Вспоминай меня ночью
Шрифт:
И еще до*ера чего…
Но я просто не дышу и смотрю на нее.
Потому, что когда я мог сказать ей что-то важное и не лажануть?!
Я, нахрен, просто смертельно боюсь все испортить сейчас!
– Алекс?
– Тебе нельзя… – начинаю искать самые безопасные причины. – Операция… и ты на гормонах… и там – «бесплодие», Хлоя!!!
– Знаю, – морщится она. – Но… вероятность маленькая… – растерянно отводит глаза. – Все равно… нужно.
–
Растерянность в одно мгновение сменяется злостью.
– Отдай! – требовательно тянет она руку. – Ты понимаешь, что я могу забеременеть?
Я киваю.
– Ну, это не смертельно… – пытаюсь сформулировать все то, что так хочу сказать ей, а получается какая-то ахинея опять!
– Не смертельно?! – взрывается она. – Я не буду делать аборт, Алекс!
Что?!
– Какой аборт?! – взрываюсь я в ответ, – Чтобы даже слова такого в твоем рту не было!
И мы стоим… глаза в глаза… и молчим, и просто дышим… потому, что оба задыхаемся сейчас…
Закрывает глаза.
Надо обнять! Надо просто успокоить и все сказать.
Но, бл*ть – ступор!
И видимо, как обычно прочитав все сама в моих глаза, она выдыхает. Но, качая головой, опускает глаза:
– Я не готова к ребенку…
Я понимаю…
Но…
НУ, ПОЧЕМУ?!
Успокоить, убедить, уговорить…
Но, бл*ть, когда я делал что-то в тему?
И мой рот сам говорит то, что просто убивает меня сейчас!
– Ты хотела ребенка долбаного Майкла, но ты не хочешь моего?
Слезы…Просто фонтаном!
Еб*ть!
Да что со мной?!
– Нет, нет… – из рук все вываливается. – Я не то хотел… Хлоя!
– Не трогай меня сейчас!
Поднимает руки, предотвращая мой рывок к ней, и быстро успокаивается.
Смотрит на меня.
– Извини, – цедит сквозь зубы. – Немного болезненная тема.
– Хлоя, я не хотел этого говорить! Я хотел совсем другое тебе сказать… Я даже не знаю, как эта хе*ня вырвалась!
– Ладно. Проехали, – не смотрит на меня. – Отдай таблетки.
Я – эгоист… Да. И идиот.
Но, все собираю и выкидываю все в окно.
– Хлоя, давай всё заново?..
Глава 44 - Замкнутый круг
И, кстати, все это - некстати…
Их роман - как дело рук какого-то писаки.
Не самый лучший сценарий при данных обстоятельствах,
Но это их стайл - из крайности в крайность!
И, что ни говори, они и вправду не пара.
Пусть это их не парит, это их право…
Любовь без памяти против целого мира,
Мира интриг и непонятных игр
Любовь под грифом "совершенно секретно"
Без грима, без спецэффектов, без фейка,
Просто, наслаждаясь каждым моментом,
Сдаться добровольно в плен и болеть этим.
Вспышки страсти, этот неистовый свет слепит,
Но они вместе, и каждый миг, как последний…
Как заезженная пластинка, мне снится каждые пять минут один и тот же сон. Мне снится, как я пытаюсь ей сказать именно то, что нужно. Мой сон – кошмар. Но пусть будет. Пусть будет, так как он заканчивается моментом, когда у меня получается. И еще - заканчивается каким-то, слишком громким, звуком – то ли музыкой, то ли жужжанием, то ли тем, и другим вместе.
Ее телефон вздрагивает последний раз, развеивая мой сон окончательно, и замирает, испустив музыкальный стон – батарейка разряжена. Его временная смерть, почему-то, расплывается чувством облегчения и эйфории в моей груди.
Почему?
Неважно… Ничего не важно, когда она любит меня и принимает.
«Да как же мне уйти?... Приклеил, привязал, пророс в меня!» – вот мое облегчение!
«Любимый мой… Хороший мой… Не отпускай…» – вот моя эйфория!
Не хочу других ответов на мои «Почему?».
Но у долбаной реальности свои варианты, и теперь мой мобильник начинает жужжать. Протягиваю быстро руку, чтобы он не разбудил ее. На экране - незнакомый номер. Или знакомый? Зачем нам мобильники, когда мы вместе?! Абсолютно ни к чему. Выкинуть, на*ер! Но, я тихо отвечаю.
– Алекс.
– Это Ольваре.
Автоматически тяну на нее одеяло, словно он может увидеть ее сейчас спящую и обнаженную.
– Мне нужна Хлоя.
– Мне тоже нужна...
Это не я отвечаю сейчас, я - не в состоянии. Это что-то внутри вербализирует мои мысли
– Позови, – игнорирует он. – Это срочно.
– Что именно ты хотел? – я уже у окна и пальцы сами тянут сигарету из пачки.
Наш разговор – не просто разговор – дуэль. Тишина… Выстрел... Тишина… Выстрел…
– В течение часа она должна быть дома.
– Она уже дома.
– У СЕБЯ дома! А, значит, у меня. Не тупи, Лекс. Это в ее интересах, – злой смешок. – Кстати, пока что, и в твоих!
Пластик деформируется под моими пальцами. Никотин сводит горло.
– Зачем?
– Это исключительно наши с ней дела, – его ярость на секунду прорывает холодное презрение. – Дела, из которых ты ИСКЛЮЧЕН!
– Тогда ты ошибся номером. У моей Хлои нет таких дел.