Вспоминай меня ночью...
Шрифт:
Глаза у Чарли тоже карие, но если Белла – это шоколад, то он – как потертая кожа на ботинках. Противно… противно еще и от того, что он считает себя в праве… А еще противнее от того, что так и есть!
– Ольваре объяснись, – безэмоционально поправляет золотые запонки на рукавах, ныряя одной рукой себе за пояс под пиджак, оставляя ее сзади.
Давай Темный! Твой выход… покажи, как ты делаешь это – создаешь свою реальность в чужих мозгах.
– Чарли. Поговорим наедине?
– Считай что мы наедине, – фыркает тот. – Итак…
Ольваре
– Белла большая девочка, – отрезает он. – Просто несколько экспериментов в сексе. Это наша личная жизнь – не надо, Чарли… – Ольваре раздражен.
Хороший ход!
– Хм… – рука Хейла вылетает из-за талии и железное черное дуло упирается в лоб Ольваре.
– Ты врал мне.
И даже воздух застыл… ведь Белла задохнулась и теперь не дышит именно поэтому?
В голосе Чарли нет эмоций… или может равнодушие и расчет – это и есть его эмоции? Завидую… застрелит – буду восхищен! Я бы не смог.
Мне и сейчас хочется, чтобы это дуло смотрело на меня… так будет органичней в нашей сказке!
Словно соглашаясь с моей версией событий, дуло резко утыкается в мой лоб.
Мне не страшно. Не страшно и Ольваре – мы оба понимаем – это исследование! И провокация, на которую она не сможет не среагировать, и она реагирует.
– Нет! – подскакивает ко мне Белла, вжимаясь спиной. – Не надо!
В ее голосе слезы и отчаяние. Ее руки сжимаю меня. И моё обезболивающее начинает давать короткие, но чувствительные сбои.
Руки сводит от желания прикрыть её. Успокоить ее страх.
– Хм… – задумчиво разглядывает нас Чарли. – Сексуальные эксперименты… А так? – цинично и с усмешкой.
Его рука дергается вниз и замирает у ее лба…
Ну, вот и все.
Противник явно спойлерит!
Не то чтобы я не понимаю, что не тронет… Не то чтобы Ольваре не понимает это… но горящие жесткие карие глаза охуительно заставляют сомневаться в адекватности Чарли.
Хейл заебись играет в покер!
И мы с темным принцем проиграли…
– Не надо… – сдаюсь я, вдавливая ее в себя, и рывком отворачиваю, ощущая, как по мне проезжается холодная сталь.
– Ты что наделал!? – плачет она в моих руках. – Зачем?!?
Зачем..?
Наверное, потому что я так не умею – любить по чужим правилам! Вот такое дефектное жадное сердце… Подавай ему всё!
Но это ничего. Это ненадолго. Я готов его потерять…
А ты – моя принцесса… ты выздоровеешь. Ты же любишь и его тоже… Твой принц позаботится обо всем.
Как там блять? – «защита, передышка, спокойствие» – он снова даст тебе это! Это нормально. Ты научишься и так…
– Сексуальные эксперименты… – медленно и зло повторяет Хейл.
– Чарли! – теряет над собой контроль Ольваре. – Не лезь в это! Мы разобрались уже сами! Он просто… игрушка!
– Я просто игрушка Белла… – шепчу ей, поглаживая животик. – Не надо плакать… Я ничего не чувствую… И тебе не нужно.
Моя анестезия закончилась и все внутри горит. Но иррациональное
облегчение растягивает в улыбке мои губы. Чувствую себя сумасшедшим…– Ничего не чувствуешь?
Замирает…
– Нет, – равнодушно вру я.
Понимаю – нужно отпустить. Но как? Она вросла в меня… И я режу по живому. Сжимаю последний раз. Вдох – я запомню… Незаметное касание губами ее волос и приказываю своему телу больше не держать.
– Дети… иногда сплошное разочарование! Я был слишком терпелив, – выплевывает Чарли. – Анабель… что же мне делать с тобой и… твоими игрушками?
Я бы, блять, сказал ему…
Он не пугает сейчас – его губы замерли в раздраженном оскале. Он ищет решения. Но это лишнее – мы и так все знаем идеальное.
Но это больше не моё дело. Теперь это задача Ольваре – защищать ее. Без меня у него выйдет лучше.
– Не надо ничего делать с… моими игрушками, – отворачивает от меня лицо Белла. – Я сделаю все, что захочешь – оставь его в покое.
Апперкот!
Белла снимает символ нашей связи с безымянного пальчика и кидает мне в ноги.
Звякнув, оно подпрыгивает несколько раз и замирает у ног Чарли.
– Надеюсь, что сделаешь. Не хочу лишний раз марать руки, – он убирает за пояс ствол. – Подготовь всё, Ольваре. Может, хоть с этим ты справишься идеально.
Она протягивает ему открытую ладонь, и он кладет туда массивную драгоценность.
Узор завершен – облегчение и пустота.
Бой окончен.
Глава 47
Не оправдание, но исповедь
Передо мной зеркало. Которое никак не может объяснить мне, что она нашла в моих глазах. Быть может, потому, что именно сейчас там ничего нет.
Смотрю в них – потухшие колодцы холода…
Я выдыхаю дым в своё отражение. Гладкая поверхность создает иллюзию, что оно отвечает тем же, и я вдыхаю его обратно…
Моя дверь открыта, и я слышу, как на сцене суетится Сэм, гоняя всех по свету и по звуку…
Во мне сейчас слишком полно…
Я решил выплеснуть все там, на сцене… вытряхнуть из себя… поделить на толпу то, что не в силах носить сам. Ведь если и про что-то рассказывать со сцены, то только о самом важном. А в моей жизни не было ничего важнее!
Зеркало… Толпа тоже зеркало.
Дверь за спиной резко хлопает, и я не знаю почему, но это взрывается предчувствием боли у меня в груди. Резко разворачиваюсь, первый раз за все это время испытывая эмоцию и удивляясь ей.
– Скотина!- влетает мне в грудь с кулаками Кроха. – Зачем?! Идиот!!! Придурок!
Прижимаю…
Стоим.
Молчим.
Замолчи, Кроха... Оставь мне мой коматоз. Не ищи во мне мои чувства! Я сам вывернусь мясом наружу, когда придет время.
– Отпусти… – толкает меня, и я отпускаю, надеясь, что “отпустит” и она...
Делает несколько шагов к окну, и медленно открывает створку. – Сигарету дай…
Кидаю пачку…
Прикуривает две.
Уже обдолбанная…
Выражение её лица меняется на циничное.