Всевидящее око

Технолог Маррисон - толстый, лысый тип с красным носом - был в середине своего рассказа о каком-то веселеньком дельце в тот момент, когда к нему подошли Рекс со своим дядей.

– ...и тогда мы переключились на гавайское, - поведал он.
– Четыре части джина, две - апельсинового сока и одна - ликера кюрасао. Его подают, вы знаете, в ананасе. К этому времени мы все упились. В стельку. Нужно было видеть Джеффа. Джефф был вдрызг пьяный. А Марта...

– Марта?
– переспросил кто-то.
– Только не Марта. Она выносливая, как верблюд. Я никогда не видел, чтобы Марта...

– Упилась, - настаивал Технолог Маррисон.

– А потом мы все пошли в Ночлежку с этими ананасами, вы представляете себе. Ужасно весело. У каждого из нас было по ананасу в каждой руке.

– И вот здесь-то вас и остановил Исполнитель из ФРБ?
– спросил кто-то, засмеявшись.

– Это мы ему сказали, куда направиться, - хихикнул Маррисон. Представьте себе, мы - два Первых Технолога и три Технолога, а этот тупица пытается проявить по отношению к нам свои полномочия.

Все засмеялись.

Дядя Билл прервал их.

– Фред, я хотел бы познакомить тебя с моим племянником. Это Рекс. Рекс, Фредрикс Маррисон - Технолог Функционального Ряда текстильной промышленности на всем восточном побережье.

Маррисон заметно заважничал. Он снисходительно протянул руку.

– Твой племянник?
– переспросил он Уильяма Морриса. И затем более сдержанно: - Не сын ли это твоего брата Леонарда?

Рекс Моррис кивнул.

– Леонард Моррис - мой отец.

Маррисон состроил гримасу.

– Да, я, как и все, восхищаюсь открытиями твоего отца в области вирусов, но я никогда не соглашусь с его...

Тут подлетела Лиззи Мим.

– Господа, господа, - защебетала она, - мы собрались здесь не для спора, не так ли? Рекс, пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя с одной моей дорогой-предорогой подругой.

Учитывая тот факт, что дядя, вероятно, обсудит его дела успешнее, чем он сам, Рекс Моррис позволил увести себя после некоторых банальных реверансов в адрес текстильного магната с его стороны.

Фактически, его голова еще была повернута в сторону этой последней группы, когда Лиззи Мим произнесла:

– Паула Клейн, это тот дорогой мальчик, с которым я хотела познакомить тебя. Милый-премилый мальчик. Рекс Моррис из... как ты называешь его, - Тауз?

– Таос, - поправил ее Рекс.

Паула Клейн хмуро взглянула на него. У него появилось странное ощущение, что для этой хорошенькой девушки знакомство с молодым человеком ее возраста - пустая трата времени, которое лучше было бы употребить на более важные дела. Ей должно быть около двадцати пяти лет, решил он, но у нее был серьезный, открытый взгляд студентки, склонной к идеализму. Жаль, подумал он, так как эта брюнетка была именно такого типа, какой ему больше всего нравился. Волосы - такие черные, что вызывают подозрение, темные глаза, красивый цвет лица, почти такого же оттенка, как у индианок в его родном Таосе. Ее крупный рот естественно красного цвета; а таких прекрасных зубов, как у нее, он никогда прежде не видел.

– ...ее мать, - продолжала Лиззи Мим, - одна из моих лучших подруг.

Она похлопала Рекса по плечу одной своей пухлой ладонью, а Паулу другой.

– Ну, а теперь познакомьтесь друг с другом поближе, - сказала она и добавила: - Но будьте осторожны. Я боюсь, что отец Рекса имеет дурную репутацию относительно обсуждения политики, а дедушка Паулы и его религия...

– Она хихикнула, словно демонстрируя свою смелость, и упорхнула.

Рекс Моррис отвлекся от физических данных Паулы, превосходных, надо признать, и переспросил:

– Религия дедушки?

Паула Клейн заметила безо всякого выражения:

– Лиззи, кажется, настоятельно советовала не обсуждать ни политику, ни религию, ни секс, ни какие-либо другие спорные вопросы и не критиковать никакие современные заведения, и самое главное...

– Никакой критики в адрес правительства, - закончили они вдвоем с присоединившемся к ней Рексом.

Они оба рассмеялись, но затем оба быстро огляделись по сторонам. Никого, кажется, не было поблизости, чтобы наблюдать за ними.

– Выпьем?
– предложил Рекс.

– Нет, спасибо, я не пью.

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

– В наши дни? На что же вы тогда тратите свое время?

Ее глаза скользнули по нему в задумчивости. Она любовалась цветом его лица, глубоким горным загаром, его удивительно аккуратной фигурой. Уже второй раз в течение часа Рекс Моррис чувствовал на себе изучающий взгляд красивой женщины.

– Судя по вашему виду, - произнесла девушка, - не скажешь, что вы часто пьянствуете, Технол...

– Моррис. Рекс Моррис.

– И вы, кажется, из Таоса? О, Великий Говард, я, наверное, прослушала, когда Лиззи представляла вас. Вы, должно быть, сын...

Он снова присоединился к ней и вместе они нараспев закончили:

– Леонарда Морриса.

Рекс сказал:

– Я начинаю сильно уставать от того, что я сын моего отца.

В выражении ее лица и в ее голосе появилось что-то новое.

– Не стоит, - сказала она.

– Нет, конечно же, если говорить серьезно, он не из тех стариков, удержаться от любви к которым легко.

Паула Клейн почти прошептала:

– А теперь о том вопросе, который вы задали. Мой дедушка был одним из последних, кто выступал против религиозных уний Темпля.

– Ясно, - неуверенно произнес Рекс.

Она продолжала.

– Он исповедовал одну из старых религий до самого своего конца, хотя его понизили в должности до обычного Инженера.

Затем она задумчиво добавила:

– Потребуется еще много времени, чтобы изгладились из нашей памяти ошибки прошлого.

Рекс смущенно заметил:

– Мне кажется, нехорошо, если нас кто-нибудь услышит, Технола Клейн.

Она как-то странно посмотрела на него, но затем быстро тряхнула головой и сказала:

– Послушай, как ты относишься к тому, чтобы выбраться отсюда и поговорить?

Он улыбнулся.

– Лучшего предложения я не получил за целый день.

– Следуй за мной. Я хорошо знаю эту квартиру. Здесь есть черный ход, и никто не увидит, как мы уйдем отсюда.

Рекс Моррис пожал плечами. Этот прием, как и дюжина других, которые он уже посетил вместе с дядей, не был особенно значительным. Дядя Билл пустил в ход свои связи, извлекая из своих контактов все, что можно. Некоторые высокопоставленные лица из Функциональных Рядов и Темпль были здесь сегодня, но личное присутствие Рекса на этой сцене не было особенно необходимым.