Вспомнить, нельзя забыть

РАССЫПНЫМ СТРОЕМ!

Рассыпным строем! Без равнения. Противник подходит. Вы-жи-дать. Надо оказывать сопротивленье, Обороняться и побеждать! Рассыпным строем! Тише… Внимание! Крепче устраивай упор для ружья. Взвод по линии! И чье-то дыхание, И звякнула шашка неведомо чья. Определи расстоянье до цели На постоянный прицел, Чтобы глаза твои зорко глядели Так, как Суворов глядел. Пробными залпами! Не глазомером Ты расстоянье измерь. И окруженный убожеством серым, — В яркую Родину верь! Дело святое, родное, большое Вверено нынче тебе. Маревом горе над русской душою, Крепнущей в лютой борьбе. Для оборонческой выдержки нервам Выбери цель для стрельбы. Бей непрестанно по вражьим резервам! Бей по истокам борьбы! Бей по продажному подлому тылу. Панику там наводи! Чтоб у противника сердце застыло Жалким комочком в груди. Помни, что меткость стрельбы сильнее При одиночном огне. Бей по противнику! Бей больнее! Тебе приказанье и мне. Рассыпным строем! Без равнения. Противник подходит. Вы-жи-дать. Надо оказывать сопротивление, Обороняться и побеждать! 10 июля 1936 г.

СИЛА РОДИНЫ

Что в краю твоем творится, разве издали поймешь? И над чьею головою занесен там нынче ноже Ты страну свою в тревоге любишь крепче и родней. Ты пьянеешь от дыханья буйной Родины твоей! Но себя тоской напрасной на чужбине не губи. Не юродивую слабость, — СИЛУ Родины люби. Сам будь сильным, чтоб спокойно стать участником борьбы Окрыленный взлетом новым нашей царственной судьбы! Что-то будет? Ты не знаешь и не знаю также я… Но хочу я, чтобы СИЛЬНОЙ стала Родина моя! 1937 г.

ПО-СУВОРОВСКИ!

Если друг обернулся врагом, Если фронт увеличился вдвое, Если враг обступает кругом, И гроза над твоей головою, — В напряженности силы твоей, В боевой и настойчивой воле Размахнись, чтоб ударить больней, Чтоб враги вдруг завыли от боли! Если Бог над тобой и с тобой, И в руках твоих русское дело, — То вступай в неожиданный бой По-Суворовски — быстро и смело! Нападай! Расцветая в бою Всем твоим существом, всей, душою, Напрягая всю волю твою Для победы за дело большое. Если друг обернулся врагом… Пусть горнисты споют «в наступленье И с винтовкой — в атаку! Бегом! По-Суворовски — весь устремленье! Это предков бесстрашная кровь Забурлила по жилам, запела! Это — Родина, жизнь и любовь, Это — русское слово и дело! 12 октября 1936 г.

ТВОЙ ДОЛГ

У грани подвига… У рубежа измены… Почти один. Браги шумят кругом! Ты должен ровным голосом, надменно, Как равный, разговаривать с врагом. СССР…Тускнеют буквы эти. Сквозь эти буквы, словно сквозь туман, Сверкает имя лучшее на свете, Живет и дышит лучшая из стран! Она — в полете русского пилота, В крылатых днях эпохи боевой. Она — борьба и счастье и работа, Она, — как русский флаг над головой! Богатыри рождаются эпохой. Тоскуй, мечтай об этом, говори! Всегда, когда Стране бывает плохо, На помощь ей встают богатыри. В историю запишем кровью даты, Вновь прогремят героев имена. Погибнут чужеземные солдаты У стен твоих, Великая Страна! Мы зачеркнем четыре буквы эти. И зачеркнет их русская рука. Она бессмертна, лучшая на свете, Россия — озарившая века! У грани подвига… У рубежа измены… О Родине — и ни о чем другом Ты должен ровным голосом, надменно, Как равный, разговаривать с врагом. 30 октября 1936 г.

НА БОЕВОМ ПОСТУ

За Родину, за храбрость, за мечту!.. И, высоко подняв над головою Тетрадь стихов, как знамя полковое. Стою, в глухую полночь, на посту. У Пушкина звучит родной язык, Зовет горнист на бой у Гумилева. Огонь живой души — родное слово — Не искалечит даже большевик! Я пью, припав к святому роднику. Прозрачную целительную воду, Чтоб дать потом Российскому народу — Достойную его, прекрасную строку. Чей конь в бою подкову потерял?.. Суворова? — Найду подкову эту! Был дорог воин русскому поэту, — Сейчас поэту воин братом стал. Что напишу в заветную тетрадь? О Родине, об Армии, о Вере, О Пушкине, о русском офицере, О тех, кто жизнь умел завоевать! О тех, кто завоевывал Кавказ, О тех, кто победил Наполеона, Кто в Азии развертывал знамена, — О вас, непобедимые, о вас! За высшую на свете красоту: За Родину, за храбрость, за искусство За песню, продиктованную чувством! — Я, высоко подняв над головою Тетрадь стихов, как знамя полковое, Стою, в глухую полночь, на посту.

