Я поднял рога и торжественно вручил ему, напутствуя пламенной речью об офигительном трофее, добытом им в дивной и дикой России, и о грядущей зависти всех его коллег. Потом я забрался на корягу и показал, какой здоровенный лосяра оставил тут эти рога. Потом, широко разведя руки, я показал, каким достоинством обладал этот лось. В общем, трофей грозил стать трофеем года в западном полушарии.

Не знаю, понял ли он меня, но мое выступление произвело немалое впечатление.

…Торжественно неся перед собой рога, он шествовал по берегу, издалека напоминая лося-имбицила, изгнанного за свое уродство из лосиной семьи. В глазах его товарища светилась неприкрытая зависть.

…Зарычал «Вихрь», и «Пеликан» направился туда, где остались мои русскоговорящие товарищи. Стив гордый сидел на носу с рогами наперевес и желал как можно быстрее достичь берега, чтобы похвастаться трофеем.

Ну быстрее, так быстрее, я поддал газу, нос лодки приподнялся и нацелился на берег.

…Вот приплыву, мечтал я, поем горяченького, водочки испью, посидим у костерка… Эх, хорошо! От предвкушения я прикрыл глаза.

Мою нирвану нарушил пронзительный визг Стива. Так визжать мог только пудель, наступивший себе на иаица. Вцепившись в рога как в штурвал, он с ужасом смотрел на стремительно приближающийся берег.

Оппаньки, подумал я, на автомате глуша и поднимая мотор. Лодка воткнулась в берег достаточно чувствительно.

— Юуиииииии!!!! — сидевший на носу Стив с криком вышеозначенного пуделя взмыл в воздух и, не отпуская рогов, полетел в глубь берега. — Уи… — оборвался визг, когда летящее рогатое чудище достигло суши.

Грохнувшись у ног Алексеича и воткнувшись макушкой в рога, он замер.

— Ну… и… что… это… за… птеро… дактиль… рогатый? — выдавил из себя скорчившийся Апексеич.

— Ыыуууыыы, — из-под ног пожаловался Стив, показывая на меня пальцем.

А на лодке радостный Рэй зачехлял видеокамеру, и по его белозубой американской улыбке было видно, что он еще очень долго будет чморить Стива этой видеозаписью.

А МОЖЕТ, НЕ СТОИЛО ПИТЬ В ВЕРТОЛЕТЕ?

— …А где — ЭТО?! — сквозь шум винтов проорал Петрович и, дабы быть понятым правильно, ткнул рукой в кучу вещей и эдак щупальцасто пошевелил коротенькими волосатыми пальцами. Он всегда ими шевелил, когда старался донести свою трудную для понимания мысль до собеседника. Иногда казалось, что в начале разговора он выпускал из рукава стаю диких и вертких гусениц, которые, следуя его мысли, хаотично шевелились, то ускоряя движение, то замедляя.

Остальные пассажиры хоть и не услышали Петровича, но каким-то чудесным образом сумели прочитать его пальцатую пантомиму и в ожидании чуда уставились на меня.

Ну, в этом плане я фокусник еще тот! Засунув руку в кучу шмоток, я выудил оттуда заранее подготовленный ящик и водрузил его между скамейками. Откинув крышку, я гордо глянул на народ. Дескать, вот как, не просто водка с водкой! Из ящика выглядывали хвостики петрушки, где-то рядышком примостились помидорки, которых с боку подпирали огурчики; шматок сала, при производстве которого разорилась половина свинарников Украины, распирал ящик от стенки до стенки; курочка, бесстыже задрав ноги, смотрела на нас голым копченым задом, из которого почему-то выглядывала редиска. Ну это я недосмотрел, потому что остальная редиска заполняла свободное пространство ящика, деля место с чуждой здесь банкой маслин.

Не успели лопасти сделать и двух оборотов, как закусь была извлечена на свет божий, ящик закрыт и организован полетный стол.

— Ну, за взлет! — поразил всех оригинальным тостом Петрович. Водка ухнула вниз и теплой волной пошла по организму. Дав ей пяток секунд свободы распространения, я захрустел огурчиком, зачавкал помидоркой и грызнул нехилый кусок сала, лежащий на черном хлебе.

— Ну, за полет! — Это Петрович продолжал поражать нас новизной тостов.

…Нет, все-таки самая первая рюмка — это песня. Все остальное, по большому счету, обыкновенная пьянка, думал я, пробираясь в хвост вертолета для последующей дремы. Лететь было еще долго, и больше я не выдержал бы. Распечатанная седьмая уволокла мой разум в темные дебри и наполнила ноги опилками. Еле добравшись до хвоста винтокрыла, я прилег и сразу захрапел.

А в это время народ тоже решил поспать и для этой цели начал разбирать вещи, выискивая себе мешок помягче. Что-то было взято из кучи, на которой я лежал, что-то сбоку.

В итоге их необдуманных действий я как лох оказался без постели, на голом металле в самом хвосте. Не спрашивайте про удобство, не помню.

…Через несколько часов вертолет сел на заданной точке. Народ, кряхтя, выполз на улицу и сумрачно стал обсуждать, как бы с наименьшими затратами выгрузить борт.

— А что тут думать? — молодой технарь аж искрился идеями. — Давайте задние створки откроем, шмотки все и вывалятся.

— А чо! Молодец! Давай, открывай свой сим-сим!

Технарь радостно побежал к хвосту вертолета, зрители стали по разные стороны. Собака, зная про вертолеты все, стояла посередине и смотрела наверх. Она знала, открываются створки — и оттуда человек начинает выгружать разные коробки. Иногда со вкусностями. Лайка водила носом в надежде уловить запах еды и с надеждой смотрела на вертолет.

И вот… Технарь дернул замок… Народ, стоявший по обе стороны, начал помогать разводить начавшие открываться тяжелые створки… Лайка, навострив уши, вглядывалась в темное нутро вертолета через все больше расширяющуюся щель.