Всеобщая мифология. Часть II. Люди, бросавшие вызов?богам

* * *

Потом Ахилл выступил в битву, воодушевленный яростью и жаждой мести, которые делали его непобедимым. Самые храбрые воины бежали от него или падали от его меча. Гектор, охраняемый Аполлоном, держался в стороне; но бог, приняв вид одного из сыновей Приама, Ликаона, побудил Энея встретиться с ужасным воином. Эней, хотя чувствовал себя не равным противником, не отказался от боя. Он бросил свое копье со всей силы в щит работы Вулкана. Щит был сделан из пяти металлических пластин; две были медные, две – оловянные, а одна – золотая. Копье пронзило два слоя, но было остановлено в третьем. Ахилл бросил свое копье удачнее. Оно пронзило щит Энея, но проскользнуло у его плеча и не причинило раны.

Затем Эней схватил камень, такой, что в наши времена с трудом поднимут два человека, и был готов бросить его, а Ахилл, вытянув меч, готов был обрушиться на него, но тогда Нептун, который смотрел на эту битву, сжалился над Энеем, который, как он видел, несомненно пал бы жертвой, если его быстро не спасти, простер облако между сражающимися и, подняв Энея с земли, унес его над головами воинов и коней в тыл. Ахилл, когда туман рассеялся, оглядывался кругом тщетно, ища своего противника, признавая чудо, и повернул свое оружие против других воинов. Но никто не осмеливался противостоять ему, и Приам, глядя с городских стен, видел всю свою армию, бегущую к городу. Он отдал приказ открыть широкие ворота, чтобы принять беглецов, и закрыть их сразу же, как троянцы пройдут, чтобы враги не могли войти так же. Но Ахилл был так близко, преследуя, что это было бы не возможно, если бы Аполлон в виде Агенора, сына Приама, не бился с Ахиллом некоторое время, потом обернулся в бегство и взял путь в сторону от города.

Ахилл преследовал и гнал свою предполагаемую жертву вдаль от стен, когда Аполлон открыл себя, и Ахилл, поняв, как он был обманут, прекратил погоню.

Но когда остальные бежали в город, Гектор стоял снаружи, решившийся ждать битвы. Старый отец звал его со стен и просил его отказаться от соблазна битвы. Его мать, Гекуба, так же его умоляла, но все напрасно. «Как могу я, – говорил он себе, – по приказу которого люди пошли сегодня на бой, где так много полегло, искать спасения себе от единственного врага? Но что, если я предложу ему уступить Елену и все ее сокровища и кроме того много наших? Ах, нет! Слишком поздно. Он даже не будет меня слушать, а убьет, пока я буду говорить».

Пока он так размышлял, приблизился Ахилл, ужасный, как сам Марс, его доспехи вспыхивали молниями, когда он двигался. При его виде сердце подвело Гектора, и он побежал. Ахилл быстро преследовал. Они бежали, все же держась у стен, пока трижды не обежали вокруг города. Как только Гектор приближался к стенам, Ахилл подсекал его и заставлял делать круг шире. Но Аполлон поддерживал силы Гектора и не давал ему упасть от усталости. Затем Паллада, приняв вид Дейфоба, самого храброго брата Гектора, внезапно появилась в стороне. Гектор смотрел на него с радостью, и таким образом набравшись сил, прекратил бежать и развернулся, чтобы встретить Ахилла.

Гектор бросил свое копье, которое ударилось в щит Ахилла и отскочило назад. Он повернулся, чтобы принять другое из руки Дейфоба, но Дейфоб исчез. Тогда Гектор понял свою глупость и сказал: «Увы! Ясно, что пришел мой час умереть! Я думал, что Дейфоб под рукой, но Паллада обманула меня, и он по-прежнему в Трое. Но я не умру бесславно». Сказав так, он вытащил саблю и сразу устремился на противника. Ахилл, закрывшись своим щитом, ждал приближения Гектора. Когда он подошел на расстояние, достижимое его копьем, Ахилл, выбрав своим глазом уязвимое место там, где доспехи оставляли его шею непокрытой, бросил в него свое копье, и Гектор пал, смертельно раненый, и слабо проговорил: «Пощади мое тело! Позволь моим родителям выкупить его, и дай мне получить погребальные обряды от сынов и дочерей Трои». На это Ахилл ответил: «Пес, не назначай мне выкуп и не взывай к жалости меня – того, кому ты принес такое ужасное горе. Нет! Поверь мне, ничто не спасет твой скелет от собак. Хоть двадцать выкупов и твой все золотом будет предложен, я все это отвергну».

