Вспомнить и вернуть
Шрифт:
Вечером не спеша по дамбе на остров шли молодые влюблённые пары, и там случались первые, самые трогательные и незабываемые поцелуи.
Дружили по пять-шесть семей и этими компаниями неизменно отмечали все важные государственные или семейные события.
В посёлке Бубновка всё было просто. Предпринимателей в годы СССР не было, и всем приходилось работать в отстое фактически на одинаковых условиях. Зарплата у всех была стабильно скромная. Зато отработал положенных восемь часов – и гуляй, Вася, на все четыре стороны. Мужики соберутся во дворе и рассказывают байки друг другу. Женщины в какой-нибудь кухне сидят за столом, пьют чай, и им тоже всегда есть что обсудить или кого. Дрова в посёлок возили осенью хлыстами, и все соседи друг другу помогали с ними расправиться. Сегодня у одного распилили, завтра у другого. Все друг другу оказывали помощь.
В канун праздника родители между собой договаривались, у кого будут гулять, и это не говорит о том, что он один будет собирать на стол. Каждая семья делала свой вклад, что-то приносили из закусок с собой, а на выпивку все между собой скидывались. Таким образом, сообща накрывался стол. К семи годам я играл на гармошке русскую плясовую, цыганочку, застольные песни. Среди компании моих родителей музыкантов не было. Когда уже все чувствовали себя прекрасно, обязательно звали меня, и я их развлекал весь вечер. Если бы в Бубновке была музыкальная школа, возможно, я бы стал неплохим музыкантом. Но так как её не было, музыку я со временем забросил.
В силу того, что так была устроена система, мне пришлось быть и октябрёнком, и пионером, и комсомольцем. Хотя чаще я попадал «под обстрел» данных организаций. Жизнь, словно колоду карт, в дальнейшем всех растасовала, и все себя в чём-то нашли. Кто отработал в заводе всю жизнь, кто на стройке, кто в лесу, и основной их целью всегда являлось заработать трудовой стаж, поднять детей, дожить до пенсии и воспитать внуков. Без данной категории людей страна не способна существовать, так как всё производство встанет. А это уже государственные экономические сбои. У меня взгляды резко отличались от основной массы. Как говорится, лень родилась вперёд меня, и расслабляться мне нравилось больше, нежели напрягаться. Свобода – вот что являлось для меня важным жизненным критерием. В дальнейшем это послужило поводом менять одну организацию на другую. Куда меня только не носило! И на Север, и на Юг, и на Запад, и на Восток. Романтика преследовала меня всю жизнь, и только теперь я осознаю, что сама жизнь меня готовила к писательской стезе. Всё в этой жизни нужно, и одно без другого теряет важность. Поэтому и судить никого никогда нельзя. «Вот он живёт неправильно», – приходится нам часто слышать. А кто тебе сказал, что ты живёшь правильно? Все мы совершаем ошибки и на собственных ошибках учимся жить. Если человек не совершает ошибок, значит, он просто-напросто ничего не делает, и это уже само по себе вызывает подозрение – а как ты вообще живёшь? Не стукачок ли ты по тихой грусти?
Глава 7
Чуть ниже от общественной бани, где мы пацанами выстаивали огромную очередь в женский день и подглядывали в окно, была великолепная поляна, на которой стояла деревянная танцевальная площадка. С появлением клуба она утратила актуальность, но сама поляна ещё долгое время не теряла своей популярности.
Все разборки происходили именно там. Одно время, в семидесятые годы прошлого столетия, посёлок атаковала чика, и первые игры проходили тоже на поляне. Это игра на деньги, которая развивала меткость, аккуратность и ловкость. Много денег в такую игру не проиграешь, но с мелочью, которую давали ребятам на обед или кино, можно было расстаться довольно быстро. Однако народа стало собираться уже слишком много, и поселковые «главшпаны» решили разъединиться. Часть азартной молодёжи перебралась на поселковую площадь. Правила были очень простые. Проводилась черта, в центр которой ставили стопку монет. С десяти шагов по очереди кидали свинцовую битку, старясь попасть в деньги. Чья битка ложилась ближе к монетам, тот разбивал первым. Нужно было ударом по монете перевернуть с орла на решку. Эта игра позволяла сколотить капитал, на который можно было купить конфет или пригласить девчонку в кино за свой счёт. Однако работникам поселкового совета и учителям не нравились эти ежедневные столпотворения, которые собирали не только игроков, но и огромное количество болельщиков. Да и вообще, в то время любая игра на деньги не приветствовалась. А здесь ещё и ученики в основном. Несмотря на то, что на тот момент я был ещё совсем шкет, меня туда тянуло как магнитом. Первое время оставлял там порой по рублю. Но как только более-менее научился и начал выигрывать по пятьдесят, по семьдесят копеек, местные активисты стали жаловаться родителям и
сообща бороться с недопустимыми правилами поведения советского ребёнка. Победу одержали взрослые, которые в итоге стали разгонять всех, и вскоре всё прекратилось.За старой стройкой находилась автошкола, ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии и флоту СССР), которая начала работать в 1968 году. Перед армией учили ребят на водителей, куда собирали со всей области от военкомата. С ними тоже проводили игры по футболу, волейболу, баскетболу. Играла в основном команда Александра Капустина: Юрий Тхан-Лан, Александр Чудинов, братья Михалёвы Виктор и Сергей, Вячеслав Леоненко, Валентин Зволинский, братья Пётр и Александр Кутузовы, братья Олег и Виктор Волковы.
