Всполохи Эйцехоре

Я если, честно и забыл, как его зовут. Фамилию так вообще только отдел кадров должен знать.

Никто не помнит, как зовут главного инженера структуры…

– А защищать тебя кто будет? Творения все твои.

– Нижний этаж под охрану… а я бы там генераторы установил. – Мечтательно произнёс конструктор. – Да и толку с вашей охраны, если в Иномирье всех как детей сделали. Даже в кавычки брать не надо.

– Так а кто должен был техническую часть обеспечить? – Попенял я. – Где снабжение?

– В ящиках осталось. – Тут же ответил Михалыч. – Не распаковали даже. Идём – покажу.

Вот и договорился. Сейчас опыты будут ставить.

Михалыч привёл в небольшую комнату, две трети которой занимал сложноописуемый аппарат, висящий под потолком. Было стойкое ощущение, что в нём не хватает двух третей деталей и изоляции. Просто голый остов с кучей проводов. Этакий разобранный терминатор.

– Вот торсионный генератор. Стой тут и надень эту штуку. Опытный образец. АТВ-1. Анигилятор торсионного воздействия первого образца.

Михалыч протянул часть наушника, так похожий на блютусовскую гарнитуру для телефона. Она и цеплялась то на ухо, разве что наушник в ушную раковину не вставлялся. Ухо было свободно.

– Что, нормальная форма?

– Пойдёт. А женщинам под заколки сделаешь?

– Да хоть под что, главное, чтобы близко к поверхности головы была. Защита создаёт экранирование от волн, рассекая их вдоль. И чем ближе к мозгу, тем надёжнее эффект.

Я нацепил анигилятор, попрыгал, подёргал головой. Сидит удобно. Спрятался под волосами.

Михалыч возник в другой комнате за толстым бронированным стеклом. Его голос раздался из колонок:

– Одел? Включаю.

– Э, а он не слишком мощный? – Я поднял глаза к конструкции над головой. Показалась, что скорее свалится на голову, чем заработает.

– Я уверен в своих игрушках. Воздействие только в пределах комнаты, - «утешил» Михалыч.

– Так у тебя их чёрте сколько по базе включено. Таких игрушек.

– Всё экранировано. Надёжно. Это тебе не ГОСТ эсэсэсэровский, тем более не современный рынко-китайский… Ну что? Что чувствуешь?

Я прислушался к ощущениям. Ничего. Он же не включил её ещё! Разве нет?

– Ничего. А что должен?

Мичалыч усмехнулся.

– А ты сними АТВ.

Медленно потянул за анигилятор и стал отдалять его от головы. Пропорционально отдалению АТВ от головы, саму голову как в тиски брало. Накатила депрессия, захотелось забиться в угол и не выходить оттуда. Мысли сбились, и я никак не мог понять, почему я здесь и что нужно делать. И время потекло медленно. Но едва заставил себя сфокусировать мысли и поставить собственную защиту, как всё разом пропало. Михалыч выключил генератор.

– Ну вот, ты попал в правую часть типичного торсионного поля, под подавляющую сторону. Хочешь попробовать левую?

– В следующий раз, - обронил я, как можно скорее покидая комнату.

Конструктор встретил в коридоре.

– Понимаю. Левая часть наоборот возбуждает на действия, тянет людей на подвиги. Зовёт и манит, так сказать. Девяносто третий год у Белого дома в Москве – самый показательный пример.

Я вернул Михалычу опытный образец. Хорошая штучка. Полезная. Но надеяться на неё нельзя.

– Себе не оставишь?

– Не могу надеяться на костыли, надо развить естественный иммунитет к подавлению и влиянию. А какова себестоимость прибора?

– Да в принципе копейки, - поразмыслил Михалыч.

– Модернизируй и снабди каждого члена структуры, затем выкинь на рынок к рядовым гражданам.

– Использовать торсионные генераторы не будем, как я понял?

– Нет. – Твёрдо ответил я.

– Отлично! – Загорелся Михалыч. – Тогда у меня будет больше времени для других направлений работ.

– Твори, Михалыч, и пусть многое из твоих созданий идёт на пользу…

Распрощавшись, я пошёл к лифту. Пусть Михалыч забирает хоть все этажи базы, но последний отдать не могу. И не потому, что там когда-то заседал Совет структуры. Просто Василий арендовал его раньше для других задач…

Лифт распахнул створки, и я оказался на нижнем этаже. Двое из трёх повернулись. Это были Василий и Юлия. Третий никак не отреагировал на появление нового лица, он всё так же сидел на постаменте, погружённый в себя уже много веков. И был он не человеческой расы.

– Так вот ты какой, Скорпион… Наслышана, - обронила Юлия.

– Я даже знаю, чьими мыслями наслышана, - улыбнулся я, кивая и Васе. – Тебя Рысь, что ли подкинул? Или ты изобрёл телепорт? Зачем притащил сюда этот постамент? Лучше бы ты монетки так собирал, меньше места бы вышло.

Вася не отреагировал на выпад, задумчиво посмотрел на жизненные показатели приборов. Те фиксировали едва заметные колебания в большом, иссохшем теле Лемурийца. Пьедестал с титаном занимал всю высоту и макушка его почти подпирала потолок. Пьедестал сооружали на месте, а чтобы спустить Лемурийца, пришлось в лифте прорезать дырку в потолке.

– Вертолёт вполне справился. Так и долетел. Понимаешь, я не могу оставлять надолго эту базу с ним. Тянет меня сюда. Ты так хотел побыть с ним наедине без моей компании?

– И с этим и с другим, - припомнил я пленённого в Антарктиде Серокожего.

– Второй на космодроме под опекой Дмитрия Александровича.

– Зачем?

– Космовед говорит, что тот способствует развитию космической программы. Если не знаниями, которые из него не достать никакими клещами, то хотя бы своим видом. Сам факт пришельца на космодроме привлекает к нам такие мировые умы, о которых и мечтать не могли. Это порядком ускоряет космическую программу.

И порядком льстит эго учёных.

– А много было попыток раскрытия секретов мозга пришельца?

– Достаточно, - ответила за Василия Юля. – У меня не получается.

– Да, тебе нужна помощь. – Я на секунду задумался. Кто бы лучше всех мог помочь паранорму усилить возможности? Я как временный донор? Вариант. Но пока я буду прокачивать возможности Юлии, Лада может сделать проще. Она способна взломать саму защиту пришельца и тогда Юле не придётся тратить силы на два дела сразу: вскрывать и доставать. – Я даже знаю чья. Вась, я украду Юлю на пару часов?