Всей нечисти Нечисть...
Шрифт:
– - Что ты на это скажешь?
– - спросил Виткас, выворачивая то, что еще можно было употребить на стрелы и на тонкие крепкие колья.
– - Наверное, мы в любое время сможем пополнить боеприпасы, только как долго приходится их ждать.... Могли бы и приписку сделать, -- обиженно надулся Валимир, -- что, мол, так-то и так-то, произрастает в этих краях дерево, которое приятно иметь под рукой, когда вами заинтересовались большие люди...
– - Теперь подрывники должны будут подниматься первыми, чтобы обезопасить новый лагерь от возможного схода лавин. Правильно будем подниматься, как люди. Я попробую договориться насчет нас, чтобы нас в первую группу взяли. И разживусь у повара едой на вечер и на утро. Только как мы в горы поднимемся
Оба одновременно уставились на два рюкзака, из которых торчали стрелы и колья.
– - Переборщили мы, -- согласился Валимир.
– - Я теплые вещи оставлю, снаряжение придется оставить, но без веревки нам не обойтись. И кто-то понесет динамит, а кто-то стрелы.
Из рюкзаков выбросили все лишнее. Рюкзаки им выдали хорошие, вместительные, чтобы человека можно было нагрузить по полной. Избавившись от теплой одежды и кучи ненужного хлама, сразу стало веселее. Стрелы в рюкзаке умещались и не торчали. Колья рассовали по спальным мешкам. И даже осталось место вернуть в рюкзаки часть вещей. Часть закопали.
– - А вдруг все же динамит заставят тащить?
– - расстроено произнес Виткас.
– - Забудь про динамит, -- уверенно произнес Валимир.
– - Не будем могилу себе копать. Попросим ребят...
– - Нас не за тем отпустят, чтобы мы свои шкуры спасали! И потом, подставлять ребят... У нас это не принято, -- напомнил Виткас.
– - А вдруг взрывать, а у нас взрывчатки нет? Нас еще всегда человек двадцать охраняют -- догадаются, нам не жить. Они с нами на драконах летели. Суровые ребята.
– - Вот и пускай несут сами. Теперь-то мы не на драконах!
– - возмутился Валимир.
– - И потом, с чего мы взяли, что он обязательно взорвется. Видал, какое дерево умное! А про ребят... Я к слову сказал. Мы можем динамит, а они пусть наши рюкзаки.
– - Ладно, по ходу разберемся, -- сказал Виткас, одеваясь.
– - Есть у меня еще пара человек, с которыми можно договориться. Мы тут все свои. Пойду, разведаю, что к чему, и попрошусь в первую группу. Поплачу еще, а то горец, а о мести ни разу не упомянул, кому, за что... Подозрительно. Клятву мести свидетели должны скрепить, которые месть у нас признают справедливой, обычно отец, мать, старейшины. Но раз их нет, наверное, Царь с Царицей подойдут?... Чувствую себя скотиной, как я могу взять в свидетели клятвы тех, кому собираюсь мстить?!
– - Ага, если подпустят... Наверное, это справедливо, объявить тем, кому ты идешь мстить, о своей мести? Вежливо, тактично, интеллигентно. Так мол и так, считаю смерть брата запланированной, иду мстить, признайте месть справедливой, а цель мщения благородной, и вижу врага своего, достану из-под земли, настучу по барабану... Поверь, они обалдеют от твоей наглости и ни за что на себя не подумают. Кто, кроме врага, смог бы месть лучше всего охарактеризовать? Если назовут ее благородной и справедливой, считай благословение свыше ты уже получил. Да с дубиной-то не ходи!
– - проворчал Валимир, тоже одеваясь.
– - Они его за версту чуют...
Глава 8. Дьявол с сюрпризами...
– - Манька, обиделась что ли?
– - расстроенный Борзеевич поковырял в носу пальцем.
– - Я же помню, город стоял здесь, а где площадь была, найди теперь под снегом-то!
– - А говорил, память фотографическая... Тут дома были или нет?
– - с обидой в голосе возмутилась Манька, ткнув наугад посохом в снег и расплавив его до лужи.
– - Это первый город... вырос так неожиданно... Я в совершеннейшем потрясении был! Кто в таком состоянии по сторонам смотрит?!