Вечером, когда родители возвращались с работы домой, меня отправляли за хлебом и молоком. Тогда мы жили на улице Чапаева. Поэтому идти надо было через берёзовую рощу и школу по футбольному полю.
В это время уже вовсю гоняли мяч.
Степанида Афанасьевна Подымахина много лет отработала в пекарне. Позднее тётя Зина Ильинова стряпала. Вкус бубновского хлеба забыть невозможно. Это что-то неземного происхождения. Секрет его изготовления до сих пор не раскрыт. Все навигационники останавливали свои суда у скалы Камень, что неприступной крепостью стоит на другом берегу прямо напротив посёлка, переезжали на лодках и шли в хлебный магазин.
– Здравствуйте, тётя Аня, – говорю я.
– Здравствуй, Андрей, – отвечает она.
Анна Васильевна Березовская не одно десятилетие трудилась в торговле. Её сыновья, Андрей и Сергей, занимались спортом и были неплохими лыжниками, добившимися определённого успеха.
– Мне булку хлеба и три литра молока, – говорил я и подавал ей банку. Хлеб в это время горячий, а запах уже начинает разжигать аппетит. Анна Васильевна кладёт на весы булку, которая может вытянуть и на сорок две копейки, и на сорок семь.
Володя Рудых, от рождения немой, был «водителем кобылы». Продовольственные склады находились в отстое, и Володя развозил продукты по магазинам и в школьный буфет. Он-то и доставлял никольское молоко, стоимость которого составляла двадцать восемь копеек за литр. Их коровы летом паслись на наших лугах за Отстоем на реке Черепанихе. (Эта река на протяжении нашего пути будет упоминаться ещё не раз, так как для жителей поселка Бубновка является достопримечательностью и уже с детства с ней связаны так или иначе все.) Там были загоны с доильными аппаратами.
Тётя Аня черпает из фляги молоко алюминиевой «разводягой» в банку и подаёт мне. Расплатившись, я иду обратно, но обязательно задержусь и займу какую-нибудь скамейку, которые стояли вокруг поля. Наблюдая за игрой, я начинал потихоньку отламывать аппетитную хрустящую корочку. Ко мне ещё кто-нибудь подсаживался и присоединялся к употреблению хлеба. Домой я всегда приходил с булкой без верхней корочки. Родители за это не ругались. Возможно, даже радовались, что у их сына хороший аппетит. Сдачу из магазина у меня никогда не забирали, и я её закидывал в коробочку.
В мартовские каникулы мы ходили чистить снег с судов. Моя школьная компания – Слава Яковлев, Игорь Зарукин, Игорь Антипин и Федя Сокольников. Это была ещё и наша рабочая бригада. Накопив достаточную сумму и получив очередную зарплату, я добавил из своей коробочки и у бабушки, которая жила на нашей улице, купил мопед «Рига-4». Было мне тогда уже тринадцать лет. Все мои предыдущие интересы вытеснил мопед.
С бензином проблем не было. В «Отстое» находилась пропарочная станция, куда заходили наливные танкеры на зачистку перед новой загрузкой в порту Осетрово, и там можно было всегда взять топлива.
Однажды завели на пропарку бочкарик (наливной танкер с пятью цистернами) после спирта. Весь посёлок гулял месяц. Больше всех накачали пожарные, двести литров. Они были очень увлечены литрболом (экзотический вид спорта). Однако тягаться с дядей Ваней Чудиновым они были не в силах. Он являлся рекордсменом среди литрбольщиков посёлка.
Дядя Ваня был печником от бога. В своём деле он достиг невероятного мастерства, и нет в посёлке печки, которую бы он не перекладывал. Любую работу он всегда начинал с глотка бодрящего напитка. Употребить мог все, что горит. Однажды с глубокого похмелья, страдая и мучаясь, дядя Ваня перепутал тройной одеколон с шампунем и уснул в берёзовой роще. Мы пацанами там бегали и заметили, как у него изо рта пузыри выходят. Нас это очень увлекло, и мы к нему приблизились. От данного зрелища невозможно было оторваться, и мы его ещё долго просили: «Дядя Ваня, покажи фокус».