Вспомнить всё (сборник)

– Видимо, с пультом управления проблемы, – горько проговорила Джудит. – Похоже, фабрика никак не может завести ее обратно в ворота.

Да, такое случалось. В окрестностях Нью-Йорка, к примеру. Местная фабрика полностью лишилась высокочастотного передатчика. Ее машины разбрелись по округе, нарезая бесполезные круги, тупо вертясь вокруг своей оси, налетая на камни и деревья. Роботы падали в овраги, переворачивались, а потом неохотно застывали в неподвижности и теряли сознание.

Тем временем тележка выехала на открытую местность и остановилась. Над ней все еще кружила черная точка. «Ястреб». Тележка застыла.

– Фабрика пытается принять решение, – сказал Перин. – Металл ей нужен, но она боится «ястреба» в небе.

Пока фабрика вела спор сама с собой, на равнине ничего не двигалось. А потом тележка неуверенно тронулась вперед. Выкатилась из зарослей плюща и поехала по выжженной земле. С болезненной осторожностью она пробиралась к темной полосе бетона и железа у подножия гор.

«Ястреб» замедлил свое кружение.

– Ложись! – крикнул О’Нил. – Это может быть бомба нового поколения!

Его жена и Перин послушно пригнулись. И стали внимательно наблюдать за равниной и ползущим по ней трудолюбивым металлическим насекомым. «Ястреб» уже летел строго по прямой, прямо над тележкой. А потом вдруг, ни с того ни с сего, спикировал на нее. Джудит закрыла лицо ладонями и пискнула:

– Не могу на это смотреть! Они как животные! Дикие!

– Он охотится не на тележку… – пробормотал О’Нил.

«Ястреб» упал вниз, тележка в отчаянии прибавила скорости. Она с грохотом неслась к фабрике, звякая и лязгая, – отчаянное, последнее усилие. Робот пытался добраться до укрытия. Забыв о налетающей сверху опасности, впавшая в пищевую лихорадку фабрика неосторожно открыла двери, и тележка поехала внутрь. Этого «ястреб» и добивался.

Он снизился и полетел прямо над землей. Тележка шмыгнула в ворота, «ястреб» метнулся следом – над звякающей и раскачивающейся машинкой со свистом пронеслась молниеносная железная тень. Фабрика опомнилась и попыталась захлопнуть двери. Тележка по-дурацки застряла, створки колотились, отчаянно пытаясь закрыться.

Однако судьба тележки уже никого не интересовала. Из-под под земли донесся глухой тяжелый гул. Почва вздрогнула, взметнулась пыль – а потом осела. Под ногами трех человек, настороженно наблюдающих из укрытия, прокатилась ударная волна, землю тряхнуло. Из здания фабрики взметнулся в небо темный столб дыма. Бетонная поверхность треснула, как высохшая скорлупа, пошла складками и развалилась на части. Бетонные осколки посыпались мелким дождем. Над зияющим провалом склубился дым, а потом улетучился с утренним ветром.

От фабрики остались распотрошенные, вылущенные руины. В нее проникли и уничтожили изнутри.

О’Нил с трудом поднялся на ноги.

– Вот и все. С фабрикой покончено. Мы добились того, чего хотели.

И он посмотрел на Перина:

– Только вот в чем вопрос. Мы именно этого хотели?

И они оглянулись на поселение. От прежних аккуратных улиц, застроенных аккуратными домиками, мало что осталось. Оставленный на произвол судьбы городок быстро пришел в упадок. Некогда чистенький и процветающий, сейчас он выглядел неприбранным, нищим и грязным.

– Н-ну да, – запинаясь, ответил Перин. – Мы же залезем внутрь фабрики и сами наладим сборочные конвейеры…

– А от них что-нибудь осталось? – жестко спросила Джудит.

– Ну что-нибудь да осталось! Да там подземные этажи на несколько миль в землю уходят!

– Они там ближе к концу таких бомб наизобретали, что мама дорогая… – протянула Джудит. – Получше тех, что в нашу войну падали…

– А ты помнишь те халупы? Где скваттеры жили?

– Меня тогда с вами не было, – отозвался Перин.

– Они как животные. Корешки всякие выкапывали, личинок ели. Каменные топоры, дубленые шкуры – ну ты понял. Дикари. Варвары.

– Они же сами этого хотели! – сердито возразил Перин.

– Да? А ты уверен? А мы, мы – мы хотели этого? – И О’Нил ткнул пальцем в жалкое поселение за своей спиной. – Мы этого добивались? Ну, когда собирали вольфрам? Или когда сообщили фабрике, что молоко…

И он задумался, но не сумел вспомнить слово.

– Закуздрячено, – подсказала Джудит.

– Ладно, пошли, – махнул рукой О’Нил. – Посмотрим, что осталось от фабрики. Посмотрим, что нам досталось.

Они добрались до развалин ближе к вечеру. Четыре грузовика неуверенно подъехали к воронке и застыли. От капотов все еще поднимался пар, капал конденсат из труб. Осторожно, настороженно рабочие принялись спускаться вниз – пепел обжигал ноги.

– Может, подождем? – предложил один.

Но О’Нил и слышать о таком не хотел.

– Пошли, – коротко приказал он.

И с фонариком в руке полез в воронку.

И пошел прямо к вылущенным стенам Канзасской фабрики. В выбитом зеве так и повисла придавленная тележка – но она уже не трепыхалась. А за воротами сгущался негостеприимный мрак. О’Нил посветил фонариком – в темноте проступили очертания перевитых и искореженных опор.

– Нам бы поглубже залезть, – сказал он Мориссону. Тот осторожно подобрался следом. – Если что и осталось, то на нижних этажах.

Моррисон проворчал:

– Эти кроты из Атланты добурились и до них…

– Буриться-то они бурились, но потом их шахты тоже обрушили, – пробормотал О’Нил и осторожно вошел под изломанную арку входа.

Потом перелез через кучу мусора, наваленную прямо перед щелью – и оказался внутри фабрики. Его глазам открылся заваленный обломками обширный зал. Понять, что есть что и куда идти, пока не получалось.

– Энтропия, ага, – с горечью выдохнул Моррисон. – А ведь фабрика как раз против нее боролась. Ее для этого и построили… И что? Бесполезно – кругом одни блуждающие частицы…

– Там, внизу, – упрямо возразил О’Нил, – наверняка что-то уцелело. Какие-то участки они точно успели загерметизировать. Я знаю, что фабрика в таких обстоятельствах делит себя на автономные сектора – чтобы сохранить производство запчастей. Чтобы потом воспроизвести поврежденные участки.

– Да их кроты небось тоже повыбивали, – отмахнулся Моррисон, но все-таки пошел за О’Нилом.

А за ними потянулись рабочие. В куче обломков что-то сдвинулось, угрожающе зашелестела осыпь.

– Вы бы, ребята, шли к грузовикам, – заметил О’Нил. – Не надо за нами идти, это слишком опасно. Если не вернемся – считайте нас погибшими. Поисковый отряд не высылайте, не надо рисковать.

Рабочие послушно развернулись и вышли, а он показал Моррисону на не разбомбленный съезд:

– Пошли туда. Надо спуститься.

В полном молчании они уходили все глубже и глубже. Их встречали лишь мрак и мертвая тишина. Бессветные развалины тянулись на мили вокруг – тьма, тишь, полная неподвижность. Свет фонаря время от времени выхватывал смутные очертания застывших механизмов, остановившихся лент и конвейеров. На некоторых все еще лежали покореженные последним взрывом железные корпуса бомб и снарядов.