– - сокрушенно оправдался он. Борзеевич потерянно стоял на высоком месте, тупо уставившись на обширную территорию, которая открывалась ему с высокого скального выступа. Улица города, по которой они прошли, петляла, и шли они не просто по улице, а забегали то в один
– - Теплее, теплее... Тут вы зашли в город, а тут что было?
– - хохотал Дьявол, сидя на камушке и наблюдая за обоими.
– - Тут?
– - Манька с минуту смотрела в указанное Дьяволом место, морщила лоб и потирала виски.
– - Ворота... наверное... открытые, а у стены что-то темное было... Или это было во втором городе?...
– - она остановилась, уставившись в пространство перед собой.
– - Ну, бли-и-ин!
Она уже битый час колесила по тому месту, где видела город. Город исчез, теперь тут была обширная, сравнительно ровная, будто кем-то наискось срезанная вершина, которая ничем не отличалась от прочих горных ландшафтов -- камни, скалы, снег. И даже затылочное зрение показывало какие-то ужасы, которые к городу вряд ли имели отношение. Вампиры, в общем, репертуар не меняли, оплевывали, уродовали, поганили ее саму, поминали Борзеевича и какого-то вампира, который был вызван ею к жизни и упорно продолжал оставаться ее сообщником, хотя ему предлагалась помощь в борьбе за выживание в этом изменившемся, несомненно, в лучшую сторону, мире. Рассмотреть подробнее и понять, что за вампир, у нее времени не было. Дьявол торопил и посоветовал на время на вампиров забить. Вряд ли взывали к Его Величеству.
Ни лампы, ни саркофага, ни намека на сам город -- все замело. Ну, лампа, понятно, она небольшая была, а саркофаг? Но разве разглядишь, если каждый камень откололся от чего-либо художественно?! Чтобы обследовать каждый камень на предмет отпечатка от руки, носа или ноги -- тут и месяца будет мало. Нужное -- оно всегда в самом конце...
– - Уже обед скоро, быть не может, чтобы ты забыла!
– - наконец, сказал Дьявол сердито.
Манька, к неудовольствию Дьявола, попросила его встать, порылась в снегу и в этом месте, извинилась и отошла, раздумывая.
– - Ну! Что ты тут искала?!
– - спросил Дьявол, выразительно удивляясь усмешкой.
Манька покосила в его сторону: с него станется, мог с намеком сидеть... Она медленно побрела в сторону Борзеевича, пиная носком ноги камни и снег.
– - Площадь, Маня, чуть дальше центра была, а я сижу у ворот, -- крикнул ей вслед Дьявол.
– - И прошу тебя, не наступи на железо, а то донашивать заставлю.
– - Ой, а они тоже носили железо?
– - она резко остановилась, радостно выдохнув, припоминая встречу с человеком из первого города.
– - А шли босиком...
– - Милая, ты меня удивляешь!
– - наставительно пожурил ее Дьявол.
– - Кто ж в такие горы полезет иначе? Тут сплошной магнетизм! Не прилипнешь -- снесет!
Манька полюбовалась на подошвы своих ног, обутых в теплые сапожки.
– - Не прилипаю же, нет у меня нынче столько железа!
– - возразила она.
– - А разве сама ты не железяка?
– - напомнил Дьявол.
– - Забыла? И они железо ели... Правда, доброе. Слава Богу, Упырь не родился тогда еще. А само по себе оно иногда разрушается, если человек на него день и ночь смотрит тысячу лет. Какое железо не сгнило бы за такое время? А сгнило оно на человеке, въедаясь в плоть. Пролежи-ка в железе-то вечность, не захочешь, а пропитаешься. Но на кой оно тебе ржавое?
– - пожал плечами Дьявол.
– - Оно рукотворное!
– - весело воскликнула Манька, поднимая посох. Выглядела она довольной. Борзеевич, который залез на каменную скалу от греха подальше, тут же слез и неспеша направился в их сторону, согревая руки дыханием.
– - Камень, покажи, где человек железо свое оставил?
– - попросила Манька, слегка ослабив хватку, чтобы не она управляла посохом, а он ею.
И сразу почувствовала, как потянула ее сила камней, засветившихся голубоватым светом, по пику вершины в обход скал, на которых только что сидел Борзеевич, поднялась по щебеночной насыпи, пересекла снежный занос и остановилась. Посох постучал о землю три раза.