Всему вопреки

— Давайте завтра поужинаем вместе, — предложила Ребекка Дорис, когда они вышли на крылечко, залитое жарким солнцем.

Сухой горячий воздух был недвижен — ни ветерка, ни даже трепета, и кроны деревьев в саду бессильно замерли, словно изнемогая от нестерпимой жары.

— С удовольствием, — тотчас же откликнулась Дорис.

Надо отдать ей должное — она была настоящая леди, искренняя, но не навязчивая в своем стремлении обрести новых друзей. Дорис Джордан обладала удивительным свойством — она умела многое получать от людей, но и щедро делилась взамен тем, что имела.

— Давайте отправимся в лучший местный ресторан, — продолжала Ребекка. — Наверняка нас там накормят куда лучше, чем в мотеле.

— У нас здесь найдется пара мест, где можно вполне прилично поужинать.

— Отлично. Тогда мы заедем за вами около семи.

«Мы», — сказала Ребекка, и Джейк разозлился на себя, осознав, как ему приятно это слово.

Они вышли со двора, и он привычно распахнул перед девушкой дверцу машины.

— Как мило с твоей стороны пригласить меня на ужин, — заметил он, сам не зная, досадовать ему или искренне радоваться.

Ребекка озадаченно взглянула на своего спутника и, чуть помедлив, пожала плечами.

— Если не хочешь, можешь с нами не идти.

— Еще чего! Я тоже не прочь для разнообразия хоть раз прилично поужинать.

Седан выехал на улицу, и Ребекка высунулась в окошко, чтобы помахать на прощание Дорис.

Потом машина свернула за угол, и девушка тяжело обмякла на сиденье, словно расставание с Дорис выпило из нее остатки жизненных сил.

Джейк включил кондиционер. Столбик термометра упрямо лез все выше и выше, хотя небо над Эджуотером уже наливалось предвечерней темной синевой. А может быть, Джейку стало жарче от мысли, что они возвращаются в мотель, и снова их будет разделять ночью только тонкая стена. Ребекка непрестанно грезилась ему полунагой, в прозрачной шелковистой сорочке — как в ту ночь, когда она прибежала к Джейку искать защиты... Этот образ отчего-то смешивался теперь с недолгим и жарким поцелуем на кладбище.

— Не хочу возвращаться в этот ужасный мотель, — сказала девушка, словно прочтя его мысли.

— Тогда возвращайся в Даллас. Другого выбора у тебя нет.

— Ни за что!

Этот аргумент давно уже потерял былую силу. Джейк отлично знал, что Ребекка не уедет в Даллас, а она знала, что он это знает — так к чему тогда пустые споры? Тем более, что Джейку отчаянно не хотелось, чтобы она уезжала. Во всяком случае, этого не желала его плоть. Здравый смысл неустанно твердил, что от этой женщины надо держаться подальше, но природа брала свое, искушая Джейка поддаться желанию и совершить очередную непоправимую глупость.

— Тогда остается только мотель. Ты наверняка захочешь, чтобы я поскорее занялся делом Джейнел Гриффин, а для этого нам понадобится телефон.

Девушка ничего не ответила, неотрывно глядя перед собой, на ветровое стекло, за которым нависло темнеющее небо. Как видно, вечер наступает быстрее, чем думалось Джейку — что же, дни в июле хоть и ненамного, а становятся короче.

— Ты ведь понимаешь, что если твоей матерью окажется Джейнел Гриффин, то тебе придется смириться с не слишком приятным отцом — Чарльзом Мортоном?

Джейк намеренно вынудил себя произнести вслух эти жестокие слова — пускай Ребекка сама посмотрит в лицо неприятным фактам. Черт, но до чего же не хочется лишать ее последних иллюзий! В глубине души Джейк по-прежнему испытывал нелепое желание беречь и защищать от невзгод эту хрупкую «ивовую веточку».

— Да, я понимаю, что Джейнел Гриффин, возможно, была связана с Мортоном, — отозвалась Ребекка напряженным голосом.

То же напряжение исходило от нее самой и в душном салоне седана казалось ощутимым, почти реальным — словно туго натянутая нить.

— Ты уверена, что понимаешь все последствия этой связи? — не отступал Джейк.

Черт возьми, он должен как-то встряхнуть ее — пусть найдет в себе силы не гнуться под ударами судьбы!

Минуту девушка молча смотрела в окно.

— Будет буря, — наконец сказала она.

Да, подумал Джейк, буря. Та, что зреет в нас с той минуты, когда я впервые увидел тебя в моем кабинете и понял, что нас неудержимо влечет друг к другу.

Вдалеке зарокотал гром, и лишь тогда он понял, что Ребекка имела в виду самую настоящую бурю. Вот почему так быстро потемнело небо, вот почему стоит такая невыносимая духота! Это близость грозы пронизала воздух тяжестью, породила электрические разряды, которые сотрясают его изнутри, заставляя изнывать от желания...

Всего лишь гроза.

— Останови, — сказала вдруг Ребекка. — Вон там.

Впереди виднелся тот самый парк, где минувшим днем они изучали газетные статьи почти тридцатилетней давности.

— Под деревьями? — не на шутку изумился Джейк. — Ты с ума сошла или просто хочешь побегать от молний?

— Ну хоть на минутку, пожалуйста! Я так люблю грозу. У нас дома была крытая веранда, выходившая на запад, и мы часто сидели там и смотрели, как бушуют молнии. Лучше любоваться грозой отсюда, чем из окон этого отвратительного мотеля.

Тоскливая нотка, прозвучавшая в голосе Ребекки, задела в сердце Джейка давно забытую струну и странным эхом отдалась в его душе. Это было глупо, бессмысленно, даже опасно — но он послушно свернул на посыпанную гравием стоянку под кронами деревьев.

Ребекка выбралась из машины, и Джейк, остановившись за ее спиной, взглянул на запад, где зловеще чернело набрякшее тучами небо. Воздух был неподвижен и густ, но ему казалось, что вокруг них все кипит.

Девушка обернулась к нему, и на миг Джейку почудилось, что от этого простого движения между ними проскочил электрический разряд. В глазах Ребекки отражалось сумрачное грозовое небо.

— Такое чувство, что весь мир сейчас взорвется, правда?