Всемирный следопыт, 1928 № 10
Шрифт:
Индус наклонился над слугой и крепко затянул петлю на его шее.
Ву-Фанг отлично знал, как ему действовать дальше; ему неоднократно, приходилось быть свидетелем подобных процедур. Он начал барахтаться и биться на полу сначала сильно, потом все тише и тише, наконец, совсем замер. Тело его
Индус снял петлю с шеи. Двое непалийцев подняли By-Фанга, спустились к реке и бросили его в воду. Дремавшие в береговых камышах крокодилы лениво подняли головы, когда раздался плеск упавшего тела…
Китаец камнем пошел ко дну, но холодная ванна быстро вернула ему сознание. После того, как он проглотил изрядную порцию воды, тело его всплыло на поверхность; быстрыми взмахами рук By-Фанг приблизился к берегу, схватился за ветви, склонившиеся над водой, и вмиг вскарабкался на дерево. Шлепнув ногой по носу крокодила, который высунулся из воды, китаец исчез в ветвях…
Непалийцы, бросив By-Фанга в реку, перестали интересоваться дальнейшей судьбой своей жертвы и вернулись в палатку Джонни…
Высоко в горах, над городом Тиртени-Хабе, лежал монастырь фанатической секты пунди. Шесть священных построек образовывали правильную фигуру; два последних здания находились во внутреннем дворе.
В одном из внутренних зданий, в комнате с железными решетками на окнах, был заключен Джонни Кильберн. Болезнь его обострилась, и в минуты бреда он ногтями раздирал себе кожу в тех местах, где были кандалы. Доставили его сюда в крытых носилках после долгого мучительного пути.
При похищении Кильберна пунди руководствовались предписаниями своих жрецов — взять в плен белого человека, лишившего свободы сотни животных.
«Зверь священен!» — гласил верховный принцип пунди. Эти сектанты были строгими вегетарианцами; тщательно обходили муравейники и не убивали ядовитых змей, а убегали от них. Вредных животных и насекомых они ловили и отправляли в отдаленные необитаемые места. За убийство самого малого животного налагалось вечное проклятие, и совершивший этот проступок считался не достойным имени человека.
При монастыре в храме обитало звериное божество. Эта была гигантская каменная статуя. У идола было неуклюжее брюхо слона и горб верблюда. Статуя имела множество голов разнообразных животных. Посредине туловища поднималась чудовищная позолоченная голова буйвола с глазами из драгоценных камней и с бриллиантовой свастикой [9] ) на лбу. Справа и слева торчали огромные головы слонов с длинными загнутыми хоботами; они были окружены головами собак, медведей, тигров, пантер и диких кошек, которых, в свою очередь, окружали белоснежные, искусно сделанные, головы мелких млекопитающих, птиц, рыб, амфибий и даже насекомых.
9
Свастика — крест с загнутыми под прямым углом в противоположные стороны концами, ставший ныне эмблемой фашизма.
Вместо глаз у изображений животных были вставлены драгоценные камни.
Колоссальные клыки слонов заканчивались золотыми шарами с кольцами из чистого золота, служившими подставками для факелов.Стены храма были покрыты тонкой мозаикой, изображавшей сцены из жизни животных. К статуе вели мраморные ступени, покрытые великолепными коврами. Повсюду стояли жертвенные чаши.
В этом святилище, беспрерывно сменяя друг друга, жрецы совершали богослужение. Жертвенный огонь поддерживался молодыми послушниками, которые то-и-дело бросали на раскаленные угли благовонные травы. Сизые клубы фимиама висели в воздухе.
Пилигримы, посещавшие «святилище», приносили с собой огромные пучки благовонных трав для алтарей и жаровен: они бросали в жертвенные чаши щедрые дары — деньги и драгоценности…
Прошло три дня, прежде чем Джонни пришел в сознание. Он сильно исхудал и так ослаб, что с трудом открывал глаза. С возраставшим изумлением разглядывал Джонни монахов и жрецов, которые окружали его ложе.
На все его расспросы монахи отвечали упорным молчанием…
Однажды утром в комнату, где лежал Джонни, вошел седобородый жрец; его сопровождали другие жрецы и монахи.
Джонни с надеждой смотрел на старика, рассчитывая, наконец, узнать причину своего заключения. Жрец приблизился к выздоравливающему. Осмотрев руки Джонни, он приказал снять с них кандалы.
— Чего вы хотите от меня? — спросил Джонни слабым голосом. — Почему я закован?
Вместо ответа монахи занялись чтением молитв. Джонни пришел в негодование. Он попытался встать, но тут же упал на подушки.
— Я хочу, наконец, знать, где я и чего вы от меня хотите! — крикнул он.
От возбуждения у Джонни закружилась голова, и он упал в обморок…
Толпа жрецов и монахов удалилась в храм бога зверей.
Десять жрецов стояли полукругом перед статуей и громко молились. Мальчики-прислужники бросали в курильницы ароматные травы, и облака курений наполняли храм.
По знаку верховного жреца прислужники подбежали к восточной стене храма и потянули за висевшие вдоль нее длинные шнуры. Завеса на верхней части стены отодвинулась, и яркие солнечные лучи проникли в храм через огромные окна.
Со двора доносилось многоголосое монотонное пение. Били барабаны, и длинные рога издавали жалобные стоны.
Верховный жрец сделал несколько шагов и обратился к богу зверей, моля его изречь приговор над белым звероловом.
В голове буйвола, над глазами, находились маленькие сосуды. В них зажигались семена лишайников, и жрецы читали приговор по движению дыма. Вокруг глаз буйвола были расположены небольшие отверстия. Если дым поднимался кверху, — это означало, что с обвиняемым следует поступить снисходительно. Если же дым пробивался через отверстия и затуманивал глаза бога, — это возвещало, что преступник заслуживает самого строгого наказания.
Над головой буйвола показались легкие облачка дыма. Пение усилилось. Оно звучало, как завывание бури.
В голове зверя был спрятан монах, на обязанности которого лежало поддерживать священный «огонь судьбы». Монах этот, по имени Лати-Пан-Ку, ненавидел притеснителей-англичан и свою ненависть решил излить на Джонни, который нарушал законы пунди и лишал зверей свободы. Когда Лати-Пан-Ку увидел, что глаза бога не затуманиваются, он накрыл дым полой своей одежды, преградив ему таким образом путь вверх и направив к отверстиям вокруг глаз буйвола.