Вспомни меня

Ему до безумия захотелось отнести ее в дом, заняться с ней любовью, услышать тихий и прерывистый вздох, наполнить тело и душу нежданной радостью — заставить Санчию вспомнить его.

Прижатая к груди, девушка слышала его тяжелое дыхание. Внезапно он отпустил ее.

— Я должен уехать, — вдруг сказал Алекс. — У меня назначены встречи. Не будешь скучать без меня?

— Нет, — пробормотала девушка, стараясь скрыть разочарование.

Двадцать минут спустя Алекс, одетый в светлую рубашку и темные брюки, покинул дом.

Последующие дни летели быстро и весело. Алекс учил Санчию серфингу и катанию на водных лыжах, показал ей заповедные места, где среди кораллов вились стайки разноцветных рыб. Она в знак благодарности спешила поделиться с ним секретами своего мастерства: рассказывала о световых эффектах, о тенях и красках. Алекс тоже не оставался в долгу, находил все новые и новые темы для бесед — от бермудских политиков до Моцарта.

— Откуда у тебя такие познания? — смеялась Санчия.

— Мои учителя утверждали, что мой мозг похож на губку, впитывает любые знания.

— На губку? Тоже весь в дырках? — поддразнила девушка.

Судя по выражению его лица, ответа дожидаться не стоило, следовало убегать, что Санчия и сделала. Но Алекс оказался проворнее, и через минуту она уже лежала у него на коленях лицом вниз.

— Что ты сказала?

— Бессердечный! — Она задыхалась от смеха. — Отпусти меня сейчас же! На нас смотрят.

В мгновение ока они оказались на песке. Алекс провел языком по ее губам. Сначала его поцелуй был робок, словно он спрашивал разрешения, но по мере того, как страсть разгоралась, становился жадным и требовательным.

— Ты любишь аудиторию, — констатировала она, неохотно отстраняясь. — Вот почему ты чертовски хороший адвокат.

— И это тебя возбуждает, — пробормотал он. Она едва нашла в себе силы оттолкнуть его.

— Почему ты сопротивляешься? — Алекс пожал плечами, отпуская девушку.

— Это слишком сложно. — Она отодвинулась от него и вдруг замотала головой. — Ох!

— Что такое? — Алекс поднялся, его лицо посерело.

— Не знаю. — Она до боли сжала пальцами виски. — О, Алекс! Почему ты так смотришь на меня?

— Что ты вспомнила? — Он крепко схватил девушку за руку и потащил к скалам, в пещерку, где никто не мог их увидеть. — Ты что-то вспомнила? Вспомнила?!

— Я не знаю.

— Знаешь! Что ты вспомнила?

— Не знаю! Что-то... что мог сказать мне и ты...

Ее лицо исказила болезненная судорога.

— Думай, Санчия, думай!

— Я не могу! О, Алекс, не заставляй, меня! Пожалуйста! — Подобный приступ страха он уже наблюдал в ресторане, когда показал ей фотографию.

— Но почему нет? — настаивал он. — Это так ужасно?

— Да!

— Откуда ты знаешь, если не помнишь?

— Знаю, и все! — Она была готова разрыдаться. Его лицо раскраснелось от гнева.

— Тебе придется посмотреть правде в глаза. Рано или поздно. Это всего лишь воспоминания. Как они могут ранить тебя?

— Не знаю!

— Боишься признаться! Ты трусиха, Санчия!

— Оставь меня! — Она начала колотить кулачками ему в грудь.

— Прекрати!

Опомнившись, Алекс обнял девушку, прижал к плечу ее голову, погладил волосы.

— Извини. Хилари требовала, чтобы я обращался с тобой мягко и аккуратно, а я веду себя, словно допрашиваю преступника.

Только преступника никто не пожалеет и не приласкает после допроса.

— Вероятно, ты долго вращался в их компании, — тихо заметила она, подрагивая от удовольствия, нега приятно разливалась по телу.

— Вероятно, — пробормотал он, улыбаясь. — Знаешь, я очень хочу заняться с тобой любовью, и если сейчас мы пойдем в дом, ничто не удержит меня.

Она подняла к нему заплаканное лицо, губы распахнулись.

— Нет, Санчия, — его дыхание коснулось ее волос, она чувствовала, как от напряжения подрагивает его крупное тело. — Возможно, ты потом возненавидишь меня за это.

Ей стало стыдно, в глазах появилось смущение и обида.

— Ты жесток.

— Нет, просто предельно честен.

Их головы соприкоснулись, волосы, слились в темную волну.

— Почему нет?

— Потому что тогда бы я стал тем, кем ты однажды меня назвала, — высокомерным, повернутым на себе фанатиком.

Она рассмеялась, отрицательно качая головой.

— Не может быть!

— Наверное, я заслуживаю порицания, — он скорчил гримасу, затем отстранил девушку от себя и внимательно оглядел ее с головы до пят.

Она невероятно красива: мягкие черты лица, высокая грудь, тонкая талия и округлые бедра, точеные ноги...

— Но если бы я был жесток, моя прелестная девочка, — продолжил он, — ты бы уже знала об этом, и вряд ли рассыпалась бы в благодарностях. — Он взял Санчию за руку и потянул к берегу. — Пойдем поплаваем, нам обоим нужно охладиться.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Память не возвращалась, ни урывками, как обещала Хилари, ни полностью.

Пару дней спустя они встретились с четой Таксфорд в Гамильтоне, столице Бермудских островов. Город кишел туристами, но им посчастливилось занять столик в красочном ресторанчике на главной улице.

— Есть улучшения, заслуживающие моего внимания? — поинтересовалась Хилари, как только они разместились в зале и заказали напитки.

— Никаких, — Санчия пожала плечами, не сводя глаз с пестрой толпы на улице.

— Никаких, — вторил ей Алекс, — потому что едва она начинает вспоминать, как тут же идет на попятную. Мой умный, образованный друг, объясни мне, что это значит?

— Я уверена, ты можешь отомкнуть ее память. Ее поведение бросает тебе вызов, а уж я знаю, до чего ты обожаешь вызовы.

— И что ты хочешь, чтобы я сделал? — сухо спросил он, крепко сжимая бокал. — Выложил ей все начистоту и наблюдал бы, как разрушается ее психика, а заодно и наше будущее?

Губы пожилой женщины вытянулись в тонкую линию.