Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

Надежда на саморегулирование офшорных банков — заблуждение, и в этом-то и заключается суть проблемы. То, что спрятанные на счетах деньги могут поддерживать преступность, беспорядки и коррупцию за пределами юрисдикции, в которой зарегистрирован банк, его не волнует. И это отражено в законах большинства офшорных центров. Преступлением считается только то преступление, которое совершается в рамках данной юрисдикции, за исключением тех редких случаев, когда такой подход просто невозможен, как в случае с терроризмом.

По-настоящему ребят из офшорных юрисдикций беспокоит как раз то, о чем говорится в брошюре SBA, — ущерб репутации. Но не тот ущерб, о котором упоминает в своей брошюре SBA, а тот, который возникает оттого, что сначала вы должны отрицать свою причастность к чему-либо, а потом, когда вас ловят на лжи, вам приходится отказываться уже от своих отрицаний. Именно такой ущерб понесли швейцарцы, когда вначале отреклись от факта укрывания денег холокоста, а затем, когда их уличили во лжи, были вынуждены признать, что все это время деньги находились у них.

Иными словами, в интересах бизнеса нельзя попадаться.

«Офшорный мир был создан в качестве ответа на простой вопрос, — приходит к выводу юрист Джек Бланк. — А именно на вопрос, как нам избежать ответственности за свои действия там, где мы живем. Идея заключается в том, чтобы не нести юридической ответственности в нашем собственном обществе, чтобы мы могли сказать, что здесь мы ни за что не отвечаем. Чтобы мы могли сказать, что следуем правилам, установленным на территории “нигде”. И множество людей по множеству разных причин любят эти правила. Не хотите платить налоги, не хотите, чтобы какое-то правительство настаивало на том, что инвестиция на самом деле должна быть инвестицией, а не просто мошеннической сделкой? Хотите управлять хеджевым фондом и вложить деньги других людей в звездную пыль и воздушную вату? Тогда вам нужно место, где нет правил, где вы можете делать все, что угодно, где нет никакой отчетности. Именно правила территории “нигде” создали офшорый мир».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Мы — мойщики

Вы не узнаете, что вам сойдет с рук, пока не решите это проверить.

Колин Пауэлл

Большинству людей потребовалось 16 лет на то, чтобы прийти к пониманию роли правил территории «нигде» в формировании взаимосвязей между грязными деньгами, организованной преступностью и международным терроризмом. А чтобы уяснить это окончательно, потребовалось несколько мошеннических банков и кучка жуликов.

Исходной точкой этого длительного и дорогостоящего процесса прозрения стал принятый в 1970 году в США закон о записях и отчетности по международным операциям, известный также как «Акт о банковской тайне» (Bank Secrecy Act, BSA). Этим законом признана необходимость идентификации грязных денег на самой ранней стадии процесса отмывания, когда они только вводятся в банковскую систему. Первоначально по этому закону банки должны были подавать отчеты обо всех движениях валюты на денежных вкладах свыше 10 тыс. долларов.

Следующая координата появилась в 1984 году, когда Комиссия по организованной преступности, созданная по инициативе Рональда Рейгана, опубликовала свой основополагающий доклад под названием «Денежные связи». Это был первый случай, когда какое-либо правительство официально признало существование связей между организованной преступностью, финансовыми учреждениями и отмыванием денег. За этим отчетом последовало еще два: «Наркомания, наркоторговля и организованная преступность в Америке» и «Влияние организованной преступности сегодня».

Эти три доклада заложили фундамент для принятия в 1986 году «Закона о контроле за отмыванием денег», который установил уголовную ответственность за отмывание выручки от «незаконной деятельности». Этот термин расширил понятие «отмывания денег», отнеся к незаконным доходы не только от наркоторговли, но и от любых других видов преступной деятельности. Фактически он сделал обвинение в отмывании денег аналогичным обвинению в заговоре, что является широко толкуемым понятием, которое прокуроры могут использовать наряду с другими обвинениями. Попросту говоря, если с преступлением связаны деньги, — а почти всегда так и бывает, — и если эти деньги каким-либо образом маскируются, то может быть выдвинуто обвинение в отмывании денег.

