Всполохи Эйцехоре

Вздохнув, что всё прошло проще, чем предполагал, я разогнал свои земные и космические потоки, смешал с природными и, сделав их б ольшими, чем собственное физическое тело, обрушил на лемурийца… Будет ему материал. Процесс пойдёт в тысячи раз быстрее, чем может регенерироваться сам.

Кир с Юлей задышали полной грудью. Для них воздух, словно озоном напитали, как перед грозой. У обоих от случайно перепавшей и им энергии голова пошла кругом. Но тела жадно впитывали эту субстанцию и на двоих подростки съели не меньше десятой части, заготовленной для пробуждаемого. Теперь пара дней бешенного энтузиазма, без малейших признаков усталости и бессонница ещё на неделю, как побочный эффект наращивания новых мощностей тела. У всего есть обратная сторона.

Вернув Кира базе номер четыре и попросив координатора загрузить того работой по уши, мы с Юлией попали в Свободный.

Притихший космодром был обманчиво пуст. Все работы кипели в ангарах и под землёй, и на бетонированном поле было лишь двое существ: Лада и Слава. Странная компания для космодрома. Нашли место.

Аватары о чём-то увлечённо беседовали, спорили. Вроде как Слава пытался чему-то учить Ладу, но непокорный нрав первого паранорма отдела, не давал той держать рот на замке и слушать учителя. А это было лишь мне в укор – сильной и волевой-то вырастил, но не привил в воспитании сестрёнке дисциплину.

Недоглядел во время переходного подросткового периода. Считал, что только у меня трудности. И пока сидел в тайге, мир стремительно развивался. Как и некоторые люди в нём.

Пока прочие деградировали.

– … создаёшь волну и выбрасываешь её намереньем на пространство, раскачивая его, создаёшь нестабильность и взрываешь пространство, влияя на все вокруг и попутно заряжаясь высвобожденной энергией, - говорил Слава.

– Да проще замедлить намереньем пространство! – Стояла на своём Лада.

– Да? А силы ты как восстановишь?

– Ага, проще взорвать пространство!

– Так это наступательная тактика!

– Да какая разница? Не надо шутить с пространством. – Тоном наставника ответила Лада.

– Это просто техника! То, что предлагаешь ты – одноразово. А если противников много?

– Значит с ними надо покончить одним ударом. – Тут же ответила Лада.

Юля ткнула меня локтём, прошептала едва слышно:

– Ты бы слышал, что у неё в голове творится.

– Да представляю.

И представлял, потому что «фонила» Лада изрядно, забывая про самоконтроль всякий раз, едва концентрировалась на чём-то другом. А что от неё ещё хотели Аватары в тринадцать лет? Гением можно родиться, но чтобы стать уникальным индивидуумом, надо много работать. Трудиться, забыв про всё и собственное эго в первую очередь.

На нас, наконец, обратили внимание. (Слава упорно делал вид, что не замечает нашего присутствия, и ждал, пока среагирует подопечная). Лада, увидев меня, сразу посветлела, глаза заискрились.

– Братик!

Прежде чем прыгнула на шею, едва не сбила с ног ментальным ударом. Ей невдомёк, что с её возросшими возможностями и порядком увеличившимися в размерах тонкими телами она стала опаснее танка для любого чувствительного существа со сколько-нибудь развитой психосферой, а я как хороший апперкот в челюсть получил. Вот что значит открываться миру по старой привычке, снимая все типы защиты от родни или близких друзей.

На Совете столько открытых чувств не проявляла, да и некогда нам было поговорить по душам. Всё дела, дела, дела… Такое впечатление, что мир состоит из суеты. Но надо же поторапливаться, когда на тебя охотится сама Единица?

Обнявшись, я долго не мог её отпустить. И она не спешила опускать рук. Видимо так глупо компенсировали упущенные годы в разлуке. Она развивалась в недрах структуры, развивая и её саму из всех сил, я отходил от душевной травмы в тайге, не в силах думать о тех, кому я был нужен.

– Благодарствую тебе за спасение.

– Ты сделал бы тоже самое.

– Да… если бы смог. Всё-таки ты Светочь, а я даже не лег.

Лада отстранилась и, глядя прямо в глаза, ответила:

– А ты будущий демиург… ты просто забыл, что значит расти вверх. Нацепил на себя слишком много груза, и он мешает тебе.

Действительно слишком, раз та, которой менял пелёнки, теперь учит жизни… И ведь слушаю же. Никто не разобрался в ситуации, а она разобралась. Потому ещё жив.

– Кстати о грузе. Ты видела Серокожего?

– Конечно. Только долго он один не протянет, наши биологи подобрали ему необходимый комплекс питательных веществ, поддерживающий его жизнь, но, судя по моим ощущениям, он чахнет. Ему требуется что-то ещё. Мы вряд ли этим располагаем.

– Полагаешь это связано с их генной недостаточностью?

– Папа говорил, что они бесполы и размножаются банальным клонированием. Возможно в этом проблема.

– Эффект «копирки»?

Лада кивнула.

– Идём, покажу.

И мы побрели по космодрому, ловя недоумевающие взгляды техперсонала. На дворе январь месяц, температура порядка минус тридцати, а мы все вчетвером одеты достаточно легко. Одежда, как для бабьего лета. Разве что я, Слава и Лада сами обеспечиваем себе необходимый минимум для нормального существования при низких температурах, а Юлю я просто взял в кокон жизнеобеспеченья. Ей ещё со мной прыгать, а я не изучал влияние Дальноступа на спутников в зимний период.

Неприметный лифт в одном из ангаров опустил нас на нижние этажи. Едва створки отворились на самом нижнем этаже, в грудь уткнулись дула автоматов. Я давно не был на космодроме, Юля никогда, Слава привык проникать везде напрямую, благо Рысь показал «дорожки», а вот стоило охранникам увидеть недовольный взгляд Лады, как дула автоматов уткнулись в потолки, охрана вытянулась по струнке вдоль лифта. Проходя вдоль этого «почётного караула», я увидел только белые одежды с нашивками на плечах в виде орла, феникса или берёзы. Сплошь старшие офицеры: Ветераны, Мастера и даже Старейшина. Дмитрий Александрович выставил вокруг серокожего самую надёжную гвардию, запросив у структуры лучших воинов. Даже Вася так лемурийца не охранял.

Второй для меня отец по жизни, тем не менее, так же как Василий, лицезрел величайшую для себя загадку. Как Михалыч влюбился в технологии Иномирья, а Василий в разгадку Лемурийцев, так и Космовед пытался сломать мозг, но достучаться до всех хранимых в хрупком тельце пришельца тайн. И потому отец от усердия уткнулся лбом в бронированное стекло, вглядываясь во все глаза на Серокожего. Как намекнула по пути Лада, отец стал меньше времени уделять другим своим трём любимым детищам: кораблю, что структура собиралась отправить на Марс, ракетам, которыми хотели доставить на Луну детали первой базы и даже летающей тарелке, которую спёр у заграничных коллег по исследованию космоса при случае Сёма.