Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история

Я был зол как черт, так как мне казалось, что все убийства в «Конане» были необычные и отлично снятые. Ну и что, если первым, что увидит зритель, будет Талса Дум, разоряющий родную деревню Конана, и голова его матери, летящая в воздухе? Можно сказать, что этот эпизод понадобился нам, чтобы представить Талсу Дума конченым злодеем, и тогда у Конана будет моральное право расправиться с ним. Но каждому человеку свойственно любить творение рук своих. Оглядываясь назад, я понимаю, что нам следовало бы поумерить насилие, и это привлекло бы к фильму больше зрителей.

Для меня это был первый опыт крупномасштабной рекламной кампании. Было запланировано турне для продвижения «Конана» на международном рынке. На первом заседании, куда я попал, специалисты по маркетингу объявили:

— Мы отправляемся в Италию и во Францию.

— О-ооо-отлично, — протянул я, — но если взглянуть на глобус, станет видно, что стран на земле больше, чем только Италия и Франция.

Как выходец из Европы, я очень остро чувствовал, что за пределами Соединенных Штатов находится огромный мир. В начале восьмидесятых две трети кассового сбора давала Америка, и лишь одна треть собиралась за рубежом, однако такое положение начинало меняться. Если не продвигать фильм за рубежом, сколько прибыли будет упущено?

Я сказал:

— Ребята, почему бы вам не действовать более систематически? Потратьте два дня на Париж, два дня на Лондон, два дня на Мадрид, два дня на Рим, а затем отправляйтесь на север. Загляните в Копенгаген, потом в Стокгольм, потом в Берлин. Что в этом плохого?

— Ну, мы привыкли делать дело не так. Вы ведь знаете, что в разных странах фильм выпускается в прокат в разные сроки, и мы не хотим давать интервью задолго до премьеры.

— А как насчет того, чтобы договориться с газетами и журналами в этих странах? Пусть придержат материал до премьеры.

— Надо будет это выяснить.

Я понимал, что была и еще одна причина, по которой меня с такой неохотой посылали в рекламное турне: лишь немногие актеры любят торговать. То же самое я видел и в книжном бизнесе, в отношении авторов. Типичная позиция была примерно такой: «Я не желаю становиться шлюхой. Я творец. Я не хочу дешевой популярности. Денежная сторона меня не интересует».

И совсем другое дело, когда появился я и сказал: «Давайте объездим все, что только можно, поскольку это не только принесет финансовую пользу мне, но и будет хорошо для зрителей: они увидят хороший фильм!» В конце концов, студия согласилась отправить меня в рекламное турне по пяти или шести странам. Я решил, что это большой шаг вперед.

Так же в точности мне приходилось спорить с издателями, когда вышла моя первая книга «Арнольд: становление культуриста». На Соединенные Штаты приходится всего пять процентов населения земного шара, так зачем же игнорировать остальные девяносто пять процентов? И киноиндустрия, и издательский бизнес сами ограничивали себя. Я еще у Джо Уайдера научился мыслить глобально.

В первую очередь я видел в себе бизнесмена. Слишком многие актеры, писатели и художники считают, что они выше продвижения своего творчества на рынке. Но чем бы ни занимается человек по жизни, продажа конечного продукта является неотъемлемой частью его ремесла. Нельзя снимать кино без денег. Даже если бы у меня в контракте не были бы прописаны обязательства по продвижению фильма, в моих интересах было бы рекламировать его, заботясь о том, чтобы он принес как можно больше денег. Я хотел принимать участие во встречах, хотел показать всем, что тружусь изо всех сил, чтобы вернуть средства, вложенные в фильм студией. Я считал своей обязанностью поднимать кассовые сборы.

«Конан» совершил прорыв сразу же после Дня святого Валентина в 1982 году. Первый пробный показ в Хьюстоне обернулся таким успехом, что в «Юниверсал» просто не могли поверить своим глазам: зрители поставили фильму 93 балла из ста возможных, что всегда говорит о небывалом триумфе. В тот же вечер мне позвонили из студии и сказали: «Это невероятно. Завтра мы хотим повторить еще раз в Лас-Вегасе. Вы сможете приехать?» Проезжая на следующий день мимо многозального кинокомплекса, мы поняли, что это будет не обычный показ. Очередь в кассы растянулась на целый квартал, и помимо фанатов комиксов, на которых в первую очередь рассчитывали в «Юниверсал», в ней стояли культуристы в обтягивающих футболках и со вздутыми мышцами, гомосексуалисты, какие-то чудики с ненормальными прическами и в очках, люди в нарядах Конана. В толпе были и женщины, но в основном она состояла из мужчин, включая многочисленный контингент байкеров в кожаных прикидах. Кое-кто из стоявших в очереди, похоже, готов был устроить бунт, если бы ему не достался билет. Но студия просто продолжала открывать все новые залы до тех пор, пока не хватило места всем желающим, — всего их потребовалось три.