Остальной мир тем временем ничего не предпринимал. Были отмечены кое-какие поползновения в Австралии, Канаде и Великобритании, также предположивших, что отмывание денег представляет собой область, требующую принятия некоторых мер, но прошло еще несколько лет, прежде чем этим занялись вплотную. Австралия стала первой страной после Соединенных Штатов, потребовавшей сообщать о денежных сделках, превышающих 10 000 австралийских долларов. Канада и Великобритания предпочли формулировку «сообщать о подозрительных денежных операциях», создав популярную, но совершенно неэффективную систему, позволяющую банкирам самим решать, что считать «подозрительными операциями».

Тем временем — в течение 16-летнего периода с 1970 по 1986 годы — наркотики наводняли Соединенные Штаты, прибывая в страну отовсюду: кокаин — из Колумбии; кокаин и героин — из Мексики; марихуана и героин — с Востока; героин — из Турции и Нигерии через Европу; марихуана, кокаин и амфетамины — из Канады. По мере того как наркотики «пропитывали» американские улицы, деньги от их продажи вливались в банковскую систему. По мере же того, как правоохранительные органы усиливали внимание к отдельным банкирам, наркодельцы диверсифицировались, переключались на телеграфные переводы и такие предприятия, как супермаркеты, где они могли вливать деньги в систему. А когда копам стало об этом известно, наркоторговцы начали вывозить деньги из страны. Деньги направлялись в Канаду — которую когда-то называли «прачечной Северной Америки», потому что там отмывались огромные суммы, — или переправлялись на юг, на Карибы. Деньги вывозились теми же способами, какими ввозились наркотики: на морских и воздушных судах, на мулах, в багажниках, холодильниках, мешках с кофе, бамперах автомобилей.

Перевозить деньги через северную границу, где канадские банки и телеграфы работали в недосягаемости для американских законов и не особенно нарушали канадские законы, было совсем не трудно. Ненамного труднее было перевозить деньги и через южную границу, где действовали мексиканские банки, телеграфы и «Камбио», созданные на берегах Рио-Гранде для обработки этих вливаний. Но легче всего было делать это через Карибы, где такие страны, как Антигуа, сознательно превратились в лондроматы. Там даже имелся транзитный банк в аэропорту для приема денег, поступавших от прибывающих курьеров, причем действовал он настолько оперативно, что курьер мог, положив деньги на счет, вернуться домой тем же самолетом.

На Ангилье в конце взлетно-посадочной полосы стоял деревянный сарай, на котором было написано «Банк», так что пилоты могли подруливать прямо к нему, им не нужно было даже заглушать двигатели.

На Монтсеррате правительство, отчаянно нуждающееся в деньгах, выдавало лицензии сотням банков, не обращая никакого внимания на то, кому именно оно их выдает, или на тот факт, что ни один из этих банков не имел физического присутствия на острове.

Деньги перемещались по планете, преодолевая границы, вливались в подставные компании и выливались из них, проходили через банки на Нормандских островах и в Швейцарии, через подставные компании, зарегистрированные в Люксембурге и Лихтенштейне, и, в конце концов, вновь попадали в руки дельцов из Колумбии и Мексики, Турции и Нигерии, Китая, Японии и изо всех уголков Юго-Восточной Азии. Их невозможно было остановить, потому что люди, которые могли их остановить, богатели: наркодельцы на улицах Филадельфии и Манчестера; банкиры в Майами, Женеве, Лондоне и на Багамах; хозяева телеграфа в Монреале; юристы в Панаме; агенты по регистрации компаний на Кайманах и на острове Мэн; и, конечно же, сами наркокурьеры. Все они огребали кучи денег. Был момент, когда картель Кали получил годовую прибыль в 7 млрд. долларов — втрое больше, чем General Motors.