Всем застрявшим в лифте

Въехав в новую квартиру, я ощутил какое-то неудобство. Покопавшись внутри своих чувств, я пришел к выводу, что неудобство было вызвано отсутствием таких милых сердцу мелочей, как посудомойки, системы фильтрования воды и измельчителя. Измельчитель это такая хрень, которая ставится на сливе в раковине и перемалывает пищевые отходы.

За последние несколько лет я как-то привык, что в выносимых мусорных пакетах пищевые отходы отсутствовали как класс. Наверно, кроме говяжьих костей. Все остальное с любовью и знанием дела пожирал любимый всеми домочадцами измельчитель. Или, как мы его еще ласково называли, Бульбулятор.

Бульбулятор был неприхотлив, прожорлив и стремителен. Кости от цельной курицы он перерабатывал секунд за пятнадцать. Косточки от персиков чуть подольше. При этом он радостно рычал и требовал еще. Все, что не мог перемолоть, он как истинный Бульбулятор — понадкусывал. Пример тому — несколько чайных ложек со следами зубов кровожадного Бульбулятора.

Со временем мы стали относиться к Бульбулятору как к домашнему животному. На плитке над раковиной даже появилась записка «Не забудь покормить Бульбулятор!».

И вот в новой квартире я по семейной традиции решил завести домашнего питомца Бульбулятора, а заодно и посудомойку с фильтром, ибо без этого трио жизнь казалась серой и малость некомфортной.

Поскольку руки растут не из одного места, а очень даже из откуда надо (надеюсь), инсталляцию любимых девайсов решил провести сам. В раковину вставил Бульбулятор, при этом, поздравив его с новосельем, под раковину уместил фильтр, рядом воткнул посудомойку.

Шланги, выведенные в одно место для подключения, навевали мысль о загадочном животном. Теперь из-под раковины на меня, сурово шевеля щупальцами, смотрело. диковинное животное — дохераног. Ног у него действительно оказалось много. Это знание ко мне пришло, когда, свернувшись в эмбрион хомячка и просочившись под раковину, я попытался соединить воедино все шланги.

Во-первых, я понял, что куча шлангов — это куча гимора. Во-вторых, шланг от паскудомойки надо было мастырить к Бульбулятору. Ну и наконец самое забавное — все шланги имели разный диаметр.

…Когда я в магазине мимикой и на пальцах в течение часа попытался объяснить продавщице, что я хочу куда всунуть, она тихо покачала головой, загадочно гулькнула горлом и, обозвав меня извращенцем, поставила на прилавок табличку — перерыв 15 минут. После чего спустя сорок минут она вернулась и уточнила свою формулировку — сантехнический извращенец.

Но надо отдать тетке должное. Она подобрала все что надо, и еще больше того, чего не надо. Домой я приволок даже штуку, похожую на вымя с пятью сосками. На фига я ее покупал, уже не помню.

…После монтажа всех переходников, тройников и прочих краников из-под раковины на меня глянул проапгрейденный дохераног-косоглаз. Существо жуткое и опасное. Как дохераногова задница, наружу выглядывало отверстие для подключения посудомойки, которое я оставил на потом.

Еще нюанс. Земляки Ющенки, когда делали сантехнику, почему-то все краны вывели в ванную. И от кухни тоже. То ли это была месть за российский газ, то ли незаконченное образование, не знаю. Но факт имеет место быть. Кран в ванной, отвечающий за перекрытие воды на кухне, был самым огромным и самым красным и напоминал замурованного в стену осла, приготовившегося к случке.

Руководителем крана была назначена жена, а я, тяжело кряхтя и приняв знакомую позу эмбриона, пополз под раковину. Угнездившись там и опутавшись щупальцами дохеранога, я дал команду на открытие крана.

Вода весело зажурчала по трубам, направляясь к хитросплетению шлангов.

— Так, — проанализировал я, — этот краник закрыт, он от фильтра, этот шланг подсоединил, этот тоже. Этот краник от посудомойки… Или нет… Ну-ка еще раз…

Как раз в тот момент, когда я задумчиво смотрел правым глазом в краник от посудомойки, оттуда с радостным ревом освобожденного самурая влупила вода.

В един секунд подлая жидкость вымыла меня из-под раковины, как дерьмо с палубы, и дохераног ожил. Он ревел, рвал и метался в поисках выхода. Жидкость из него ровным слоем растекалась по полу и по моей роже.

Шустрой змеею метнувшись под раковину, я все-таки закрыл этот краник, но, как оказалось, один шланг я не прикрутил, а тока наживил.

Не желающий сдаваться дохераног в очередной раз смыл меня на середину кухни, на которой стало дюже скользко. На карачках, собирая разъезжающиеся руки и ноги, я опять ломанулся под раковину. Если раньше укладывание в позу эмбриона и протискивание под раковину занимало пять минут, то теперь заняло долю секунды. Я как человек-змея складывался в нужную позу уже на подлете к раковине и входил под нее как шомпол в ствол, четко по размеру и без единой щели.

…А руки-то из одного места все-таки. По крайней мере, одна — зародилась мысль, как раз в тот момент, когда очередной неприрученный шланг атаковал меня напором воды. «Фигня какая-то творится, — мелькнуло в голове, когда я в очередной раз, смытый из-под раковины, на заднице выехал на середину кухни, — надо что-то делать».

Ну и пусть под плинтусами судорожно ржали тараканы, а жена ласково назвала меня ихтиофауной. Я его победил! Он пал пред руками мастера!! Он сдался и запросил пощады!!!

Зато теперь он послушен и кроток, будто бы он не дикий дохераног, а ласковый домашний котенок.

А У НАС ГОЛОЛЕД

На улице плюс два, но снег валит, как Санта-Класс обделался. Гололед аццкий. Гайцы дороги для дальнобоя позакрывали, но шустрые легковушки шныряют, аки воши по расческе.

Еду с объекта, блин, грузовичок праворукий, маленький такой, трехтонник, что ли, лежит в кювете на боку. Еще снегом не припорошило, значит, тока-тока сверзился.

Ору водиле: «Тормози!» Выскакиваю и бегом к перевертышу. На бегу отмечаю, мотор работает, значит, водила без сознания. Иначе бы сразу заглушил машину.

Снегу по колено плюс грязь. Я в костюме, на шеях галстук. Короче, весь в чистом. Был.

Пока добрался, пока обошел кабину…

Я как-то раз тоже на перевертыше дверь открывал, посему помню, что делать. Хотя там «Жигуль» был, а тут кабина раза в два больше.

Пости прислоняюсь животом к грязной крыше машины, дергаю ручку. Внутри шевеление.

Ага, значит, живое что-то там есть!

Это «живое» изнутри открывает дверь, как люк танка. Я уже весь в грязи и снегу. И точно. «Живое». Вернее, «чуть живое».

Пьяное в жопу.

Ну я и психанул. Блин, тварь такая. Погода, не всякий трезвый поедет, а этот козел… И так мне обидно стало. Ну просто песец.

Он тока рот открыл, ну я его евойной же дверью и нахлобучил. С размаху закрыл то есть.

Клиент ухнул куда-то в недра кабины, но тут же смотрю, назад лезет. Ах ты козел. Штопаный.