ПРИЛОЖЕНИЯ. СТАТЬИ МАРИАННЫ КОЛОСОВОЙ В ГАЗЕТАХ (из архива БРЭМ)

ЯПОНЦЫ ПРОБУЖДАЮТ РУССКИЙ ПАТРИОТИЗМ СРЕДИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ. ЯПОНЦЫ УКРЕПЛЯЮТ ОБОРОНЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ СРЕДИ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ. РУССКИЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ БЛАГОДАРНЫ ЯПОНЦАМ «ЗА СНЯТИЕ ПЕЛЕНЫ С ГЛАЗ»

Прежде всего, призываем русскую дальневосточную эмиграцию к спокойствию. Просьба не проклинать японцев на каждом шагу, как обычно делают все русские, приехавшие, прибежавшие или высланные из Манчжу-Ди-Го.

Будем справедливы к японцам. И будем спокойны, потому что беспокоиться больше не из-за чего. Нет никаких оснований беспокоиться. Все идет хорошо и, все идет на пользу России.

Враг страшен тогда, когда он силен и хитер. Враг не страшен, когда его планы расшифрованы и когда его бессилие становится явным.

Будем беспристрастны в оценке японцев и их деятельности в отношении русской эмиграции. Нам незачем прибегать к выливанию ушатов грязи и клеветы на головы японцев, как это делают они в борьбе с русскими патриотами. Нам незачем лгать при оценке деятельности японцев, в наших руках достаточно фактов, которыми можно доказать безнравственную подкладку деятельности японцев по отношению к их собственной родине — Японии. Да. Пять лет японцы работали в Манчжу-Ди-Го и на всем Дальнем Востоке. И вся их работа была во вред Японии и … на пользу России. Нас мало интересует деятельность японцев работающих в Манчжу-Ди-Го против их собственной родины — Японии. Пусть интересуется Токио. Нас интересует деятельность японцев на пользу нашей — России. Об этом мы много думали и об этом будем говорить. Пусть наша оценка деятельности японцев в Манчжу-Ди-Го и на Дальнем Востоке вообще будет иметь две стороны: польза России и вред Японии.

Вспомним, прежде всего, те «распростертые объятия, которыми встретила русская эмиграция, проживающая в Манчжурии, пришедших туда завоевателей — японцев. О, как верило тогда большинство эмигрантов, что японцы идут бороться против — «мирового зла» — коммунизма, что следующий поход японцев на территорию России, для освобождения ее от власти коммунистов, закончиться торжеством мировой справедливости». А скептиков среди русских эмигрантов, которые сомневались в бескорыстном благородстве японцев в отношении России и коммунизма, сами же эмигранты, объявляли большевизанами и «советскими патриотами». В 1935 году декорации изменились. Вместо «распростертых объятий» русской эмиграции, в адрес японцев показались конвульсивно сжатые кулаки, вместо приветственных криков «банзай», все чаще стали слышаться заглушенные проклятия. Люди не меняют свои симпатии на антипатии ни с того ни с чего, для таких перемен, всегда имеются серьезные причины.

А причины были серьезные. Унижение и оплевывание русского национального достоинства, ставка японцев на центробежные силы эмиграции, насильственное подчинение всей патриотической русской эмиграции, органу выполняющему функции жандармерии — «бюро по делам русских эмигрантов», насильственное навязывание в «вожди» эмиграции, ненавидимого и презираемого всей эмиграцией никчемного человека и продажного политика — атамана Семенова, насильственная мобилизационная запись всех эмигрантов, способных носить оружие, в «союз дальневосточных военных», который должен в недалеком будущем вести в поход на Россию «русских людей под желтым соусом» а-ля борьба с коммунизмом».

Будем справедливы к японцам. Кто сказал, что японцы хитрые? Нет, это — очень откровенные люди. За пять лет владычества в Манчжу — Го они доказали, что они не только откровенные, но и горячие и вспыльчивые люди.

А кто-то говорил, (из пораженцев, конечно) о японской выдержке, хитрости и политической дальнозоркости. Нет никакой выдержки в национальном характере японцев, горячие люди, вспыльчивые люди, чуть, что сейчас русскому человеку в нос — три четыре чайника воды или керосина вольют, вместо валерьянки. А потом извиняются, что по ошибке, по ложному доносу, арестовали и покалечили человека и выпустят его. А бывают случаи, говорят, что выпустить уже нельзя, настолько человек изувечен пытками, тогда его приканчивают и сжигают труп.

А жене убитого, которая приходит и пытается узнать, где ее муж, всегда можно сказать, что ее муж «бежал в Советский Союз». И концы в воду.

А сцена на площади между Модягоу и Гондатьевкой осенью 1935 года, когда среди бела дня, при огромной толпе народа (русских и китайцев) японцы забили насмерть двух китайских возчиков за какую-то маленькую оплошность. И не только забили насмерть, но еще у полумертвых, а может быть и, совсем мертвых (это были же мешки с костями, а не людьми), — так вот у этих полумертвых с хрустом были выломаны руки из плеч, так что кости рук торчали наружу. А вокруг стояла и смотрела, затаив дыханье толпа русских и китайцев. Что думала эта толпа? И к какому решению пришли многие и многие из этой толпы? Об этом господа японские колонизаторы не задумались? И в этой толпе было немало школьной детворы и китайской и русской.