Вспоминая голубую Землю

Они поворачивали. Это было медленно, мучительно. Космические корабли не были похожи на самолеты, созданные для крутых поворотов и акробатики. Они больше походили на небоскребы или мачты электропередачи с очень узким диапазоном допустимых нагрузок. Приложите слишком большой крутящий момент, и такой большой корабль лопнет, как конфета.

– Два килоньютона постоянно, - сказала Юнис.
– Спинной три, один килоньютон, пять секунд.
– Она раздавала команды, как строгая учительница на уроке танцев.
– Черт бы побрал эти плечи центрифуги - они сбивают с толку мои расчеты, слишком большой угловой момент вдоль нашей длинной оси. Почему мы их вначале не уложили?

– Ты этого не предлагала, - сказал Гектор.

– Четвертый и шестой спинные, по одному килоньютону каждый, три секунды. На корме: полкилоньютона, одна секунда.
– Она помолчала, изучая результаты. Как и в самолете, существовала обманчивая задержка между вводом данных и реакцией.
– Кажется, это помогает.

Возможно, у Юнис и был такой опыт, но только Гектор и Джеффри смогли внести свой вклад. Они сидели рядом друг с другом, ожидая команд Юнис. Джеффри чувствовал напряжение Гектора, исходившее от него, как пар. Он провел половину своей жизни в космосе и летал на многих коммерческих космических аппаратах различных классов. Но ничего такого большого, такого незнакомого или в таких сложных обстоятельствах.

К тому времени, когда корабль переориентировался, Джумаи вернулась от шкафчика со скафандрами. На ней было надето все, кроме шлема, который она держала рукой, просунув ее сквозь открытое забрало, а два других костюма следовали за ней тенью, как зомби. Она велела им оставаться на месте за пределами командной рубки, а сама втиснулась обратно в свое кресло.

– Они такие же современные, как и блоки гибернации, - заметил Гектор.
– Надо отдать тебе должное, Юнис, ты не поскупилась на самое необходимое. Джеффри - надевай свой костюм. Нам лучше быть готовыми к худшему.

– Есть что-нибудь от ледяного астероида?
– спросила Джумаи.

– Ни звука, - сказал Джеффри. Он поднялся со своего места, выбрал один из двух оставшихся костюмов и широко расставил руки и ноги, как человек, ожидающий, когда портной снимет с него мерку.
– Одень меня, - сказал он ему, и костюм повиновался, облегая его тело до тех пор, пока непокрытой не осталась только голова. Поморщившись - костюм защемил складку кожи на бедре, - он подхватил шлем и вернулся на свое место, предоставив Гектору повторить процесс с другим костюмом.

– Аэродинамический тормоз выровнен, - объявила Юнис, когда все были закреплены.
– Мы начнем сближение прямо сейчас. Боковые один, три, шесть: два килоньютона, десятисекундный импульс.

Джеффри почувствовал толчок ускорения. Почти сразу же, как только он сосчитал про себя до десяти, все было кончено. Они снова были невесомы, дрейфуя к "Львиному сердцу".

– Запуск пакетов продолжается по расписанию, - сказала Джумаи.
– Это хороший знак, не так ли?

– Пока они держатся от нас подальше, - сказал Гектор.

Несмотря на все бесчисленные миллиарды тонн льда, которые еще предстояло добыть из ледяного астероида, его гравитационное поле было ничтожным. Они не высадились бы на "Львиное сердце" в каком-либо строгом смысле этого слова; скорее, они состыковались бы с ним. Однако какая-то часть сознания Джеффри на самом деле не могла с этим смириться. По мере того как ледяная фигура увеличивалась, доминируя на дисплеях, зловещая, как окровавленный айсберг, кровь которого свернулась до темно-красного цвета, его мозг начал настаивать на том, что в ситуации есть определенные плюсы и минусы. Потребовалось сознательное усилие, чтобы перестать хвататься за подлокотники кресла, как будто ему грозила опасность упасть впереди корабля.

– До стыковки девять километров, - доложил Гектор.
– Нам понадобится замедляющая тяга, если не сработает система контроля захода на посадку. Джумаи: продолжай подавать сигналы. Мы можем прорваться в последний момент.

– У тебя есть хоть малейшее представление о том, что мы собираемся найти в этой штуке?
– спросил Джеффри.

– Я надеялся, что у тебя есть ответы на все вопросы, кузен.

– Там будет много людей, которым будет очень интересно поближе познакомиться с этим кораблем. Может быть, "Львиное сердце" имеет к этому какое-то отношение.

– Напомню вам, что это остается коммерческой собственностью Экинья, - сказал Гектор.
– Люди смогут посмотреть на это, если и когда мы согласимся. Возможно, я был неправ, желая сохранить наследие Юнис под замком, я признаю это. Но это не значит, что я собираюсь пренебречь своими обязательствами перед семьей.

При других обстоятельствах Джеффри, возможно, воспринял бы это как подначку. Но все, что он услышал сейчас в словах Гектора, были усталость и смирение, убежденность опустошенного человека, осматривающего могилу, которую он только что выкопал для себя.

– Это действительно важно для тебя, - сказал он с удивлением.

– Конечно, это так.
– Гектор, казалось, был удивлен тем, что это нуждалось в пояснении.
– Это не делает меня чудовищем, так же как отказ от семьи не делает им тебя.

– Семь кликов, - сказала Джумаи.

Они всегда знали, что у "Львиного сердца" есть средства нанести им удар без предупреждения, но совсем другое дело, когда эта истина демонстрируется с таким впечатляющим безразличием к их чувствам. Пакет со льдом появился точно по расписанию, через девяносто секунд после предыдущего, но когда он стартовал с пусковой установки, управляющие лазеры развернули его почти на девяносто градусов. Все это произошло слишком быстро, чтобы анализировать: впервые они узнали о каком-либо ударе, когда корабль сильно содрогнулся, а затем продолжал содрогаться, крениться и рыскать, как будто на волнующемся море. Джеффри приготовился к декомпрессии или чему-нибудь похуже, но воздух держался. С колотящимся сердцем он изучал схемы в поисках признаков повреждения. Но Гектор оказался проворнее.

– Мы только что потеряли плечо центрифуги - оно не было защищено аэротормозом. Другое плечо все еще вращается - оно действует как противовес.

– Мы должны быть в состоянии остановить его.
– Голос Джеффри звучал спокойнее, чем он себя чувствовал.
– Притормози, заблокируй или что-нибудь в этом роде.

Тангаж и рыскание уменьшались; они ничего не сделали, так как корабль, должно быть, почувствовал повреждение и действовал соответственно. Джеффри взглянул на хронометр на консоли, мысленно отсчитывая время. Сколько секунд прошло?

Руки Гектора вернулись к рулевому управлению.
– Останавливаю движение вперед.

– Тебе нужно сделать нечто большее, - резко сказала Юнис.
– Тебя надули. Корабль все еще дрейфует вне оси. Вы потеряете защиту аэродинамического тормоза примерно через тридцать секунд. Спинной три, два килоньютона, три секунды. Попали в цель. Сейчас же.

– Чрезмерная коррекция, - сказал Гектор, когда входные данные успели пройти.

– Ты был медлителен. Боковые один и шесть, два килоньютона, две секунды. Джеффри: четвертый спинной, один килоньютон, одна секунда: попали.