В «Юниверсал» рассчитывали, что успех «Конану» обеспечат в первую очередь поклонники комиксов и романов фэнтези. Именно они должны были стать ядром зрительской аудитории: люди, которые, если фильм им понравился, посмотрят его несколько раз и порекомендуют своим друзьям. Но студия совершенно не учла моих приятелей-культуристов. В тот вечерь они, пожалуй, составляли не меньше трети от всех зрителей — можете себе представить, какие оценки они выставили Конану. Без них фильм получил бы баллов 88, но с ними он снова набрал 93, как и в Хьюстоне. Студия была в восторге. А Дино Де Лаурентис буквально сходил с ума от радости. В тот же вечер он подошел ко мне и сказал: «Я делаю тебя звездой». У него был такой сильный акцент, что я не понял, то ли он только собирается сделать из меня звезду, то ли уже сделал. Однако на этот раз я уже не стал над ним издеваться по этому поводу.

После этого триумфальное шествие «Конана» было уже неудержимым. Месяц спустя предварительные пробные показы в шестнадцати городах собрали огромные толпы народа. В Манхэттене пришлось вызывать полицию, поскольку стоявшие в очереди люди в прямом смысле дрались из-за билетов; в Вашингтоне очередь растянулась на несколько кварталов и парализовала движение в центре города, в Лос-Анджелесе вместо одного сеанса устроили три, подряд один за другим, — некоторые люди простояли в очереди по восемь часов.

Заметки, появившиеся в профессиональной кинопрессе после первых показов, помогли нам получить время в сотнях кинотеатров по всей стране. Когда 14 мая состоялась общенациональная премьера «Конана», он стал первым хитом среди тех, что вышли на экраны в то лето, которое до сих пор считается лучшим летом в истории кино. В то лето вышли также «Рыцарь дороги», «Рокки-3», «Звездный путь-2», «Гнев хана», «Бегущий по лезвию», «Веселые времена в Риджмонт-Хай», «Мир согласно Гарпу», «Полтергейст», «Офицер и джентльмен», «Трон», «Тварь» и, разумеется, «Инопланетянин». И «Конан-варвар» по праву занял свое место среди них.

Глава 15 Я становлюсь американцем

Мария отпраздновала мое возвращение из Мадрида и Хайборийской эры, подарив мне щенка лабрадора, которого она назвала Конаном.

— Ты ведь знаешь, почему она подарила тебе эту собаку, да? — насмешливо спросила меня одна из ее подруг.

— Потому что у нее в семье всегда были собаки? — предположил я.

— Это же кинопроба! Мария хочет проверить, умеешь ли ты обращаться с детьми.

Тут я ничего не мог сказать, но мы с Конаном — то есть, Конан-собака и Конан-варвар — быстро нашли общий язык. Я был рад вернуться в наш дом, интерьер которого полностью преобразился благодаря нашим с Марией стараниям.

Второй большой переменой, произошедшей в мое отсутствие, стало вступление в должность Рональда Рейгана. Похоже, в Голливуде никто не знал, как относиться к тому, что он стал президентом, — даже консерваторы. Сразу же после выборов мы с Марией ужинали вместе с моими друзьями из шоу-бизнеса, которые участвовали в его избирательной кампании.

— Зачем вы продвигали этого типа? — спросила Мария. — Он же не из президентского теста. Господи, он же актер!

Вместо того чтобы защищать Рейгана, мои друзья ответили: «Знаем, но всем нравится его слушать». Они ни словом не обмолвились ни о том, что Рейган сделал для Калифорнии на посту губернатора, ни о его взглядах и планах. Возможно, они просто были вежливыми, и им не хотелось говорить при Марии, что время демократов кончилось.