Сказав так, он снял с его тела доспехи и, связав веревками его ноги, привязал их к своей колеснице, оставив тело волочиться по земле. Потом взобрался на колесницу, хлестнул коней и так волочил тело туда и сюда перед городом. Какими словами можно описать горе царя Приама и царицы Гекубы при таком зрелище! Люди едва могли удержать старого царя от того, чтобы он броситься туда. Он кидался в пыль и умолял их каждого по имени, чтобы дали ему идти. Горе Гекубы было не менее сильным. Горожане стояли вокруг них, плача. Звук причитаний достиг ушей Андромахи, жены Гектора, когда она сидела с девушками и работала, и, предчувствуя зло, она пошла к стене. Когда она увидела, что там происходило, то готова была броситься вниз головой со стены, но ослабела и упала на руки своих девушек. Оправившись, она оплакивала свою судьбу, рисуя себе картину разоренной страны, себя в плену, а своего сына, получающего хлеб только по милости чужеземцев.

Когда Ахилл и греки отомстили убийце Патрокла, они были заняты тем, чтобы оказать положенные погребальные обряды своему другу. Был воздвигнут костер, и тело горело с полагающейся торжественностью; а потом происходили игры-состязания в силе и ловкости, беге колесниц, борьбе, боксе и стрельбе из лука. Затем военачальники сидели на поминальной трапезе и потом удалились на отдых. Но Ахилл не принимал участия в празднике и не спал. Воспоминания о потерянном друге не давали ему уснуть, напоминая об их дружбе в труде и опасностях, в битве или в опасном море. До утренней зари он покинул свою палатку и, запряг в колесницу своих быстрых коней и привязал тело Гектора, чтобы волочить его за собой.

Дважды он проволок его вокруг могилы Патрокла, оставив его, наконец, валяться в пыли. Но Аполлон не позволял, чтобы тело было разорвано и изуродовано всем этим насилием, и сохранял его от всякой порчи и загрязнения.

Пока Ахилл вымещал свой гнев такими надругательствами над храбрым Гектором, Юпитер из жалости вызвал к себе Фетиду. Он сказал ей пойти к сыну и убедить его отдать тело Гектора его друзьям. Потом Юпитер послал Ириду к царю Приаму, чтобы поддержать его в том, чтобы идти к Ахиллу и выпросить тело сына. Ирида доставило это сообщение, и Приам немедленно приготовился подчиниться. Он открыл свою сокровищницу и достал богатые одежды и покрывала, десять талантов золота и два великолепных треножника, и золотую чашу бесподобной работы. Потом он созвал своих сыновей и приказал им вывести паланкин, и поместил в него различные предметы, предназначенные как выкуп для Ахилла. Когда все было готово, старый царь с единственным товарищем, столь же старым, как он сам, глашатаем Идеем, выехали из ворот, расставшись с Гекубой, царицей, и всеми его друзьями, которые оплакивали его как идущего на верную смерть.

* * *

Но Юпитер, глядя с сочувствием на почтенного царя, послал Меркурия быть его проводником и защитником. Меркурий, приняв вид молодого воина, предстал перед пожилой четой, и, пока при виде его они сомневались, бежать или сдаться, бог приблизился и, сжав руку Приама, предложил быть их проводником к палатке Ахилла. Приам радостно принял предложенную им услугу, и он, взобравшись на коляску, принял вожжи и вскоре доставил их к палатке Ахилла. Жезл Меркурия погрузил всех караульных в сон, и без помех он ввел Приама в палатку, где сидел Ахилл с двумя своими воинами. Старый царь бросился к Ахиллу в ноги и целовал те ужасные руки, которые убили так много его сыновей.

«Подумай, о, Ахилл, – сказал он, – о твоем собственном отце, столь же пожилом, как я, и трепещущем на темной грани жизни. Может быть, даже сейчас какой-нибудь соседний правитель досаждает ему, и нет никого рядом, чтобы помочь ему в его горе. Но, точно зная, что Ахилл жив, он все же будет рад, надеясь, что однажды он снова увидит его лицо. Но нет утешения мне – тому, чьи самые храбрые сыновья, столь поздние цветы Илиона, все пали.

Но один у меня был, один, который больше, чем все остальные, опора моей старости, тот, кого, воюющего за свою страну, ты убил. Я пришел упокоить его тело, принеся со мной бесценный выкуп. Ахилл, почитай богов! Вспомни своего отца! Ради него окажи мне сочувствие!»

Приам выпрашивает у Ахиллеса тело Гектора. С картины А. А. Иванова (1806–1858)

Эти слова тронули Ахилла, и он заплакал; вспоминая по очереди своего отсутствующего отца и потерянного друга. Движимый жалостью к седым локонам и бороде Приама, он поднялся с земли и сказал так:

«Приам, я знаю, что ты достиг этого места, ведомый неким богом, потому что без божественной помощи никто из смертных, даже будучи очень юным, не отважился бы на такую попытку. Я исполню твою просьбу, подвинутый к тому очевидной волей Зевса». Сказав так, он встал и вышел со своими двумя друзьями и, разгрузив паланкин, оставил две мантии и платье, чтобы покрыть тело, которое они поместили в паланкин и расстелили одеяния на нем, чтобы не раскрытым он был отвезен назад в Трою. Потом Ахилл оставил старого царя с его слугами, сначала пообещав перемирие на двенадцать дней для погребальных торжеств.